поджимает губы. Но стоило ей и самой сбросить личину, как у Нардена на мгновение перехватило дыхание. Казалось бы — чем она отличается от остальных присутствующих девушек в комнате? Абсолютно ничем. Такая же голубоглазая блондинка, как и собравшиеся здесь девушки. Так почему же его так и подмывало вновь взглянуть на неё? Откуда взялось чувство удовлетворения, когда отец попросил её задержаться? Почему он не мог оторвать взгляда от её лица, когда она приближалась к ним?
Всё это привычно раздражало, скрывая за злостью странное влечение к девушке. И с каждой их последующей встречей оно становилось сильнее. Постепенно к влечению примешивалось желание видеть её, слушать. Прикоснуться. Защитить.
В какой-то момент он поверил ей. Не смог сдержаться и поцеловал, ломая свою жизнь на «до» и «после», как бы банально это не звучало. Нарден начал чувствовать что-то к ней. Что-то большее, чем простое влечение, хоть умом и понимал, что это всё невозможно. Подозревал подвох, но захотел ему поддаться. Впервые решил уступить, отгоняя от себя мысли, что это очередная игра отца. Очередная игра на очередном смотре невест.
С каким трудом Максимильян уговорил сына в последний раз поучаствовать в отборе — можно и не говорить. В какой-то момент Нарден понял, что проще согласиться и перетерпеть один месяц, чем и дальше выслушивать отца и терпеть подсовываемых девиц.
Максимильян делал много попыток привлечь внимание сына заранее снабжёнными информацией девушками, но все попытки были обречены.
Нарден криво ухмыльнулся, вспомнив, как в академии к нему подбежала светловолосая девушка, радостно заявив, что она — Милинда… Первые пять минут он молча слушал её лепет, про каких-то монахов, спасших её, как она много лет была погружена в магический сон… от неё разило приворотным зельем настолько сильно, что у Нардена запершило в горле. Пожалуй, это было единственным, что он тогда почувствовал.
Дальше — больше.
Скольких блондинок он обнаруживал, возвращаясь в свою спальню? А на скольких натыкался в повседневной жизни? Про эти «отборы» и говорить нечего. Здесь у отца всегда были заготовлены девушки, которые «вдруг» начинали вспоминать Лонс-Крик…
Глядя на всё это, Нарден испытывал лишь нарастающее раздражение. Нет, монахом мужчина не жил, потребности никто не отменял, как и дома для утех, но прикасаться к подсунутым отцом женщинам желания он никогда не испытывал. Лишь раздражение и брезгливость.
Нарден после того дня редко чувствовал вообще что-либо…
Детали своих ощущений после смерти Милинды он рассказал ещё в тот день, как и то, что убили её ударом в сердце. Единственное, о чём он умолчал, так это о явлении призрака девочки. Несколько секунд она была рядом с ним, что-то беззвучно крича ему. В этом и была главная ошибка Максимильяна — не стоило Амалии имитировать шрам. Нарден прекрасно осознавал, что Милинда ушла за грань, так что…
Если бы не это, тот их «разговор» закончился совсем по-другому, а не брачным обрядом.
Нарден и сам не может объяснить, почему перенёс её в храм. Зачем связал их жизни? Да, он был зол. Да, действовал на эмоциях, но этот поступок казался настолько правильным, что мужчина просто не стал ему сопротивляться. Как и снятию с девушки печатей. Он действительно нашёл информацию, что боевые хамелеоны проворачивают такие эмоциональны аферы с помощью них, но… Печати сняты, а наваждение никуда не делось. Оно и понятно, за что они отвечали на самом деле лекарь пояснил, так что причина тяги Нардена к девушке была в чём-то другом. Ему до сих пор хотелось прижать к себе Амалию и…
Боги! О чём он думает? Амалия на пару с отцом не погнушались даже подкупом экзорциста! Перед глазами встала картина того, как девушка ворвалась в кабинет отца в одной лишь тонкой ночной сорочке, плавно очерчивающей изгибы стройного тела…
— Они подкупили экзорциста, — прошептал Нарден, вспомнив про защитника рода Зангард.
Вот что не давало ему покоя.
Вот тот самый момент, заставляющий его оправдывать Амалию и искать скрытый смысл!
И пусть только попробует заявить, что и сущность они подкупили!
Повинуясь наитию, Нарден открыл портал прямо в комнату Амалии. Девушка спала на кровати, накрытая лишь тонким покрывалом и, кажется, была в повседневной одежде.
Тихо подойдя, мужчина осторожно, чтобы не разбудить Амалию, аккуратно приподнял правую руку девушки, задирая рукав до локтя.
— Извращенец! — выкрикнул ему в ухо защитник, проявившись на кровати.
Удивительно, но на вопль пса Амалия никак не отреагировала. Проверив магический фон, Нарден заметил накинутые на неё чары.
— Зачем ты её усыпил? — осмотрев руку без намёка на брачную метку, Нарден не торопился выпускать её из своей ладони.
— Зачем ты её лапаешь? — вопросом на вопрос ответил защитник, ударив лапой по руке мужчины.
— Мы женаты. Имею право, — криво усмехнувшись, Нарден отпустил руку девушки, не отрывая взгляд от её лица. — Это ведь она, да? Милинда…
Предположение казалось невероятным, но… другого объяснения мужчина не находил. Да и защитник молчал, не подтверждая, но и не отрицая услышанное.
А Нарден думал. Анализировал, пытаясь сложить пазл…
Манеры, воспитание, поведение — всё указывало, что образование она получала аристократическое…
— Нарден, то что я тебе сейчас расскажу не должно выйти за пределы этой комнаты никогда, — став серьёзным, вдруг произнёс пёс. — Я бы промолчал, уважая решение малышки разобраться во всём этом самостоятельно, но меня останавливают два фактора. Первый — ты можешь по незнанию влезть и всё испортить.
— А второй? — не выдержал Нарден, когда молчание защитника затянулось.
— Я до одури боюсь вновь потерять её, Нарден, — посмотрев в сторону девушки, произнёс пёс. — Только не испорти всё, как однажды твой отец. В противном случае она тебя никогда не простит.
Нарден почувствовал, что это не просто слова, а действительно так и будет, хоть пока и не понимал причины. А когда выслушал защитника, узнав правду, еле удержался от переноса к Алексе. Леди Зангард хотелось задушить голыми руками! И плевать ему было на её мотивы…
Останавливал лишь отец Амалии. Наёмник. Она действительно не простит. Пытаясь успокоиться и переключиться на что-нибудь другое, мужчина улыбнулся. Главный каратель ведь предлагал отцу брак между ним и своей «внучкой». Зря Максимильян отказался. Всё действительно было бы проще.
— Что они собираются делать? — окончательно вернув себе хладнокровие, спросил Нарден.
— За полчаса до тебя приходил главный каратель, — защитник мотнул головой в сторону кресла. — Принёс платье и артефакты переноса для неё. Один настроен на городской дом Зангардов.
— Алекса живёт в нём, — кивнул Нарден.
— Остальные ведут куда-то за пределы империи.
— Антимагическая зона, — быстро сообразил Нарден. — Они хотят её туда
