знаю, как ты жила до того, как я тебя нашел на той кухне. Вот и хочу восполнить пробелы. Расскажи, а?
Упрашивать я, в принципе, умел, но редко пользовался этой своей способностью. Ничего сложного там не было — достаточно сделать соответствующие глаза, посмотреть на собеседника снизу вверх и говорить жалобным голосом. Вот и тут — Алла не выдержала и рассказала мне всё, что я хотел знать о её дружбе с этой стервой.
* * *
С Иркой надо было сделать что-то плохое, но я не знал, что конкретно. Именно её мне описал Лёха, как того человека, который сливал Бобу и его присным информацию о новых любовных увлечениях Аллы. Правда, имени информатора Лёха не знал, лично с ним не общался, но слышал от приятелей про какую-то девку, которая всё про Аллу знает.
В принципе, я допускал, что у банды имелись и другие каналы получения нужных сведений, но на меня, например, они вышли достаточно быстро — задержку можно объяснить, например, тем, что мы с неделю тупо отсутствовали — и сразу после посещения общаги и общения с Иркой. Алла, кажется, безмерно доверяла подруге и рассказывала ей всё до мельчайших деталей, а та ей завидовала, как и должна была завидовать природная провинциалка москвичке хрен знает в каком поколении. Тем более что эта провинциалка просто одержима столичной пропиской.
Поэтому других кандидатов на вакантную должность стукача у меня не было. Ещё одним свидетельством против Ирки было то, что та подружилась с Аллой чуть ли не сразу после разрыва той с Бобом. Кто был инициатором этого знакомства и последующей дружбы, Алла не помнила — просто разговорились на сейшене, потом встретились ещё разок — и стали лучшими подругами. В юности это происходит быстро — правда, Ирка была малость постарше Аллы и, наверное, поопытней в определенных вопросах. То, что в этой странной дружбе ведущей была именно она, я понял давно. Аллу же роль ведомой вполне устраивала — хотя она регулярно устраивала какие-то взбрыки, на которые Ирка вроде бы реагировала спокойно.
Я немного покатал в мозгу мысль на тему того, что тот случай, который привел пьяную Аллу на нашу кухню, был вовсе не случайным. Например, Ирка таким нехитрым способом — подсунув подруге немного выпивки сверх нормы — пыталась сделать так, чтобы та наконец рассталась со своей девственностью, которой, наверное, тоже завидовала. Я не мог не признать, что план был вполне рабочим — многие старшекурсники могли не сдержаться, обнаружив бесхозную, невменяемую и полуголую девицу на расстоянии вытянутой руки. Но удача была на стороне Аллы — во всяком случае, в этой версии истории. В прошлой моей жизни она умерла, так и не познав мужчину настоящим образом.
И за свои преступления против морали и нравственности Ирка заслуживала самого сурового наказания. Правда, наказание должно было соответствовать преступлению и тоже быть каким-нибудь морально-нравственным. Но с ходу я не мог сообразить, что это может быть — сейчас мои мысли почти целиком были заняты Чикатилой и его внезапным возвращением в мою жизнь. Возможно, с неё хватит и того, что жидкий ручеек импорта, который ей наверняка перепадал с Родиона и компании, иссякнет. Хотя эта стерва обязательно найдет нового спонсора — тут к Ванге не ходи. Впрочем, её новый хахаль уже не будет связан со мной и Аллой, так что и бог бы с ней.
* * *
Своё посещение гаража я начал с верхолазных работ — забрался на крышу, на которую закинул самопал, и вернул себе это мощное оружие. Стас делал его на совесть — с хорошей шестимиллиметровой трубкой и ударным механизмом, который позволял не связываться со спичками. Вернее, спички там всё равно использовались — сера с головок шла на своеобразный капсюль, — но в целом у этой модели не было задержки на то время, пока огонь не доберется до основного заряда. Нужно было всего лишь оттянуть затвор и поставить его на стопор. Потом нажать спусковой крючок — и сразу же после этого следовал выстрел.
В гараже на меня с обидой смотрела «Верховина», к которой я так и не прикоснулся. Я подошел к мопеду, проверил наличие топлива — что-то плескалось на дне бака, — и с двух попыток завел двигатель. Он работал ровно, без стуков, легко регулировался рукояткой газа, а сцепление надежно схватывало передачу вращающего момента на заднее колесо.
Конечно, когда я заменю все изломанные части, нужно будет и в движке покопаться, но вроде бы там никаких сложностей не предвиделось. Правда, заедала вторая передача, но тут надо было ковыряться и искать, что не так в коробке. Это была отработанная модель, доведенная почти до совершенства и напрочь убитая штурмовщиной и общим наплевательством советского производителя на права потребителей. В моем будущем нишу таких мокиков почти полностью захватили китайцы, которые были проще, надежнее и дешевле, а прибалты и украинцы с их «Карпатами» остались не у дел.
Правда, я по-прежнему не знал, что с этим мопедом делать. У меня была мысль перетащить его на дачу, совершив туда романтичный вояж с Аллой в качестве полезной нагрузки, если эта рухлядь, конечно, выдержит наш вес. Но всё это откладывалось на потом, когда текучка дел позволит выбраться в Сокольники и обзавестись запчастями. И надо бы уточнить у Елизаветы Петровны, на сколько меня пустили в этот бокс — возможно, уже через неделю я окажусь на улице вместе с наполовину разобранной «Верховиной».
В дверь аккуратно постучали.
— Входите, не заперто, — крикнул я и снова накрыл кепкой своё оружие.
В гараж просунулась голова «моржа». Он оглядел полутемное помещение и забрался внутрь целиком.
— Привет, Егор!
— Добрый день, — я не стал показывать радость от его визита, тем более что её и не было.
— Ты сегодня как-то рано, — Николай поискал глазами стул, но садиться на трехногое убожество не стал.
Я тоже встал, чтобы не смущать его — и закрыл спиной то, чем занимался на верстаке.
— Выходной, как-никак, — я развел руками. — И после вчерашнего надо развеяться.
— А что, ты ещё и вчера?..
— Нет-нет! — я улыбнулся. — Просто те ребята пожаловались в милицию, вот и пришлось целый день разбираться, кто на кого нападал и кто самый виноватый.
— Разобрались?
— Да вроде бы. Ко мне, во всяком случае, претензий у закона нет. А вот к ним могут и появиться, — очень кратко изложил я запутанную ситуацию.
Честно говоря, я и сам не до конца разобрался в оговорках и недомолвках Валентина. Но, кажется,
