Ждать приходится довольно долго. Если быть точным– два с половиной часа, судя по показаниям чипа. А потом где-то вверху на стенах моргнул и начал разгораться желтоватый свет. Через десяток секунд глаза уже слезятся от нестерпимого сияния. Весь этот сарай становится таким ярким, как стол операционный. Потому я не сразу разобрал, кто ко мне подошел. Оказалось – женщина. Черные глаза. Черные блестящие волосы. Подбородок с ямочкой. Неулыбчивое лицо. Одета во что-то темное из грубой ткани, так что фигуры не разобрать. Скорее молода, чем стара. Точнее возраст определить не могу. Смотрит на меня внимательно. Настороженно, как олениха. Было такое земное животное. Некстати вот вспомнилось. Читал в детстве книгу с ее участием. Держит в руках парящую кружку. Говорит гортанно что-то непроизносимое. Триста двадцатый тоже в недоумении. Язык ему незнаком. Пожимаю плечами. Тогда женщина показывает сначала на меня, а потом на кружку. А, это надо выпить! Протягиваю руку. Не тут-то было. Женщина проворно отступает на шаг назад. Наклоняется и осторожно ставит кружку на земляной пол. Боится меня. Беру кружку. Нюхаю. Запах резкий и незнакомый. Хотя нет. Что-то подобное мне уже приходилось пробовать. Кажется, меня этим и поили в беспамятстве. Пробую жидкость на вкус. Горячая и терпкая. Аж скулы сводит. Женщина замечает мои колебания. Недовольно хмурит брови. Снова показывает на кружку.
– Ладно, ладно. Не сердись,– говорю ей.
Брови ее ползут вверх. Удивлена, будто вдруг стенка с ней заговорила. Пью мелкими глотками. Гадость какая.
– Это надо все выпить? – спрашиваю.
Она опять удивляется. Что-то говорит по-своему. Потом задумывается на краткий миг. Снова что-то спрашивает. Почти по слогам. Видно, язык этот ей не родной. Господи, да это же английский! Тут говорят на языке, на котором пели Дженис и Уотерс!
– Где ты есть прийти? – переводит Триста двадцатый. Извиняется: эта женщина сказала именно так. Перевод точный. Видимо, она спрашивает, откуда я.
Что ей ответить? Сказать, что я с орбиты? Может быть, меня просто убьют после этого. Но врать этой сосредоточенной неулыбчивой дамочке не хочется. Показываю на себя, а потом тычу пальцем вверх. Ставлю кружку и растопыриваю руки, изображая самолет. Снова показываю на себя.
– Я оттуда, понимаешь? – Триста двадцатый подсказывает нужные слова.– Я из космоса. С орбиты.
Она опасливо забирает кружку. Рассматривает меня, как редкую зверушку.
– Где я? Что это за место? – Я показываю на пол. Обвожу рукой вокруг. Наверное, я выгляжу полным идиотом со своими детскими жестами.
Она произносит несколько слов.
– Селение Беляница есть расположено под город Бор,– подсказывает Триста двадцатый. Разворачивает в моих мозгах карту. Подсвечивает и укрупняет нужный район. Все-таки я дотянул до Балкан!
Женщина поворачивается, чтобы уйти.
– Эй, постой! Мне бы это…
Я краснею. Не умею я с женщинами говорить. Тем более о таких вещах. Но она понимает. Приносит из темного угла круглую глиняную чашку. Ставит передо мной. Отходит в сторону и отворачивается. Черт, кажется, она собирается дожидаться, пока я сделаю свои дела! Ну и нравы тут. Смущаясь, неловко выполняю все, что положено. Использую клок соломы. Других материалов не предвидится. Брезгливо вытираю руки о край рогожи. Женщина поворачивается как ни в чем не бывало. Спокойно берет судно и выливает его в какой-то чан неподалеку. От чана идут трубы к ящикам с растениями. Да тут у них все в дело идет! Осмелев, показываю на свой рот. Потом на живот.
– Есть хочу, понимаешь?
Она кивает.
– Ждать,– говорит требовательно. И уходит, растворившись в свете ослепительных ламп.
Ну что ж. Ждать так ждать. Мне не привыкать. Я даже начинаю испытывать интерес к происходящему. Куда меня на этот раз занесло? Выберусь ли? Кажется, судьбе нравится испытывать меня на прочность. Сначала Плим. Потом Восьмой ангар. Теперь вот Земля. Интересное у меня выходит путешествие. Знал бы, что любовь требует так много трудностей,– нипочем бы не уехал из дома. Прежняя жизнь теперь кажется сном. Неужели все это было – мороженое, Генри, Сергей? Тело снова начинает ломить. Сворачиваюсь калачиком, подтягивая колени к груди. Укутываюсь рогожей. Солома подо мной уютно хрустит. Слышен барабанный бой тугих капель. По прозрачной крыше бегут потоки воды. Закрываю глаза.
Глава 61
ВРАГ МОЕГО ВРАГА
Еда тут оказывается такой же простой, как и женские нравы. Какая-то каша. Похоже на бобы с грибами. Месиво, конечно. И вкус странный. Пахнет не то дымом, не то еще чем. Вроде жира подгоревшего. Но мне так есть охота, что уже готов собственные ногти жевать. Женщина крестит чашку пальцами. Наверное, тут у них перед едой молиться принято. Жаль, что я не умею. Сейчас бы вера мне очень сгодилась. Так смешно мы устроены, люди – вера нужна нам только тогда, когда мы по уши в дерьме. К концу обеда еда кажется не такой уж и невкусной. Грубой – да. Но и сытной одновременно. Ставлю глиняную чашку на пол. Осторожно подвигаю ее ногой к ожидающей в сторонке женщине. Пока я ел, она пробежалась вдоль ящиков с растениями, чего-то подсыпала, покрутила какие-то краны. Где-то что-то оторвала. Развернула пару конструкций другим боком к свету. Без дела не стояла, в общем. А потом вернулась и молча ждала, пока тарелку верну.
На мгновение ее взгляд пересекается с моим. Что-то тянет меня за язык. Какая-то молчаливая притягательность этой странной черноглазой женщины.
– Я Юджин,– говорю и тычу в грудь для убедительности. Повторяю по слогам: – Юд-жин.
Она смотрит на меня, раздумывая. Неожиданно повторяет:
– Ю-жин,– и еще раз: – Е-жен.
Будто на вкус пробует. Неожиданно улыбка трогает ее губы. Лицо словно светлеет.
– Бранислава,– представляется она.– Бранка…
– Бранишлав?
– Бра – ни – сла – ва,– поправляет женщина, растягивая слоги.
– Брани – шлава,– старательно повторяю я.
Светлый лучик тянется ко мне от этой славной молодой женщины. Конечно же молодой! Теперь я ясно вижу это. Улыбаюсь в ответ. Просто так. Без всякой нужды.
Она подхватывает тарелку и снова исчезает в ярком свете. Ей на смену вскоре появляются два крепких бородача в мокрых черных штормовках с капюшонами. У одного из них оружие. Не похожее ни на одно из виденных мною раньше. Но все равно я узнаю в этом странном сооружении с торчащим из него острием что-то стреляющее. И еще – от бородача исходит настороженная холодная враждебность. Он с трудом сдерживается, чтобы не разрядить в меня свою острую штуку. Так что я сижу и не двигаюсь. Мало ли что этот здоровяк подумать может. Я почесаться захочу, а он решит, что я колдую. Или что-нибудь вроде этого. И пришпилит меня к соломе. Как назло, мне сразу нестерпимо захотелось почесать спину. Аж между лопатками засвербило. Неловко ерзаю, стараясь не шевелиться слишком сильно.
«Наблюдаю недружественные намерения. Рекомендации: сохранять неподвижность. Постепенно сократить дистанцию до врага. Вступить в бой на дистанции, не позволяющей противнику эффективно использовать оружие».
«Принято. Помолчи, пожалуйста. И не вздумай без моего разрешения прыгнуть в драку».
«Выполняю»,– выражение голоса Триста двадцатого можно трактовать как «насупился».
Второй мужчина выступает чуть вперед. Власть расходится от него, как круги от камня на воде. Присаживается на корточки. Наверное, он тут самый главный. Босс. Я это явственно ощущаю. Он внимательно рассматривает меня прищуренными глазами. Я не прячу взгляд. Мне бояться нечего. Тоже гляжу на него. Красное лицо, продубленное ветром. С сеточкой резких морщин вокруг глаз и на лбу. Крылья длинного носа четко вылеплены. Волосы коротко стрижены. На висках седина. Щели его глаз – острые буравчики.
– Ты есть Эжен,– утверждающе сообщает он.
– Да. Юджин,– соглашаюсь я.
– Мое имя есть Драгомир. Ты понимать мой?
Я медленно киваю. Триста двадцатый переводит почти синхронно.
«Драхомэр…»
– Так сойти, Эжен,– большой местный босс улыбается наконец.– Сказать мне, откуда ты есть?
– Из космоса. Оттуда.– Я дополняю свой ответ тыканьем пальца в потолок. Толстый шнур волочится за рукой. Смотрю на него с досадой.– Зачем это? Я вам не враг.
– Так есть надо. На время. Я думать. Вокруг много плохой люди. Я есть не понять ты.
Я думаю о том, как, должно быть, английский изменился за пару сотен лет. Через несколько дней я начну разговаривать так же, как эти бородатые. «Меня есть зовут Юджин. Мой бывать пилот…».
– Как называется эта страна? – решаю я внести ясность в свое положение. Я слышал, на Земле было много разных стран. И в каждой из них люди говорили на своем языке.
– Что есть страна? – в свою очередь спрашивает большой босс.
– Ну, вы ведь живете в какой-то стране. Раньше на Земле были разные страны. Америка, Британия, Россия, Япония…– На этом мои познания о родине человечества заканчиваются. Триста двадцатый предлагает мне на выбор сведения о странах, что в разное время располагались ранее в этом регионе. Турция. Болгария. Югославия. Сербия. Язык можно сломать от таких названий.
