Они дошли до хижины Лесного Отшельника и были непривычно удивлены царившей там тишиной. Обычно в хижине кто-то был: или хозяин, или его пес. Сам Иван всегда был приветлив с детьми. Это к взрослым он задирался, а с детьми играл с большим удовольствием: помогал делать рогатки и луки, показывал тайные тропы кабанов и поляны, полные земляники. Он рассказывал страшные истории, от которых мороз шел по коже: например, про таинственный лесной пруд, в котором живет динозавр. Правда, никто другой из жителей Горной Долины этого динозавра не видел, потому что не видел и самого пруда. Отец, чтобы убедить Ваську, даже показывал карту, на которой не было никакого пруда — только зеленые пятна лесов, окружавшие город со всех сторон. Васька кивал, но карту всерьез не принимал, в десять лет охотно веришь в динозавров.
Правда, Ивана не всегда можно было застать дома, он частенько наведывался в Горную Долину за «огненной водой». В его отсутствие хижину всегда охранял Малыш, который, наоборот, был вовсе не приветлив с детьми. В общем, в уединенном жилище всегда кто-то был: или пес, или хозяин.
Но сегодня не было ни того, ни другого.
И Петя… Он повел себя как-то странно. Васька говорил с ним, а Петя его не слышал: он прислушивался к словам, звучащим в его голове. И отвечал невпопад — незнакомым, визгливым голосом.
Васька сказал ему: давай возьмем направо, пройдемся по опушке леса, а Петя не послушал, пошел вглубь.
«Бешеного пса, — сказал он, — ПРИСТРЕЛИТЬ!».
Тогда Васька подумал, что это просто продолжение игры. В конце концов, называли же они дикими утками обычных ворон.
Ваське даже понравилась эта идея: пойти охотиться на бешеного пса, который завелся в Шервуде ком лесу. А что, действительно, отличная идея! Правда, было не до конца понятно, кто будет бешеным псом, но так ли это важно? Кто-нибудь обязательно подвернется под меткую стрелу, а если нет — можно расстрелять какой-нибудь пень. Пень вполне сгодится на роль бешеного пса.
Тогда Васька не понимал, что Петя говорил серьезно. Получается, он знал про бешеного пса — настоящего, взаправдашнего — еще раньше, чем его отец. Знал и молчал.
Но то, что случилось потом, оказалось еще более странным. Странным и страшным.
Они двинулись в глубь леса, и непривычно плотная тишина охватила их. Ваське сразу стало не по себе: казалось, ни шорох листьев, ни треск сухой ветки под ногами не долетали до его уха. Даже слова, которые он произносил, мгновенно таяли в густом воздухе, они словно растворялись в нем.
А Петя уверенно шел вперед, не оглядываясь. И Васька… Не мог же он отставать! В конце концов, Робин Гуд — именно он, а не Петя.
Чем глубже они заходили в лес, тем теснее смыкались над тропой густые ветви деревьев. Они шелестели над Васькиной головой, словно за его спиной договаривались о чем-то. О чем-то… нехорошем.
— А Петя не обращал ни на что внимания. Шагал и шагал без устали до тех пор, пока они не вышли на круглую поляну. В самом центре поляны была огромная дыра, и над ней поднимался легкий парок, будто бы там, как в гигантском чане, что-то варилось. Но, несмотря на этот пар, Ваську прохватил озноб. Потому что на краю дыры он увидел… Пса!
Ой, даже вспоминать об этом страшно! Васька забился в угол и накрылся одеялом. С экрана телевизора смотрела умная морда Рекса, но сейчас она его пугала. Васька потянулся к пульту, чтобы переключить на другую программу, и в этот момент Рекс залаял.
И тут Васька не выдержал — закричал во все горло. Он почувствовал, как по его ногам побежало что-то горячее. На брюках расплывалось темное пятно, он обмочился.
На крик прибежала мать.
— Ну что ты? Васенька? Что с тобой? — Она перевела взгляд на экран, увидела собаку и все поняла. — Не бойся, отец его убьет. — Анастасия Баженова всплеснула руками и про себя подумала: «Вот ведь старый черт, напугал ребенка до смерти». Это относилось к Тамбовцеву.
Она заметила мокрое пятно на штанах, но ругаться не стала. Сын давно уже не мочился: ни в штаны, ни в постель…
Значит, он действительно сильно напуган. Ох уж этот
Тамбовцев!
— Иди в свою комнату, сынок. Переоденься. Но Васька отчаянно замотал головой. В его комнате было темно, и он не мог себя заставить войти туда. Ему казалось, что под кроватью затаился тот самый пес, который лежал на краю огромной дыры.
Этот пес был очень похож на Малыша, и в то же время Васька сразу понял, что это не Малыш. Пес словно вывалялся в густой черной грязи, но не целиком, а отдельными местами. Грязь застыла на палевой шкуре круглыми пятнами. Но… Эти пятна росли прямо на глазах, они ширились и сливались между собой.
Пес обернулся на шум их шагов и оскалил огромные клыки, с которых стекала такая же черная слюна. Васька — это как-то само собой получилось, честное слово, он не специально — спрятался за Петину спину.
А дальше… Он не ожидал, что так будет. Он даже не думал, что так может быть. Петя протянул к собаке руку, и пес завилял хвостом, словно дворовая шавка, ожидающая подачки от хозяина. Затем Петя как-то странно пошевелил пальцами и подул. Пес ответил воем, от которого у Робин Гуда кровь застыла в жилах. Потом Петя еле заметно кивнул. Пес послушно нагнулся и осторожно взял своими чудовищными клыками то, что лежало между его передними лапами.
Это было тельце лесной крысы. Оно безжизненно болталось в собачьей пасти, жидкий хвостик напоминал развязавшийся шнурок. Пес опасливо приблизился к краю ямы и разжал челюсти. Курящееся жерло встретило подношение слабой зеленоватой вспышкой. Петя одобрительно кивнул, пес снова завыл.
— А-а-ахх! — Васька не мог вымолвить ни слова, настолько его поразило увиденное, с его губ сорвался лишь тихий сдавленный вскрик.
Лучше бы он молчал.
Васька увидел, как Петя застыл: он был неподвижен, но под одеждой что-то двигалось, струилось, как вода под тонким льдом. Затем Петя стал медленно поворачиваться к Ваське. Послышался треск разрываемой ткани.
Лицо… Больше всего его испугало именно Петино лицо. Оно быстро менялось, будто бы кто-то запустил ему под кожу мышей, и они теперь беспорядочно метались в напрасных поисках выхода. И еще — глаза. Они наливались болотной жижей. Васька видел, как у Пети сначала исчезли белки, а затем и зрачки. Теперь его глаза были, как у пса, сидевшего на краю ямы: ровного зеленого цвета. Они светились.
Васька попятился, запнулся и упал.
Петя стал что-то чертить в воздухе указательным пальцем, как дирижер, забывший свою палочку. Только его движения были гораздо более медленными. И еще — так Ваське показалось — неуверенными. Словно бы Петя делал это через силу.
Пес оскалил ужасные клыки, шерсть на его загривке встала дыбом. Он оставил трупики животных, сложенные на краю ямы аккуратной горкой, и шагнул к Ваське.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
