Он выловит эти мысли — одну за другой — и избавится от них. Раздавит, сокрушит. На мгновение перед ним мелькает яркая надпись: «Неправильный выбор объекта». Но только на мгновение. Надпись тут же гаснет. Ненужное предупреждение, ведь другого объекта все равно пока нет. Но, возможно, он скоро появится. Эта мысль приносит Микки удовлетворение. Он снова чувствует силу, заряжает рогатку камнем и, почти не целясь, разбивает лампочку. Свет не нужен. Да наступит тьма!
* * *
Зеленоглазый некоторое время постоял под разбитым фонарем. Из дома, который находился где-то поблизости (где? он не мог определить точно) доносился слабый сигнал. Там была ЦЕЛЬ.
Он чувствовал ее. СИЛА, создавшая и направлявшая его, могла видеть тетрадь, но только в те моменты, когда листы с заклинаниями не были скрыты куском прочной и очень тонкой кожи.
ЦЕЛЬ была где-то рядом. Но он пока не был готов ею завладеть. Он был еще слишком мал для этого.
Микки свернул направо и миновал еще один перекресток. Прямо перед ним стояло двухэтажное кирпичное здание с надписью «Магазин». Ему сюда. Ему просто необходимо зайти сюда.
Он подошел к двери и подергал навесной замок. Ему хватило бы сил вырвать скобу, на которой висит этот кусок железа, но он не был уверен в прочности костей присвоенного Тела.
Лучше он сделает так: разобьет из рогатки витрину и потом протиснется между прутьями решетки, пока его размеры еще позволяют это сделать.
Микки отошел от стекла подальше, зарядил в рогатку самый большой камень и натянул жгут. Бац!
Стекло со звоном осыпалось на землю.
Зеленоглазый подошел ближе, ботинком разбил острые осколки, торчащие из рамы. Над он как можно бережнее относиться к телу. Оно не должно умереть раньше, чем он справится с поставленной задачей.
Зеленоглазый попробовал просунуть голову между прутьями. Не пролезает! Он слишком вырос. Первым порывом было размахнуться как можно сильнее и с силой всадить череп между прутьев. Но секундный порыв быстро утих. Нельзя поддаваться эмоциям, он должен быть рациональным.
Зеленоглазый снял с себя куртку и остался в одной рубашке, это оказалось непросто: мышцы поминутно сводило, но он справился. Микки скрутил куртку в толстый жгут и обвязал им два соседних прута. Затем отошел от магазина и стал искать одно нехитрое приспособление, которое поможет ему проникнуть внутрь.
Он подошел к кустам сирени, посаженным перед фасадом, обогнул здание с торца и оказался на заднем дворе. Здесь стоял большой железный бак с мусором. Он услышал писк и уловил быстрое движение: крысы, почувствовав его приближение, бросились врассыпную, словно серые мохнатые шарики ртути. Он не стал гнаться за ними, в магазине его ждала добыча получше.
Зеленоглазый осмотрел бак со всех сторон, открыл тяжелую крышку. Крышка с грохотом ударилась о заржавленную боковину, кое-где покрытую зеленой отслоившейся краской. Микки с головой залез в мусор и долго в нем копался. Наконец его старания были вознаграждены. Он нашел то, что ему было нужно. Кусок старой водопроводной трубы длиною почти в метр.
Он улыбнулся (кратковременное напряжение отдельных мышц лица у представителей низшего разума может выражать те или иные эмоции, сейчас он все делал правильно — растягивал уголки рта, это значит — хорошо).
Зеленоглазый вернулся к разбитой витрине, вставил трубу в тряпичное кольцо, охватывавшее соседние прутья, и принялся крутить ее по часовой стрелке. Жгут постепенно натягивался, крутить становилось все тяжелее и тяжелее, но… Прутья сдвинулись с места и стали сближаться.
Зеленоглазый крутил, пока хватало сил. Наконец он решил, что достаточно, вытащил трубу и развязал тряпичный жгут. Накинул его на соседние прутья и проделал то же самое.
Теперь в решетке появилась большая дыра. Он просунул сквозь нее голову, затем — по очереди — руки, перевернулся на спину и ухватился за верхнюю перекладину, связывавшую прутья решетки. Без труда подтянулся и протиснулся целиком.
Зеленоглазый легко спрыгнул на пол и втянул чуткими ноздрями воздух. Сначала разнообразие запахов сбивало с толку, но потом он выделил нужный. В файлах памяти это значилось как «идеальный продукт для питания белкового носителя». И даже то, что представители низшего разума обычно выбрасывали как отходы, сейчас представляло для него особую ценность. Уж он-то не будет это выбрасывать.
Микки пошел на запах. Он прекрасно видел в темноте, но, ориентируясь на запах, он найдет это гораздо быстрее. Уже нашел, теперь он увидел то, что искал. Зеленоглазый рванулся вперед и с жадностью набросился на еду.
В этот момент в магазине вспыхнул яркий свет, и грозный голос (в котором чуткое ухо легко могло уловить дрожь испуга) крикнул:
— Стой! Ни с места! Или я стреляю!
Микки ощерился. (Представители низшего разума определяли это как «угрожающую презрительную улыбку». Работают те же мышцы плюс еще несколько: опускающие угол рта, круговые мышцы глаз, скуловые, лобные и мышцы гордецов.)
Он повернулся на голос.
* * *
Васька Баженов сидел на диване, забившись в угол, подтянув колени к животу.
По телевизору шел его любимый сериал — про комиссара Рекса.
Но сейчас этот фильм пугал его, как пугал бы любой фильм, в котором упоминалось про собаку.
Он-то как никто другой знал, что рассказ Тамбовцева про бешеного пса — вовсе не выдумки. Он видел этого пса. И теперь очень боялся, что отец не справится с ним, не успеет выстрелить. Перед глазами у него стояла картина: отец, веселый и сильный, тихонько, стараясь не шуметь, пробирается запутанными лесными тропками, ловит каждый звук, следит за каждой веткой, а из кустов за ним наблюдают два зеленых горящих глаза, выжидают удобного момента для внезапного нападения. Отец крадется, не подозревая о грозящей опасности, он думает, что бешеный пес мчится напрямик, не замечая ничего вокруг, но этот не таков, он очень хитрый… И безжалостный. Он большой, черный, с густой шерстью, и из его зубастой пасти течет черная вязкая слюна.
Но еще больше, чем пса, Васька боялся Петю. Старого друга — Малютку Джона. Потому что с Петей было что-то не так.
Он хотел рассказать обо всем отцу, но что-то его остановило. Что? Он боялся, что отец не поверит ему? Нет. Вряд ли только это. Просто он… Он был очень сильно напуган.
Едва они миновали городское кладбище, как с Петей что-то произошло. Он застыл на тропинке, не в силах пошевелиться. Он сказал, что слышал голос. Тогда Ваське показалось, что это ерунда. Пустяк, не заслуживающий внимания. Подумаешь, показалось. Когда играешь, всегда входишь в роль. А если игра настолько интересная, что захватывает целиком, то порой забываешь, где правда, а где — вымысел. У них с Петей игра была интересной: в Робин Гуда и его друзей-разбойничков. Особенно, конечно, интересной тем, что Робин Гудом был непременно Васька, а Петя послушно исполнял все прочие роли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
