две ночи к ряду, либо взаимодействовала с тёмной магией.
Я тру веко. Когда открываю его, всюду, куда смотрю, вижу белые пятна чудаковатой формы.
— Ничего я не курила, — отвечаю я.
— Что-то подсказывает, что и не во сне здесь дело, — свободной рукой Лия достаёт из заднего кармана джинсов несколько купюр. — Но за кофе мы всё-таки заскочим, я знаю одну отличную кофейню. Не расскажешь, что произошло?
— Это долгая история.
— Такого типа истории — мои любимые.
Я пожимаю плечами. Лия коротко вздыхает.
— Полагаю, не моё дело, да?
— Нет, всё нормально… Моя подруга Нина. Она защитница, и так случилось, что она уже долгое время лежит в коме. А вот это, — Лие приходится отпустить меня, чтобы позволить снять перчатки. Я сжимаю и разжимаю перебинтованную ладонь в кулак. Всё ещё болит, но это мелочи по сравнению с тем, что я чувствовала во время ритуала. — Та цена, которую мне пришлось заплатить, чтобы её вылечили.
— И как? Сработало?
— Пока не знаю. Мне было сказано, что на это нужно время.
— Надеюсь, всё будет хорошо.
— Спасибо.
Лия снова подхватывает меня под руку. Лёгкий ветер доносит до меня ненавязчивый запах лаванды, которой пахнут не спрятанные под беретом волосы ведьмы. Лия начинает рассказывать какую-то историю, — возможно, повисшая на короткое мгновение пауза показалась ей слишком тяжёлой? — и я, хоть и с каждым шагом сильнее ощущаю недомогание, слушаю её внимательно.
Жизнь стражей состоит из вечного: «А что, если мы не дотянем до рассвета?», а потому я не хочу упускать ни единого мгновения с теми, кого любила, люблю и, надеюсь, ещё долго буду любить.
Кофейней, упоминаемой Лией, оказывается та самая, где делают мой любимый карамельный латте. Лия заходит внутрь, оставляя меня ждать снаружи. Я присаживаюсь на скамейку и, пока есть время, проверяю телефон — не звонил ли кто, — и листаю социальные сети, где после моего возвращения из прошлого пришлось многое изменить. Я без зазрения совести удалила лишние контакты и весь чуждый мне контент.
Именно с собственных профилей я узнала, что Слава Романова из Дуброва предпочитает детективные фильмы и литературу, за просмотром и чтением которых я засыпаю, и слушает инди-поп, которым меня можно пытать.
Такая нелепость.
— Как ты вообще до сих пор с ума не сошла с таким беспорядком в голове?
Я поднимаю глаза. Напротив меня стоит Рис. На нём фиолетовый боевой костюм — тот самый, в котором он станцевал первый танец с любовью всей его жизни и последний раз улыбнулся мне, прежде чем я спустила курок.
Я знаю, что он мёртв. Но то, что сейчас смотрит на меня его голубыми глазами, слишком похоже на реальность.
— Тебе стоило бы видеть себя со стороны, Ярослава, — произносит Рис. — Удивление — недостаточная мера твоей эмоции.
— Это невозможно, — шепчу я.
— Может быть, — Рис подходит ближе, садится рядом. — Ты уже давно должна была понять, что в пространстве существует бесчисленное количество исходов, и каждый из них одновременно и происходит в реальности, где ты существуешь, и не происходит тоже.
— Я не понимаю…
— Это неважно, — Рис кладёт скрещенные в замок ладони себе на колени. — Итак, о чём ты хочешь поговорить?
— Я не…
— Мы же оба понимаем, что я не появился, не будь тебе нужен.
Я провожу ладонями по волосам. Закрываю глаза, трясу головой.
— Это всё из-за заклинания Эдзе, — решаю я.
— Отчасти. Можно сказать, оно послужило толчком.
Лия выходит из кофейни с двумя картонными стаканчиками и бумажным пакетом с кексами. Мы возобновляем прогулку, но даже тогда Рис никуда не исчезает. Лия продолжает рассказывать о себе. Что-то из этого я уже когда-то знала, что-то случилось только в этом времени. Но если до кофейни я слушала её внимательно, запоминая, то сейчас я никак не могу сконцентрироваться на её словах, пока Рис плетётся по правую руку от меня.
— Во сколько, ты говоришь, у тебя начинаются занятия? — спрашиваю я, перебивая Лию, но понятия не имея, на важном ли месте.
Лия бросает взгляд на циферблат наручных часов.
— Через полчаса.
— Тогда, я надеюсь, ты не очень обидишься, если я тебя покину?
Лия смотрит на меня озадаченно. Она явно не ожидала дезертирства.
— Что-то случилось?
— Я кое-что вспомнила… — бормочу я. Рис ухмыляется моим словам. — Вспомнила, что у меня есть одно важное дело, которое я должна была сделать.
— Ладно, — протягивает Лия расстроенно. Немного помолчав, добавляет: — Тогда ещё созвонимся.
Я благодарно киваю. Разворачиваюсь на пятках и собираюсь уходить, когда решаю сделать ещё кое-что перед уходом. Дружеские объятия на скорую руку неловки и наполнены смущением, но Лия, кажется, ждала их не меньше моего.
Когда отстраняюсь, вижу улыбку на её губах.
Мы были друзьями, и мы можем стать ими снова. Я знаю это, и Лия знает тоже. Возможно, некоторые люди просто созданы для того, чтобы быть рядом в любом времени и любой истории?
— Ты её любишь, — говорит Рис, когда мы уже удаляемся от Лии.
— Тебе-то откуда знать? — спрашиваю я немного брезгливо.
Остатки кофе, несмотря на то, что он горячий и его лишь чуть меньше половины стаканчика, выпиваю залпом. Горло и язык горит, но зато теперь ничто не мешает мне ускорить шаг.
— Я — это ты.
— Между нами нет абсолютно ничего общего.
— Ну да. В отличие от Власа, например. Складно ты ему врёшь.
Я молчу. Сжимаю картонный стаканчик и кидаю его в мусорное ведро, мимо которого прохожу. Надежда на то, что если я буду игнорировать Риса, он уйдёт, тает вместе с тем, как он снова заговаривает:
— Ты видишь, как он похож на меня. Замечаешь это лучше кого-либо другого. Ты была свидетелем того, как легко я завладел его волей. Да, сейчас меня нет, но что может помешать самому Власу при особых обстоятельствах показать свою тёмную сторону? Так ли ты уверена в том, что он — воин на стороне добра?
Я хочу пуститься в спор, переходящий на крик. Я хочу ударить Риса в его до безобразия ровный нос. Я хочу всеми правдами и неправдами доказать ему, как он не прав, вот только лишь на одно короткое мгновение.
А потом понимаю: я пытаюсь вступить в спор с самой.
— Пожалуйста, уходи, — умоляю я дрожащим голосом.
Рис пристально разглядывает меня.
— Заставь меня. Это только в твоей власти.
Я качаю головой. Останавливаюсь. Крепко зажмуриваюсь. Открываю глаза, но Рис всё так же остаётся на месте.
— Попробуй что-нибудь другое, — с издёвкой предлагает Рис.
Именно после этих его слов я понимаю, что настоящего Риса в этом видении
