Нет покоя и Гуннару — вещий ворон, птица Одина, прокаркал о будущей гибели Гьюкунгов, как только Сигурд погиб на Рейне. И Брюнхильд снится вещий сон о смерти Нифлунгов — нарушителей клятвы побратимства. Теперь она оплакивает Сигурда — того, кто оставался этой клятве верен.
К Брюнхильд же возвращается дар предвидения — и это не случайно, ибо она собирается вслед за возлюбленным в иной мир. Атли переживет вас обоих — говорит она братьям-убийцам, — и ему отдадите вы Гудрун в жены. Ведь Гудрун не хватит смелости как валькирии последовать за мужем на тот свет! Но там, в Гуннской державе, примете вы смерть и погибнет весь ваш род.
Потом обращается она с последней просьбой к Гуннару, чтобы сложил он погребальный костер для нее и Сигурда и положил их на погребальное ложе так, как лежали они некогда в ее тереме, и меч должен так же разделять их. Человеческой кровью следовало обагрить покрывала этого ложа, ибо Брюнхильд хотела, чтобы в головах и ногах у них были по двое слуг, а с ними — соколы для любимой потехи убитого конунга. Она стала раздавать подарки — золото своим слугам, чтобы те согласились вступить в ее загробную дружину.
Гуннар и двор пытались удержать Брюнхильд, но та была полна решимости совершить свой подвиг — последовать в могилу за чужим мужем. Лишь Хёгни советовал не удерживать неистовую валькирию — от нее нечего ждать, кроме бед.
Последним жутким деянием Брюнхильд был приказ убить малолетнего сына Сигурда и Гудрун (братья не противились этому злодеянию — ведь из него должен был вырасти мститель). Валькирия не могла быть продолжательницей рода. Брюнхильд вонзила в себя меч, и все трупы взгромоздили на костер — Сигурда, его роковую любовь, несчастного младенца, неразумного убийцу — Готторма и всех слуг и служанок Брюнхильд, и пламя запылало.
Но не радостный пир в Вальхалле ждал эту дружину, и Сигурд не мог воссоединиться со своей валькирией в загробном чертоге Одина. Главному герою германского эпоса не суждено было погибнуть смертью эйнхерия — он не пал в битве, он стал жертвой подлого убийства. И он, и его убийца, и преданная ему после смерти Брюнхильд должны были отправиться в мрачную преисподнюю — Хель.
В «Старшей Эдде» есть специальная песнь «Поездка Брюнхильд в Хель». Она едет туда вслед за Сигурдом на повозке, что была сожжена на погребальном костре. Повозка проезжает мимо двора великанши, и та начинает попрекать геройскую деву: ей больше приличествовало бы заниматься ткачеством, чем следовать за чужим мужем в загробный мир. Порождение первобытного хаоса здесь оказывается носителем обычной человеческой морали, но Брюнхильд следует своей героической этике. Она рассказывает о своей судьбе валькирии, как ослушалась она Одина, и тот заклял ее непробудным сном, нарушить который мог лишь храбрейший витязь. Сигурд был ее суженым, но им не суждено было соединиться при жизни; зато теперь она не расстанется с Сигурдом, и пусть сгинет отродье великанши, препятствующее ее пути в Хель!
Гудрун же ушла из постылого дома в лес и с надеждой вслушивалась в волчий вой — ей хотелось умереть. Но смерть не суждена была несчастной вдове, и она оказалась у палат датского конунга, где была принята королевой Торой. Там она вышивала подвиги Вёльсунгов и это притупило ее горе.
Тем временем Гьюкунги унаследовали сокровище Нифлунгов. Но гуннский конунг Атли потребовал ответа за смерть сестры — Брюнхильд. И братья предложили ему отдать сестру Гудрун в жены, чтобы примириться.
Гримхильд же узнала, где скрывается дочь, и велела сыновьям — Гьюкунгам отправить к ней посольство с богатыми дарами. Этот выкуп, что предназначался Гудрун за мужа и сына, был взят из сокровищ Нифлунгов, которым завладели убийцы Сигурда. Но не золото утешило Гудрун: Гримхильд вновь принесла напиток забвения в магическом ритоне, на котором были начертаны руны, окрашенные жертвенной кровью. Гудрун выпила напиток, и мать коварными речами уговорила ее выйти за гуннского конунга Атли.
Гудрун предвидела, что не будет ей счастья от этого брака — ведь Атли был родичем Брюнхильд, и братья ее погибнут из-за замыслов Атли, но она не могла ослушаться мать. Долго ехал свадебный поезд, на конях, в ладьях и по степным дорогам, пока не прибыли они к высоким палатам гуннского конунга. Там отпраздновали брачный пир, но не было счастья в этом браке.
«Песнь о Нибелунгах» по своему рассказывает о ссоре королев. Это рыцарский эпос, и уже феодальная этика не может примирить Брюнхильд с мыслью о том, что она равна Кримхильд, жене вассала. И спорят они не о том, кто имеет право на купание выше по течению, а о том, кому первой положено входить в церковь со своей свитой. И здесь Брюнхильд уверена, что Гунтер превзошел подвигами своего вассала Зигфрида, но Кримхильд показывает ей кольцо и пояс, что снял со строптивой богатырши Зигфрид, и прилюдно объявляет Брюнхильд наложницей ее мужа — ведь Зигфрид первым разделил с ней ложе.
Брюнхильд вынуждена уступить сопернице право первой войти в храм. Это оскорбление непереносимо для королевы. Гунтер и Зигфрид пытаются усмирить своих жен, и Брюнхильд с виду готова стерпеть обиду, но гордая королева находит себе помощника, готового к мести. Это родич и верный вассал бургундских королей Хаген (он замещает в немецком эпосе скандинавского Хёгни). Хаген клянется отмстить за позор своей госпожи и делится своими планами с самим Гунтером. Король смущен предательским планом, но не сдерживает вассала.
Хаген знает, что Зигфрид неуязвим — ведь он искупался в крови дракона и стал Роговым Зигфридом. Тогда он распускает ложный слух о близящихся врагах, против которых готов выступить вместе с Зигфридом. Прикрываясь заботой о друге бургундов, Хаген является к Кримхильд, чтобы вызнать, как он может прикрыть Зигфрида в бою. Нам уже знаком этот сюжет — так коварный Локи явился к Фригг, чтобы выспросить, что может погубить Бальдра. Женский язык и тут губит героя. Кримхильд, уповающая на верность вассала своих братьев, рассказывает, что когда Зигфрид купался в крови дракона, лишь один лист упал на его тело между лопаток — это единственное незащищенное место героя. Хаген уговаривает доверчивую королеву пришить знак на одежду Зигфрида, чтобы ему было видно, какое место следует прикрыть щитом.
Герои собираются в поход, но выясняется, что тревога была ложной. Тогда Гунтер и Хаген решают насладиться королевской охотой. Зигфрид совершает множество охотничьих подвигов и даже посмеивается над товарищами, спуская на них живого медведя, которого он связал и приторочил к седлу. Охота завершается роскошным пиром — да вот досада: Хаген забыл взять с собой питье. Коварный вассал предлагает выход — он знает, где поблизости протекает ручей. Чтобы продолжить геройские забавы, он даже предлагает Зигфриду бежать туда наперегонки. Зигфрид, гордящийся своей силой, пропускает соперников вперед и все равно побеждает их, оказавшись у ручья первым. И тут рыцарская учтивость не оставляет Зигфрида, и он предлагает королю и Хагену напиться первыми. Лишь затем он склоняется над ручьем… и Хаген пронзает его копьем.
Смертельно раненный, Зигфрид не может отмстить убийце, потому что Хаген заранее спрятал его оружие. Он молит лишь о том, чтобы Гунтер позаботился о Кримхильд. Затем силы оставляют его, и герой умирает. Хаген говорит, что легко можно приписать смерть Зигфрида разбойникам — ведь он любил охотиться в одиночку. Сам же вассал подбрасывает труп к дверям Кримхильд. Та видит, что супруг ее предательски убит — ведь щит его цел, он не оборонялся в бою. Она знает и убийцу, но доказательств против Хагена у королевы нет. Правда, когда Хаген подошел к телу Зигфрида в церкви, его раны раскрылись, обличая убийцу. Но Гунтер вступился за вассала.
Несчастный старый Зигмунд, отец Зигфрида, узнав о смерти сына, собрал своих родичей и готов был к отмщенью, но королева отговорила его мстить сразу…
Хаген же не уставал преследовать королеву. Он внушил Гунтеру, что той, как наследнице Зигфрида, следует забрать клад Нибелунгов. Верный страж Альбрих вынужден был отдать клад законной владелице, и с сокровищем в Вормс отправилась часть его родни — Нибелунгов. Однако и тут Хаген обманул Кримхильд: он боялся, что та раздаст сокровища мужа на помин его души, и погрузил клад в воды Рейна. Лишь он да три брата-короля знали место, где потоплено сокровище.
Тогда-то к несчастной вдове в Вормс являются послы от гуннского владыки Этцеля — Аттилы, который сам овдовел и мечтает о красавице Кримхильд. Той тяжко жить на родине убогой вдовой — она готова поддаться уговорам родни и ехать с Рейна на Дунай, в Гуннскую державу. Ее удерживает то, что Этцель — язычник, но сваты и родные говорят, что в царстве гуннов много христиан, и королева может склонить к крещению самого правителя. Один лишь Хаген против брака — он не верит ни гуннам, у которых герой в юные годы побывал в заложниках, ни Кримхильд.
