– Почтенный член Круга, – уважительно наклонил голову Саудрак, – вы слишком добры.
– Ты вытащил отряд из а'зардовской западни, подстроенной кх'отрами! – Отхон-рати выразительно двинул бровями. – Я всего лишь благожелательный сотрапезник сегодня. Но завтра на Круге эгиббардов ты узнаешь благодарность клана.
– Почтенный член Круга! – вновь повторил Саудрак, наклоняя голову вбок.
Старик резко поднялся. Пола его плаща зацепилась за сиденье, и латнир обнажился. Даже не многочисленные насечки, покрывающие всю поверхность панциря, вызвали удивление Дара. Кость латнира была столь безупречно отшлифована, что бросила отсвет огня очага на мрачные каменные стены. Тщательнейшим образом выточенные иероглифы были филигранно заполнены сверкающей краской разных оттенков.
– И ты, безродный воин, – взгляд старика смерил фигуру Дара, – будто свалившийся с неба, ты принял сторону Хуурадана весьма разумно! Завтра тебе суждено предстать перед Большим Кругом клана. И завтра все решится для тебя.
– Не в благодарности моя цель, – также поднялся Дар, чувствуя необыкновенную легкость в голове. – Я шел в Хоргурд совсем за другим.
– Вот как? – улыбнулся Отхон-рати. – И зачем же?
– Ходват поведал мне про вашего махо! – Дар вдруг решил не затягивать объяснения. Ситуация казалась такой удобной и располагающей. – Я думаю, махо Хуу – это как раз тот, кто мне нужен! Только махо может помочь мне вернуть память и ответить на мои вопросы!
Саудрак почему-то строго посмотрел в сторону Дара и опустил взгляд.
– Что ж, – сложил руки старик, – каждый получит, чего достоин. Вы сделали много для клана. Клан удовлетворен.
Кратко простившись с элитаром и юношей, старик вывел Дара наружу.
* * *
В сгустившемся сумраке белые обелиски стали фиолетовыми. Звезды уже усеяли небо. На востоке, пятнистая, как глаз скеха, поднималась желтая луна Борха. Впереди за обелисками, огражденное невысоким парапетом, темнело широкое пустое пространство. Дар без тени сомнения знал, что это. Тут мог находиться только Царакклан – главное святилище клана Хуурадан.
– Мне хотелось поговорить с тобой с глазу на глаз, – обернулся Отхон-рати.
Дар чувствовал доверие к этому незнакомому тангру. Что-то неуловимое, некие незаметные схожести напоминали в нем старца Зордаора, махо разрушенного Изир-дора. Может, то был цвет старой вылинявшей кости, а может, свет мудрости в прищуренных глубоких глазах?
– О-рах! – согласно ответил Дар, копируя манеру Саудрака.
Они прошли мимо отаругов, что поспешили вытянуться, лязгая металлом.
Дул легкий холодный ветерок, принося чуть заметный запах гари от разожженных по краю поля костров. Память вдруг выдала страшное видение: другой Царакклан, в кровавых отблесках заката, заполненный душным кислым смрадом и дымом. Дар тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли.
– Когда я был твоего возраста, – голос старика стал мягким, – меня звали Отхон. Это было хорошее имя. И хорошее время…
– Я не знаю моего возраста, – ответил Дар. – Даже не знаю, полное ли это имя.
Старец посмотрел в его сторону заинтригованным взглядом.
– Но ведь что-то же ты помнишь из своего прошлого?
– Ничего, эгиббард. Абсолютно ничего.
– Тогда тебе действительно нужна помощь.
Рядом обелиск был еще более величественным, чем казался издали. Белый камень сиял в ночи, освещенный костром, глубокие врезки тангрописи рельефно затекли тенью. Среди иероглифов было видно несколько вариантов «летящего солнца» – с прямыми и закругленными лучами. Дар вспомнил свою Метку, и она тут же отозвалась теплом в затылке.
– Обелиски Хоргурда в прекрасном состоянии. – Дар задумчиво провел рукой по гладкому белому камню. – Чего нельзя сказать о стелах Изир-дора или Хршитакки.
– Чего также нельзя сказать и о стелах Хотоаги, с которой началось возмездие Хуурадана! – сверкнул глазами Отхон-рати. – Ты знаешь, твоя история уже была известна мне. Шурат принес ее вместе с пленным кх'отром. Все эти рассказы возбудили великое любопытство Круга эгиббардов.
– Я провел долгие дни в седле, – наклонил голову Дар, – спеша, чтобы Круг мог расспросить меня.
– Вероятно, ты шел в Хоргурд не только для того чтобы доставить удовольствие неродным тебе старым танграм?
– Может, я не связан с вами одной кровью. Но судьба дала мне тело хуураданца. И именно благодаря мне жив Ходват и весь отряд Саудрака. Благодаря мне вскрыта хитрость кх'отров.
– Твои заслуги известны, – склонил голову Отхон-рати.
– Клан Хуурадана – единственный близкий мне. Поможет ли мне Ху-махо?
– Ху-махо… – Старик замялся. – Махо имеет свой собственный ум… Это будет зависеть от тебя и не от тебя.
Старик поднял голову и посмотрел на звезды, словно испрашивая их совета. Дар тоже глянул наверх, встречая уже привычный рисунок созвездий. Поперек меридиана, с востока на запад, тянулся пояс сияющей пыли с отдельными яркими вкраплениями. Он был подобен громадной тропе, выделяющейся светом на фоне черноты остального неба, лишь изредка проколотого редкими звездами. Западная часть этой сверкающей полосы была куда шире и длинней восточной, но где-то посредине, ближе к востоку, тропа была разорвана, зияя чернотой провала. Будто некогда целая цепь была разъята, разделена, еще продолжаясь в обе стороны, но уже не единая…
Дар повернулся и заметил, что замерший старик сейчас как две капли воды похож на ослепленного Ошнирата из Хотоаги, принюхивавшегося к Дару в ту изначальную ночь. В ночь, когда впервые были произнесены слова «нет отбива». Тогда Дар еще не ведал, что это значит. А ныне уже не Ошнират и не Зордаор, а Отхон-рати удивленно обнаруживает пустоту под его латниром.
Дар сжал губы и приготовился выслушать привычные возгласы удивления.
– Многое из рассказанного Шуратом – чистая правда. – Отхон-рати с насмешкой в глазах повернулся к Дару. – Однако ты совсем не пуст!
Дар почувствовал, будто оглушающий разряд ударил по нервам. Небо, упавшее на голову, не было бы столь неожиданным…
– Ну да, я могу слышать твой отбив. Ошнират и Шурат ошиблись, или… – старик подозрительно глянул на Дара, – или безродный воин всегда имел свой род.
– Что?! – пораженно откликнулся Дар. – Ты уверен? Ни воины Саудрака, ни всадники а'зардов, ни пленный кх'отр…
– Что значит, уверен? – Голос Отхон-рати похолодел. – Ты совсем не пуст, Дарат. И вопрос только: чья эта непустота… Можешь ли ты чувствовать мой отбив? Скажи?
– Нет. – Единственное, что Дар чувствовал, – это то, что задыхается. – Я даже не знаю, что это. Почему же все остальные говорили, что у меня нет отбива?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
