– Я был найден всего шесть дней назад. – Дар гордо выпрямился, всматриваясь в фигуры на высоких тронах. – И все время после этого провел в схватках, обнажая шиташ во славу Хуурадана!
Разлилась тишина.
Дар чувствовал, что задыхается.
Эгиббарды обменялись кивками и междометиями.
– Ну довольно, – послышался мягкий голос Отхон-рати. Акустика этого зала одинаково отчетливо передавала и крик и шепот. – Здесь слишком много неясностей. Мы все хотим говорить доверительно, от сердца к сердцу, не так ли?
– Вот именно! – откликнулся голос-рокот.
– Слышать правду всегда приятно! – раздалось слева.
– Так почему бы не начать «беседу откровений»?
– Надеюсь, хоть так я смогу убедить вас в моей правдивости! – утвердительно склонил голову Дар.
– Прекрасно! Изволь сесть в кресло.
Дар повернулся. Темно-серое каменное сиденье имело подлокотники и высокую спинку. Но что-то в его пропорциях было неправильное. Опускаясь в него, Дар понял, что именно. Оно было рассчитано на детей, или низкорослых – сиденье располагалось столь низко, что колени торчали на высоте плеч. Интересно, неудобство было специально задумано для отвечающего?
– Известно ли тебе, что такое «беседа откровений»? – вкрадчиво спросил голос Отхон-рати.
– Нет.
– Знаешь ли ты свою Атсинбирг?
– Нет…
Только сейчас, оказавшись ниже, Дар заметил, что весь пол покрыт полустертыми квадратными знаками тангрописи – почти как пол в темном Царакклане в Хршитакке, где он провел ночь… О далекая Хршитакка, что сейчас с тобой?
– Опусти ступни в «окна для ног»!
Два темных отверстия уже давно привлекали взгляд Дара. Осторожно, одну за другой, он сунул ноги в эти проемы. Там обнаружилась твердая основа с чуть влажной поверхностью. Высота коленей выправилась, и все встало на места. Да уж, кресло отвечающего было точно специальное – теперь Дар выглядел так, словно рос из пола, – карлик перед возвышающимися громадами фигур эгиббардов.
То ли стало светлее, то ли глаза привыкли к сумраку – Дар заметил на стенах отсвечивающие округлые выпуклости. Много. Они были повсюду, по всем стенам. Рядами поднимались к потолку. Еще даже не рассмотрев их как следует, Дар уже знал, что это такое. Вряд ли хуураданцы принесли бы сюда панцири даже самых почетных врагов – то были латниры прославленных предков!
Эгиббарды внимательно следили за его движениями. Легкость, с которой он просунул ноги в дыры, вызвала одобрительные кивки – хотя чего тут сложного? Дар вдруг почувствовал укол тревоги: не было ли это ловушкой какого-либо сорта? Однако в неглубоких ямках, чуть выше щиколоток, ногам было прохладно и даже приятно. Мучимый нехорошим подозрением, он вытащил одну ногу – но нет, ничто его не держало…
Отворилась дверь, быстрые тени скользнули вперед, поставив перед каждым из присутствующих поднос. Перед Даром оказался стакан из мутного стекла, полный темной жидкости. Эгиббарды тут же подняли свои стаканы, внимательно глядя на него.
– Дроба Сердца Клана! – голос Отхон-рати зазвучал возвышенно и строго. – Атсинбирг сделала ее специально для сегодняшней встречи.
– Атсинбирг вокруг нас и внутри нас! – громко произнес сзади голос-рокот.
– Атсинбирг вокруг нас и внутри нас! – вскричали все остальные и начали пить.
Дар поднес свой стакан к лицу. Запах был знаком, дроба пахла так же, как и та, что ему наливал Ходват в деревянный стакан на стоянке в разрушенном Изир-доре или Отхон-рати за вчерашним угощением. Это был приятный напиток, и Дар, не сомневаясь, осушил его до конца – пусть будет «беседа откровений»!
Но жидкость оказалась иной.
Такая же кисло-сладкая, как и вчера, сегодня в ней был странный вяжущий оттенок и какое-то обжигающее свойство. Он с трудом допил, заглотил ее, оторвав от себя стакан и тяжело отдышавшись. В горле и желудке полыхнул пожар. К счастью, это длилось недолго, сменившись растерянным расслаблением.
Дар с опаской прислушивался к себе – уж не отравили эгиббарды? Но болей не было никаких. Только странности. Вместо желудка Дар вдруг начал чувствовать ступни и лодыжки ног.
Ощущение влажности в подошвах превратилось в покалывание, словно они касались крошечных угольков остывающего костра. Это не было больно, но чувство было насыщенным. Требовались усилия, чтобы делать вид, будто ничего не происходит… Была ли у этого покалывания объективная причина или следствие его нервозности? Дара так и подмывало вытащить ноги и проверить. Но ведь видел же он своими глазами – «окна ног» были пусты!
Старейшины с интересом взирали на него. Дар понял, его нервозность не осталась незамеченной и даже была воспринята эгиббардами благостно.
– Итак, Безродный воин, – прогремел голос-рокот.
Этот обладатель глубокого баса располагался позади, за спинкой каменного кресла. Вслед за его словами ум Дара попытался обратиться к нему, но стал неповоротлив, он как-то извернулся и застыл. Рокочущая интонация эгиббарда необычно сложилась в ухе, словно завитый сам в себя цветок. Слова задрожали и стали гулко повторяться, цепляясь сами за себя – «безродный воин… безродный воин… безродный воин…».
– …чей латнир лишен любых знаков и не знающий, что такое родительница-Атсинбирг… – продолжал тем временем говорящий, – …мы начинаем «беседу откровений»!
Но в ушах застряло это «безродный воин», крутилось так и этак, не пуская внутрь новые слова. Следующие фразы бессмысленно накладывались поверх, закручиваясь, дрожа, бесконечно повторяясь далеким эхом…
Вдруг уши пробило – в воздухе загудело пение, монотонный величественный звук; тянущийся на одной ноте. Звук шел со всех сторон, вытягиваясь в однообразный суровый речитатив, но Дар был не в том состоянии, чтобы осознавать слова.
«Так, – подумал Дар заторможенно. – Все остальное было только прологом…»
Тяжело напряглось пространство – он почувствовал это кожей. Восемь пар глаз уставились на него, Дар словно повис на огненном перекрестье этих жадных взглядов. Он попытался пошевелиться, но тело больше не слушалось. Ступни онемели, покалывание почти прекратилось, уступив место бесчувствию.
Повторив четырежды один и тот же оборот, тон пения стал снижаться, стихать.
– Все ли мы слышим отбив Безродного воина? – шипящим ветром пронесся голос Отхон-рати, легко пробиваясь через мешанину в его ушах. Казалось, звук этого шепота проходит через стены навылет.
– Да…
– Да…
– Да…
– Да-да-да-да…
Сидящий прямо перед ним старик поднял лицо. Его глаза блестнули так, что Дар почувствовал головокружение. Блеск этих глаз был сильнее, чем просто отражение света. И это не было отражением. Глаза эгиббарда чуть заметно светились зеленым!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
