Он обладал даром рассмешить даже тогда, когда у меня болел живот, а в глаза, будто песка насыпали. Я не хотела знать, действительно ли сейчас три часа ночи, и думать о том, что придётся вставать в семь.
– Я просто думаю, что нам нужно поговорить о том, что всё это значит.
– Ох, – он снова растянулся рядом со мной, – значит, разговор будет долгим.
– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я одна из этих цепких отчаянных женщин. И я не утверждаю, что нам обязательно иметь совместное будущее. Но... я считаю, что это именно так, – призналась я. – И к этому я не привыкла.
– Ты не заинтересована в постоянном друге. Я понял, – он посмотрел на меня.
– Я не хотела никого. Во всяком случае, несколько лет.
– Но ты думаешь, что сейчас, может быть, и хочешь?
Его кривая улыбка соблазнила меня ответить ему взаимностью. Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку, но попытка не удалась.
– Я просто хотела, чтобы мы были честны друг с другом. Больше ничего. Если ты не хочешь ничего другого, кроме секса по дружбе, я не говорю, что об этом не может быть и речи...
– Эй! – Сэм снова нахмурился и повернулся ко мне. – Не говори так!
Эти слова меня озадачили.
– Что не говорить? Про секс по дружбе?
– Нет, я имею в виду, ты не должна думать, что всё, чего я хочу, так это дружба с особыми привилегиями, – Сэм энергично провёл по волосам растопыренными пальцами.
Я подождала секунду или две, потом продолжила.
– Ну, тогда чего ты хочешь?
Сэм вскочил с кровати, и я была уверена, что он сейчас убежит, но по какой причине – я точно не знала. Я смотрела, как он поднимает и надевает трусы, и через минуту сделала то же самое со своими пижамными штанами. В каком-то смысле я его обидела, что, впрочем, меня не особенно удивило. Разговоры на подобные темы всегда связаны с определёнными страхами и проблемами.
Сэм положил руки мне на плечи и заставил посмотреть на него.
– То, что я хочу, – медленно произнёс он, – это продолжить то, чем мы занимались последние несколько месяцев. Только чтобы было больше того, чем мы занимались последние несколько часов.
Моё сердце упало, а желудок подпрыгнул, и они встретились друг с другом где-то посередине.
– Хорошо.
– Нет, – покачал он головой, – не просто хорошо, а очень хорошо.
– Окей, – рассмеялась я. – Уже поздно, Сэм. Мы оба устали.
Сэм не смеялся, а лишь притянул меня к себе и поцеловал.
– Ты мне очень нравишься, Грейс. Мне нравится проводить с тобой время, гулять с тобой. Мне нравится целовать тебя. Мне нравится прикасаться к тебе.
– Мне тоже все это очень нравится, – сообщила я ему и почти растаяла.
– Я не хочу быть парнем, с которым ты спала. Я не хочу быть для тебя просто игрушкой.
О, какая ирония в его словах.
– Конечно, нет, – согласилась я с ним.
– Хорошо. Тогда всё прояснилось, – Сэм кивнул, словно мой ответ его удовлетворил.
Но для меня, казалось, ничего не прояснилось. Я находилась в растрёпанных чувствах и не могла собраться с мыслями.
– Неужели? – заинтересовалась я.
– Мы. Дело вот в чем, – Сэм сделал движение рукой, охватывая всю спальню.
– Мы? Мы – это мы? – я уставилась на него.
Держа мою руку в своей, Сэм опустился передо мной на колени.
– «Cause you're my lady»! – запел он очень громко, строка за строкой, а я со смехом пыталась вырваться из его объятий.
– Нет! Всё хорошо! Делай, что хочешь, но перестань петь эту песню!
Сэм распрямился (какой же он огромный) и снова поцеловал меня.
– Признаю. Ты без ума от меня.
– По-моему, я просто сумасшедший.
Сэм поднял меня на руки, просунув одну руку под мои колени, а другой обхватив за плечи, и засмеялся, когда я занервничала.
– Этого следовало ожидать. Мы оказываемся в постели. Именно сейчас. Ты и я.
Он швырнул меня на кровать и стремительным прыжком последовал за мной. Старая и подержанная кровать не выдержала – сломалась рама – и матрас оказался на полу.
– Ну что ж, – заметил Сэм, – по-моему, это хороший знак, не так ли?
В ответ прозвучал мой смех.
Во время учёбы в колледже я спала очень мало и потом шла на работу, но с момента получения диплома я ни разу не опоздала даже на минуту. Когда сломалась кровать, мы решили, что пора завтракать. Мы ели яйца и тосты до тех пор, пока не рассвело. Вполне серьёзный разговор о нас прерывался смехом и шутками. Мы говорили о себе, как о паре. Сэм не спрашивал, почему я все эти годы избегала серьёзных отношений. Он также ничего не хотел знать о моём сексуальном прошлом, и я избегала тех же вопросов в его сторону. Мы сосредоточились на изящной словесности, которую некоторые люди безоговорочно посчитали бы неромантичной, но мне нравилась такая беседа. Во время неё мы оба выложили карты на стол. Нет, у нас не будет свиданий с кем-то другим. Да, он сможет переночевать у меня, если принесёт свою собственную зубную щетку. Нет, нам не придётся видеть друг друга каждый день, но не исключено, что мы оба этого захотим.
Сэм, казалось, понимал, с чем связана моя работа, и предупредил, что его работа тоже не по графику. Занятия днём иногда переносились, а если ему предоставлялась возможность где-то выступать, он ею пользовался.
Когда наступило время браться за работу, я была, как разбитое корыто, и занималась делами лишь с помощью кофеина и железной воли. Сэм поцеловал меня и отправился к матери, а после ему предстояло давать уроки.
– До скорого, – попрощался он, и я совершенно точно знала, что мы и в самом деле скоро увидимся.
К сожалению, прощание происходило в тот день, когда разразился хаос. Не то чтобы раньше всё шло гладко. Честно говоря, когда работаешь в похоронном бизнесе, никогда не знаешь, что принесёт день нынешний.
– Шелли?
Шелли не было. Шелли не было за столом, и в туалете, и в маленькой комнате отдыха для скорбящих гостей. Её не было ни на стоянке, ни в часовне. Снова и снова я выкрикивала её имя. Я видела её днём вместе с Джаредом: они оба занимались своей ежедневной работой. Потом Джаред спустился в подвал, чтобы распаковать коробки. С тех пор прошло уже несколько часов.
Я снова выкрикнула их имена. В данный момент я собиралась заняться бальзамированием миссис Гренади, и мне требовалась одежда. Вряд ли её семья будет счастлива, если к началу поминальной службы работы с покойной ещё не закончатся.
До меня доносились тихие звуки музыки из помещения для бальзамирования, но Джареда и Шелли там не было. Одна лишь миссис Гренади, но она не могла сказать мне, где находились мой офис-менеджер и практикант. Хотя музыку, скорее всего, включил Джаред. Я отключила музыкальный центр и прислушалась.
Комната, в которой Сэм когда-то играл на гитаре, находилась всего в нескольких шагах по коридору. Дверь оказалась закрыта. Я постучала, но мне никто не ответил. Никто из родственников покойной не договаривался со мной о бдении возле гроба, но все же я предположила, что комната не пуста.
– Шелли?
Я открыла дверь и так же быстро её захлопнула, закрыв глаза. У меня горели щёки. О, Боже! Эту картину я долго не забуду. Джаред и Шелли оказались пойманными с поличным. Точно так же удивился мой брат, когда я много лет назад застала его за разглядыванием картинок в журнале «Хот Джагс». Мне было неловко и как-то тревожно.
Я уже достигла конца коридора, когда за моей спиной открылась дверь, и появился Джаред. Слава богу, он был полностью одет, хотя его волосам и рубашке не помешала бы щётка. Пуговицы на рубашке криво застёгнуты, хотя она сама заправлена в брюки. Но ширинку он застегнуть забыл.
– Грейс... Я... Мы...
– Меня не интересует, – я подняла руку.
– Погоди же.
Его умоляющий тон заставил меня остановиться, однако я не оборачивалась. Мне совсем не интересно ещё раз увидеть причиндалы Джареда.
– Подумай хорошенько, что скажешь, Джаред. Я не в настроении быть доброй.
