Он спустил вещи в машину и, поднявшись в квартиру, прошёлся по всем комнатам, посидел за столом, обдумывая, всё ли правильно делает. Но скорее ради ритуала, нежели для того, чтобы что-то изменить.
– В добрый путь! – сказал он сам себе, и, поднявшись, пошёл на выход.
Тронувшись, отъезжая от подъезда, он позвонил Тане и сообщил, что только-только выехал, часа через два выйдет на трассу.
– Когда ты приедешь? – спросила она.
Он ответил, что надо рассчитывать на сутки в пути. И поехал хитрыми объездами в сторону Пулковского шоссе – по мосту Александра Невского, через Тележную улицу на Глухоозерское шоссе и далее на улицу Седова, потом через Софийскую улицу выехал на Дунайский проспект и по нему доехал до Пулковского шоссе. И хотя на данное время суток это был оптимальный маршрут, дорога была более менее свободна, до военной части на Волхонском шоссе он добрался почти за два часа. Забрал Сергея Рудакова, который сразу пересел за руль, и в начале восьмого они выехали на московскую трассу. Улегшись на заднем сиденье, Андрей мысленно вздохнул: ну, считай, выехали на финишную прямую, завтра буду в Волгограде, заберу Таню и… И он тут же засомневался: двумя-тремя днями не отделаешься, придётся везти её на море, это минимум неделя, а значит, неминуемо осложнение с Мариам и компаньонами. В этом месте размышлений он заснул.
Глава 79
Забрал все мысли,Забрал все чувства,Ограбил сердце,Оставил трусость.Кто? – чтобы растерзать.Кто? – чтобы растоптать.Кто? – чтобы не замечать.Кто ты? – понять.Не отдам сердце!Не отдам душу!Без любви лучше!Одной лучше!..
«Так вот, вывод-то следующий – одной намного намного лучше! Без этой тупой любви, пожирающий мозг!» – такая мысль пришла Тане в голову после прочтения Катиных стихов.
Она уже привыкла к одиночеству, её раздражали примитивные поклонники, периодически попадающиеся в её поле зрения, которые после пяти минут знакомства предлагали «облизать огурец», все пытаются щемить, с одними не то, с другими не туда, в лучшем случае они жалобно ноют, что не евнухи в гареме и просят с ними переспать, в худшем пытаются применить силу, но этот номер с ней явно не пройдёт; приличные же парни считают её слишком крутой и недоступной, поэтому общаются-дружат, но не предлагают отношений. Услышав от Андрея, что он приедет через день, Таня решила, что черт с ним, она подождёт последний день и ну его к черту, они уже не на той стадии отношений, чтобы можно было ходить вокруг да около и не поговорить начистоту. Пусть приедет… Андрей… Ренат… хоть кто-нибудь и сделает с ней хоть что-нибудь. У неё накопилось столько всяческой любви и ласки, что уже перебор, пора её наконец на ком-то выместить. И она очень не завидовала своему будущему мужчине, ибо ей придется сильно сдерживаться, чтобы не выдать сразу всё то, что накопилось у неё за время долгого воздержания… да и зачем было копить, отгораживаться от реальных отношений? Ибо перебор – тоже не есть хорошо.
А если нет… если Андрей продинамит, бросит её из-за её дурацких выходок; если Ренат опять начнёт дурковать, строить из себя слишком правильного, чтож, она будет жить, как большинство знакомых: встречаться с кем попало, терпеть отсутствие букетов и конфет, тупой юмор, пошлятину, возможно безденежье, нерешительность, пассивность, неудовлетворительный секс, все что угодно; потом, как надоест это потребительское отношение, рвать эти якобы серьезные отношения, по стандартам общества, и спокойно жить до следующего идиота.
Когда позвонил Ренат, она, не слушая его, взволнованно заговорила о том, что длительное отсутствие чувственных удовольствий привело её к неврозу. Вместо того, чтобы выразить свои ощущения цитатами из женских журналов, она положилась на несколько иной канон. Отступив от обычного формата для таких разговоров, применила эксплицитную лексику, и самым приличным выражением было «злокачественный недоебит» и «недостаток витамина Е-Б-Ц». Привыкший к нежно-карамельным оборотам Ренат с трудом подбирал слова, и, мысленно анализируя своё состояние, объяснял его с временами года, циклами, потерями и обретениями. Но по части ощущения пробуждения Танины слова напоминали весну. И, истолковав услышанное от Тани как сказанное про её озабоченную подружку Марго, неожиданно выпалил:
– Да понятно, она такая прошмондовка, ты лучше расскажи, как сама поживаешь?
– Да никак! – вскричала Таня. – У меня бешенство матки и мне нужен мужик! вот как я поживаю!
Услышав такое, Ренат запаниковал и машинально нажал на красную кнопку и отключил телефон. У него заболела голова и схватило желудок – одновременно, и показалось, что в комнате запахло несвежей рыбой. Он подошёл к окну и приоткрыл его, но с улицы потянуло шаурмой, поэтому его пришлось закрыть. Запах рыбы, перемешавшись с запахом шаурмы, превратился в адский коктейль, для нейтрализации которого Ренат воспользовался дезодорантом Baldessarini.
Глава 80
Под настроение Таня написала пост в Живом Журнале.
Posted at provokatsia.livejournal.com:
«Сегодня пишу на ноуте с коттежда. И кажется я до сих пор пьяна. Непередаваемое ощущение, когда просыпаешься в таком же состоянии, как и засыпал. Вечеринки за городом на коттедже это просто убийственно. Немереное количество вискиколы, громкая музыка и сумасшедшие мы. Утром мне посчастливилось найти свою абсолютно мокрую одежду, разбросанную по разным углам комнаты не первом этаже (по закону жанра проснулась я голая, непонятно где). С вопросом «А что вчера было?», написанным у всех на лицах, все начали потихоньку выходить из коттеджа. И тут обрывки воспоминаний начали всплывать на поверхность моего воспалённого алкоголем разума… Уже поздней ночью началась гроза и все начали расходиться спать, но только не я со своим новым другом. Нам приспичило поваляться на газоне под проливным дождём и, когда наша одежда промокла насквозь, мы занялись сексом. Дальнейшие события восстановились в моей памяти только после разговора с этим мальчиком. Оказалось, мы занимались сексом потом ещё часов пять, на газоне под дождём (мои громкие стоны, когда я была сверху, прекрасно сливались с громом), в комнате на полу, где скорее всего мы были не одни, в бане (я до сих пор не понимаю, как можно было там трахаться при такой температуре). И кажется всё. Безумно романтичные сцены и атрибутика секса, если бы мы не были друзьями. После такого дружеского секса нет никаких ощущений, кроме того, что тебе больно ходить. Интересно узнать ваше отношение к сексу по старой дружбе. Может пора завязывать?…))»
Глава 81
Этой ночью Таня не могла заснуть, она ворочалась с боку на бок, скидывала одеяло. Она чувствовала, что сон еще далеко, что придёт он, только когда первые солнечные лучи, полные танцующих пылинок, пробьются сквозь неплотно задернутые шторы. Ночник, свет которого таинственно мерцал сквозь матово-белый абажур, коротал с ней ночь. Таня открыла глаза, взгляд её вобрал белый молочный свет, и это её успокоило. Потом веки опять закрылись, и ею овладела томительная, сумбурная бессоница. Временами она вспоминала слова Андрея, и эти слова не выходили у неё из головы, хотя она и не придавала им никакого значения: «Танюша, я пойду на все твои условия, сделаю всё, что ты скажешь, чтобы ты осталась со мной!» И в мозгу у неё с утомительной назойливостью все те же четыре или пять мыслей.
«Таня! Выбрось Андрея из головы – он не будет хорошим отцом для твоих детей! Таня, дочь… я не могу себе представить, что было бы сейчас со мной, если бы я в своё время вместо папы Вити выбрала какого-то женатика… Фирма для Андрея – это всё, это женщина, с которой до смерти хочется потрахаться. Вот для кого он сделает всё, он будет позволять себя выматывать – ему будет всё равно. Он готов срывать с фирмы одежду и впиваться ей между ног. А для других у него наготове одни лишь слова: «Танюша, я пойду на все твои условия, сделаю всё, что ты скажешь, чтобы ты осталась со мной!» Господи, как жарко!»
Быстрым и гибким движением она сразу повернулась на другой бок и раскинула обнаженные руки, обнимая воздух, словно чье-то тело.
«Мы не были вместе с Андреем вот уже целую вечность. Почему он никак не решится сделать предложение?! Он так спокойно оставляет меня одну, как это гадко с его стороны. Я так без него скучаю».
И, свернувшись клубочком в постели, она стала старательно припоминать, как они лежали, крепко прижавшись друг к другу, когда были вместе.
«Андрей! Мой любимый Андрей!»
И снова в голове с утомительной назойливостью завертелись всё те же мысли.
«Он любит свою фирму больше, чем меня! Может, мне следовало больше внимания уделять делам Совинкома, ведь получив контроль над компанией, я бы смогла контролировать и самого хозяина – Андрея?! Ничего тут сложного – просто помыкать гаврилами. Господи, как жарко! Андрей… мой любимый Андрей! Кажется, ему доставляет удовольствие помыкать не только своими сотрудниками, но и любимой девушкой – мной!»
