— Гейбриел, — поправил он.
— Гейбриел, — повторила она. — Но должна сказать, что относительно карточной игры не все так замечательно. Конечно, это прекрасное времяпрепровождение, но я все же не могу понять, что же настолько захватывающего в этом процессе, что многие в результате оказываются в долговой тюрьме.
Он откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Калли.
— Вы этого не понимаете, поскольку ничем не рискуете.
— Не рискую?
В самом деле, — произнес Ралстон, — притяжение карточного стола усиливается не только возбуждением выигрыша, но и страхом проигрыша.
Калли обдумала его слова, потом задумчиво кивнула.
— Если мы собираемся играть в карты по-настоящему, я хочу, чтобы и вы ощутили риск потери.
Голубые глаза маркиза заблестели.
— Назовите ваши условия.
Возбуждение усиливалось.
— Хорошо. За каждую выигранную мной партию... вы должны ответить на один мой вопрос. Откровенно.
Ралстон сдвинул брови.
— Что за вопросы?
— Почему вы спрашиваете? — поддразнила она. — Неужели боитесь проиграть?
Ралстон подался вперед.
— Хорошо, императрица, но за каждую выигранную мной партию вы должны оказать мне услугу... на мой выбор.
Трепет пробежал по ее телу при этих словах, и следом ее тотчас охватило острое чувство страха.
— Какую услугу?
— Почему вы спрашиваете? — передразнил он. — Неужели боитесь проиграть?
«Да». Она решительно встретила его взгляд.
— Конечно, нет.
— Прекрасно, — произнес он, быстро раздавая карты. — Давайте сделаем игру более увлекательной.
И неожиданно карточная игра показалась Калли чудесным активным времяпрепровождением. Затаив дыхание, переворачивала она очередную карту, каждый раз с надеждой обыграть Ралстона. И в первый раз ей удалось, хотя, может, он просто позволил ей сделать это.
Но победа была для нее не так важна. Она хотела получить ответ на свой первый вопрос. Откинувшись на спинку стула, Калли несколько мгновений наблюдала, как он своими длинными изящными пальцами собирает карты со стола, аккуратно складывает и лениво тасует. Лихорадочно решая, какой вопрос задать первым, она посмотрела ему в глаза.
— Расскажи мне о куртизанках.
Он коротко рассмеялся и покачал головой:
— Я согласился ответить на вопрос. Это был не вопрос.
Она округлила глаза.
— Ладно. Куртизанки здесь часто бывают?
— Да.
Он ограничился односложным ответом, и она продолжила гнуть свое:
— Они часто развлекают мужчин подобным образом?
— Калли, — невозмутимо ответил он, — к чему ты на самом деле клонишь?
Она сморщила носик.
— Я просто никак не могу понять, как она... то есть... что они собирались... я имею в виду...
Он усмехнулся, ожидая, пока она закончит фразу.
— Ну... ты понимаешь, что я имею в виду.
— Простите, мисс, но не понимаю.
— Их ведь было трое, а она одна!
— В самом деле?
— Ты несносен! Ты обещал мне отвечать на мои вопросы!
— Если бы ты задала вопрос, милая, уверяю: я бы ответил.
— Неужели предполагается, что она... — Калли запнулась, не найдя подходящего слова.
— Должна доставить удовольствие? — услужливо подсказал он.
— Развлечь. Всех троих?
Ралстон вновь начал раздавать карты.
— Да.
— Каким образом?
Он поднял на нее глаза, и в них мелькнул коварный огонек.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?
Она широко раскрыла глаза.
— Гм... нет.
Ралстон разразился глубоким рокочущим смехом, какого Калли никогда от него не слышала, и ее потрясло, насколько этот смех преобразил его. Его лицо посветлело, глаза стали ярче, черты лица расслабились. Она не могла не улыбнуться ему в ответ, хотя тут же отругала себя за это.
— Вам доставляет удовольствие меня смущать.
— Так оно и есть, императрица.
— Вам не следует так меня называть.
— Почему бы и нет? Вас назвали в честь императрицы, не так ли?
Калли закрыла глаза и шутливо передернулась.
— Предпочитаю, чтобы мне не напоминали об этом ужасном имени.
— Вам следует его принять, — решительно и прямо сказал он. — Вы одна из немногих женщин, которая могла бы соответствовать этому имени.
— Вы это уже говорили, — заметила Калли.
— Он посмотрел на нее с любопытством.
— В самом деле?
Она встретила его взгляд и тотчас пожалела о том, что вспомнила эпизод десятилетней давности, столь незначительный для него и такой значимый для нее. Она быстро заговорила, пытаясь переменить тему:
— Да. Не помню когда. Так мы играем?
Мгновение он пристально смотрел на нее, потом нехотя кивнул. Она была в таком волнении, что он легко выиграл следующую партию — двадцать к двадцати восьми.
— Вам следовало остановиться на девятнадцати, — между делом посоветовал он.
— Почему? Я все равно бы не выиграла, — недовольно проворчала она.
— Понимаете, леди Кальпурния, — Калли была уверена, что он использует это имя, чтобы позлить ее, — полагаю, вы не умеете или по меньшей мере не любите проигрывать.
— Никому не нравится проигрывать, милорд.
— Гм. Однако, похоже, вы проиграли.
Она вздохнула:
— Не тяните. Чего вы хотите?
Ралстон смотрел на нее, дожидаясь, пока их взгляды встретятся.
— Распустите волосы.
Калли нахмурила брови.
— Зачем?
— Затем, что я выиграл. И вы согласились на условия игры.
Она мгновение обдумывала его слова, затем подняла руки и убрала заколки, стягивавшие волосы. Они упали нежными каштановыми волнами на ее плечи, и Калли сказала:
— Должно быть, я глупо выгляжу в этом мужском наряде и с распущенными волосами.
Он не отводил от нее взгляда, пока она освобождала завитки своих волос из жесткого плена.
— Заверяю вас, что я ни в коем случае не стал бы использовать слово «глупо».
Эти слова, произнесенные глухим голосом, который ей так нравился, заставили ее сердце биться чаще. Калли смущенно откашлялась.
— Продолжим?
Ралстон снова раздал карты. На сей раз выиграла Калли. Пытаясь казаться невозмутимой и сдержанной, она спросила:
— У вас есть любовница?
Он на мгновение замер, вертя колоду в руках, и Калли тотчас пожалела, что задала этот вопрос. На самом деле она вовсе не хотела знать, есть ли у него любовница. Или хотела?
— Нет.
— О...
Она и сама не знала, какой ответ рассчитывала получить, но только не такой.
— Вы мне не верите?
— Я вам верю. Я имею в виду, что сейчас вы не были бы здесь со мной, если бы могли проводить время с кем-то, кто вам нравится... — Она умолкла, поняв, что ее слова могут быть неправильно истолкованы. — Нет, я не думаю, что вы здесь... со мной...
