Ну в этом-то я мог его отчасти утешить.
– Стоять, не двигаться! – приказал я. Когда он замер, глядя с непониманием и уже пробивающимся из-под него ужасом на нашу удалую команду и на лучевик в моей руке, я продолжил: – Это не авария, это диверсия! С этой минуты вы будете выполнять все мои требования, если хотите остаться в живых. Все понятно? – Он судорожно кивнул. Никакого оружия при нем не было и в помине, но, думаю, даже если бы оно и было, вряд ли этот доходяга решился бы им воспользоваться против нас. – Первое – немедленно остановите работы по подключению заводского портала к аккумуляторам корабля! – Он словно оцепенел, и мне пришлось на него слегка прикрикнуть: – Ну, живо!!!
– А к-как я объясню это людям?.. – выдавил он.
– Насколько я понимаю, вы являетесь здесь лицом, временно облеченным властью, и не обязаны ничего никому объяснять. Велите им заняться порталом корабля, пусть укомплектуют его в кратчайший срок.
– Но комплектующие еще не прибыли!..
– Пусть снимают аппаратуру с портала станции. Да-да, с вашего основного портала! Действуйте, быстро! Если вы откажетесь, то уверяю, я сумею разобраться здесь и сам. – С этими словами я направил ствол ему в лоб. Конечно, можно было взять на себя всю систему управления станцией, запустив в пульт моего «жучка»-шпиона. Но не хотелось терять на это время: инженер быстрее справится, да и командовать людьми ему проще.
Инженер, покрывшись известковой бледностью, кивнул, склонился над пультом и стал производить различные манипуляции, отдавая необходимые команды роботам и рабочим. Я внимательно наблюдал за его действиями: контроль фактически все равно оставался на мне, доверять инженеру у меня не было оснований. «А ведь такой поворот событий должен быть ему на руку, – подумал я. – Если в дальнейшем он сумеет доказать, что авария была результатом диверсии, а сам он был захвачен террористами, в чем после сканирования у следствия не останется сомнений».
Я оглянулся – мои «киборги» столпились у двери, кепка торчал среди них, как тощий суслик, зажатый со всех сторон грозными инопланетными пришельцами.
– Вы не против, если мои люди здесь расположатся? – Не дожидаясь ответа на этот чисто формальный вопрос, я скомандовал своим: – Размещайтесь, ребята!
Поскольку размещаться здесь было особенно негде, кроме как на полу, мои орлы, потоптавшись немного в раздумьях, уселись прямо на пол – сначала Еж опустился у стены, а затем и старик с внучкой последовали его примеру – вряд ли они сильно устали физически, скорее давала себя знать моральная нагрузка. Но в принципе я был ими доволен: не ныли, не отставали, никуда не лезли и, главное, – помалкивали. Нашего проводника Еж тоже усадил на пол – насильно, пригрозив лучевиком.
Я сам занял единственное кресло перед пультом и в таком весьма удобном положении продолжал контролировать процесс. По привычке еще хотел закинуть ногу на ногу, но в скафандре это не получилось. Инженер пока делал все правильно, не отступая от моих инструкций. Я поинтересовался у него, сколько времени займет установка оборудования, если при общей заторможенности они подключат резервы из других цехов и вообще поторопятся.
– Думаю, около суток, – промямлил инженер. Дочкин, если я не ошибаюсь. Фамилия эта, кстати, очень ему шла – видно было, что мужик-то в принципе с головой и люди его любят, но характер мягкий, не для экстремала – катастрофа на станции, грозящая инженеру крахом карьеры, плюс наш неожиданный визит заметно его надломили.
Итак, он говорил о сутках, в то время как до появления здесь кораблей метрополии должно пройти не менее десяти. Положим, на корабле есть еще какие-то недоделки, пока то-другое… Все равно времени – вагон. Я уже прикидывал в уме, как буду перегружать инфинитайзер на свой новый корабль. Удобнее всего, пожалуй, перенести его с борта на борт, уже выйдя на «прыгуне» в космос. Надо бы, кстати, связаться со своей скорлупой – как она там дрейфует без нас? Сейчас поставлю дело на рельсы и займусь.
Теперь, после фактического захвата станции, у меня появилась редкая возможность не торопясь, в деталях продумать план своих дальнейших действий.
С этой минуты время работало на меня.
32.
Затишье было напряженным, как взведенная пружина капкана – тщательно установленного, терпеливо стерегущего добычу.
Гор полагал, что в ожидании придется провести еще не менее дюжины суток, однако теперь это ожидание имело совсем иной характер: вооруженный новейшей оперативной системой, он ощущал себя хозяином ситуации, причем не только в деле с инфинитайзером и Бессоном-Краем, но и в своем собственном, личном деле, заранее обреченном Гарри Левински на бесславный конец при любом исходе – даже если Гор обеспечит его аппаратом бессмертия. Может быть, поэтому оба дела – собственное и Бессона – оказались в сознании Гора теснейшим образом связаны, и успех одного обеспечивал успех другого.
Первый день практически не принес новостей – по донесениям Флота Развития, на помощь станции направлен корабль «Великороссия», Гор зафиксировал координаты портала, чтобы сразу по прибытии корабля на место запустить через него опергруппу. «Великороссия» достигнет станции через десять суток. Край должен проявиться несколько позже – заполучив корабль, он первым делом «прыгнет» подальше от станции. То есть вновь пропадет из этого мира на десять суток, вместе с инфинитайзером.
Как только он выйдет из гиперпрыжка и попробует вернуться в нормальный мир, события рискуют принять лавинообразный характер. Кто знает, может быть, через пару недель инфинитайзер уже будет в руках у Гора?.. И это вовсе не означает, что прибор достанется Гарри Левински. Совсем необязательно. Да, теперь инспектор дерзал рассматривать перспективу именно в таком разрезе.
Гор привычно пробежался по докладам от других групп: ни с Минска, ни с Р66 новостей не поступало. Счета Края также оставались в неприкосновенности. Инспектору не давала покоя странная пассивность бастарда – ни тебе вызовов, ни требований немедленного результата, ни навязчивого внимания со стороны Иванова. Однако дневные новости дали ответ на этот вопрос:
– …Уважаемые господа, мы прерываем наши передачи для экстренного выпуска новостей, – зачастил, захлебываясь слюной, красавчик из визиошара в углу кабинета. – Оставайтесь с нами. А сейчас рекламная пауза…
Инспектор сжал зубы и сделал визио погромче:
– …Состояние здоровья господина Президента Белобородько снова ухудшилось. – Снова? Что значит снова?! Гор в темпе задал коминсу поиск по аналогичным сообщениям, но нашлось только недомогание господина Президента около трех недель назад. – Консилиум врачей при Администрации Президента считает, что это связано с тем, что последние сутки на А1 свирепствует вирус гриппа. Эпидемии такого масштаба на самой стерильной планете Союза…
Впору схватиться за голову. Неужели бастард все же решился задвинуть старика?! Конечно, это могла быть настоящая болезнь, подкосившая давно уже немолодого человека, тем более что сами эскулапы не ожидали эпидемии. Но при этом все складывается именно так, как Гор давно уже предвидел. Неужели Левински, пользуясь временным затишьем в делах, взялся наконец вплотную за расчистку дороги к трону?.. Очень похоже на то.
Одно, хотя и слабое, утешение Гор видел в том, что объявленной причиной болезни стал банальный грипп. Даже если наследничек и решился угробить папу, то выбрал не слишком радикальный метод – скорее всего, из страха быть уличенным. Вот если бы сообщили о болезни сердца или мозга, тогда дело – швах. А грипп дает надежду, что старик продержится еще немного времени. Только бы успеть заполучить аппарат!..
Теперь в цейтнот попадал уже сам инспектор. Он срочно вызвал Гельфера:
– Саша. Ну что там по нашему клиенту?
– Ты прямо как в воду глядишь, Васильич. Буквально пару минут назад закончил предварительный обсчет модели. Правда, это только первое приближение и данных не хватает еще процентов на сорок. Но очень интересные получились результаты. Очень. Я даже не знаю, как их оценить…
– Да ладно скромничать. Скачай мне, я сам попробую разобраться.
* * *
Весь остаток дня Гор посвятил изучению Сашиных расчетов на предмет: «Край-ронин, основные движущие мотивы и слабые места». Увидев резюме, ради которого машина вкупе с Гельфером трудилась столько дней, Гор не сразу поверил своим глазам. Он перечитал его еще и еще раз и все равно не мог поверить: выводы гласили, что основным движущим мотивом Края на данный момент является глубокая привязанность к пластхирургу Женевьеве Александер, а его самое слабое место – это любое отрицательное воздействие на означенную Женевьеву Александер.
Очередное блестящее подтверждение собственных интуитивных выводов инспектора не обрадовало. Наоборот, он вдруг необычайно четко осознал – что же является ставкой в затеянной им интриге.
