Йонгдена приняли в гомпа так же радушно, как и в Сунг-дзонге. Волею случая он встретил здесь одного трапа из тех мест, где его дед некогда занимал довольно важное положение как лама, входивший в секту «красных колпаков». Мой спутник знавал там немало людей если не лично, то по имени; хотя у него не было от них вестей уже много лет, он удовлетворил любопытство своего собрата, рассказав ему обо всем и вся.
Столь радостная встреча никогда не обходится в Тибете без последующей трапезы. Пока мой сын развлекался в стенах монастыря, зашло солнце, и старая мамаша, сидевшая на камнях, стала дрожать от холода.
Между тем женщины, отправившиеся в лес, вернулись обратно, нагруженные дровами; они очень удивились, застав меня на том же месте. Это послужило поводом для новой беседы, в ходе которой одна из крестьянок пригласила меня переночевать в ее доме и подробно объяснила, как гуда добраться. Как только мои новые знакомые ушли, появился Йонгден вместе с послушником, оба сгибались под тяжестью продуктов.
Молодой монах собирался проводить нас к крестьянам, чтобы передать им приказ одного из лам приютить нас. Но я решила остановиться у доброй женщины, с которой только что познакомилась, и мы направились к ее жилищу.
Хозяин дома был простым крестьянином, но отличался недюжинным умом; кроме того, он много путешествовал и долго жил в Лхасе. Все, что он нам рассказывал, было крайне интересно, но к удовольствию, которое нам доставляло это общение, примешивались некоторые опасения: не раскроет ли сообразительный крестьянин — с более живым, чем у большинства односельчан, умом — наш обман?
Чтобы предотвратить угрозу разоблачения, я всячески демонстрировала свое смирение и бралась за любую домашнюю работу: ходила к ручью за водой, варила суп, чистила котелок после трапезы, в то время как мой лама восседал на коврике и вел разговоры с хозяином.
Мы вышли на рассвете. Было холодно, и, пока мы не вошли в лес, ветер нещадно нас хлестал.
Долина По-Цангпо, которая простирается от возвышенности, где мы обнаружили истоки этой реки, до места слияния с Брахмапутрой, отличается разнообразным климатом. Мы начинали путь по глубокому снегу, а в январе увидели в Шова зеленеющие поля и уже высокий ячмень.
По-видимому, здешняя недавно обработанная почва весьма плодородна. Обитатели близлежащих провинций переселились сюда, надеясь на обильные урожаи, выкорчевали несколько гектаров леса и построили незатейливые дома из бревен, напоминающие русские избы; зачастую их окружают большие ели, придающие этой местности сходство с сибирским пейзажем. Большинство крестьянских усадеб очень малы, жилые покои соседствуют в них с хлевом, и размеры дома порой не превышают двадцати-тридцати квадратных метров.
В одной крошечной хижине я с изумлением обнаружила идеальную влюбленную пару.
Супруги, очевидно, уже проделали более половины пути, отделяющего молодость от старости. Шею мужчины обезображивал большой зоб, и женщина была далеко не красавица.
Вместе с ними в хижине обитали корова с новорожденным теленком, еще два теленка и несколько поросят — то были настоящие ясли животного молодняка. Среди этой странной шумной компании мы услышали историю безумной любви наших хозяев. Немо была когда-то замужней женщиной и хозяйкой другого, более уютного дома, откуда она сбежала в лес, ничего с собой не взяв, вместе с неимущим Ромео.
У супругов не было детей, но ни крестьянин, ни его жена не переживали по этому поводу, что не часто увидишь в Тибете. Нежное чувство друг к другу, несмотря на прошедшие годы, по-прежнему безраздельно владело их сердцами.
Эти бедные люди старались принять нас как можно лучше. Мы разделили с ними суп с репой, и они настояли на том, чтобы мы взяли с собой в дорогу немного тсампа.
Разумеется, здесь, как и в других местах, к кудеснику Йонгдену обратились за советом по различным вопросам. Совершив обряд, он в заключение порекомендовал крестьянам призвать лу[133], угостить их молоком и прежде всего тщательно убрать свое жилище, чтобы достойно принять божественных гостей.
После этого мы отправились спать. Наши хозяева улеглись по одну сторону от очага, мы с Йонгденом — по другую, корова и новорожденный — у дверей, другие телята — у наших ног, и вскоре все обитатели дома, несмотря на тесноту, погрузились в сон. Лишь чумазые поросята продолжали свою возню. Они носились из одного конца хижины в другой прямо по телам спящих, ибо им негде было играть, и очень напоминали в полумраке злобных дьяволят вроде тех, что нарушают покой пустынников.
Пожилые влюбленные, очевидно привыкшие к ночным забавам молодняка, вскоре захрапели. Йонгден, уверенный, что его не услышат, прошептал мне на ухо:
— Не положить ли мне в горшок, стоящий на полке над нашими головами, среди кухонной утвари, несколько монет?.. Когда наш славный немо станет убирать дом, он найдет деньги и подумает, что их положили туда лу.
Это была хорошая шутка, но из осторожности я посоветовала ламе пожертвовать индийские рупии, а не монеты из Сычуани. Мы хранили индийские деньги в отдельном мешочке, и было нетрудно отыскать их даже при слабом свете еле теплившегося огня. Таким образом, если бы хозяева заподозрили нас в этом благодеянии, монеты подтвердили бы, что мы действительно совершили паломничество из Лхасы, где они находятся в обращении, в Восточный Тибет и теперь возвращаемся в столицу.
Мне хотелось бы увидеть, как добрые крестьяне восприняли наш скромный подарок. Вероятно, у них сложилось высокое мнение об искусстве ламы, который снискал им милость лу. В Тибете ходит множество слухов о божественных змеях, разгуливающих порой в человеческом обличье, и, быть может, наши хозяева решили, что именно мы являемся божествами?
Новый год отмечается в разных частях Тибета не в одно и то же время. Жители Лхасы и Центрального Тибета придерживаются китайского календаря[134], а обитатели По-юл и Кхама справляют Новый год на месяц раньше. В связи с этим мы прибыли в Шова, скромную столицу По-мед, в тот самый день, когда жители По отмечали праздник.
Здешние король и королева находились в Лхасе, но это обстоятельство не могло помешать их подданным веселиться и пировать. Глядя на всеобщее ликование, мы решили последовать примеру других.
И вот мы дерзко направились к королевскому дворцу, вошли в ворота и громко запели псалмы, непрерывно изливая на всех и вся слова всяческих благословений. Я сомневаюсь, что в этом крае, где нищие обладают необычайно мощными легкими, часто можно услышать что-либо подобное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
