В 1780 г. Прибалтийские государства, Россия, Дания и Швеция (также Голландия, но она в 1782 г. вступила в войну с Англией. – Ред.) объединились в Лигу нейтральных государств, чтобы с помощью оружия отстаивать свои права нейтральных государств от определенных посягательств британского флота, особенно при таможенном досмотре кораблей нейтральных государств в море. Этот вопрос был улажен, но в 1799 г. он возник снова, а в следующем году – еще острее, когда царь Павел I задержал триста британских судов, стоявших тогда в русских портах, проявив внезапную враждебность по отношению к Англии из-за ее отказа сдать Мальту после ее захвата у французов. 16 декабря русскими и шведами был подписан договор, к которому вскоре присоединились Дания и Пруссия, возродив политику вооруженного нейтралитета. Это возрождение было в значительной степени делом рук Наполеона, который использовал все имевшиеся у него средства, чтобы нанести ущерб морской торговле Великобритании.
Угроза главенству Великобритании на морях, и особенно на Балтике, была такой серьезной и отчетливой, а необходимость для Великобритании поддерживать это главенство в ее войне с Наполеоном такой абсолютной, что она приняла безотлагательные меры к своей обороне. Первый шаг был предпринят против Дании – ее ближайшего противника в этой коалиции.
В начале марта 1801 г. вице-адмирал Хайд Паркер получил приказ отправиться со своим флотом в окрестности Копенгагена и отправить в этот город посланника, чтобы тот попытался заставить Данию выйти из коалиции. Инструкция гласила, что в случае, если посланнику это не удастся, вице-адмирал должен применить силу. Заместителем командующего флотом стал Нельсон. Посланник не добился успеха, но Паркер принял меры, которые показались Нельсону запоздалыми. Нельсон оценил ситуацию как требующую чрезвычайной быстроты действий, чтобы помешать датчанам укрепить систему обороны Копенгагена. В конце концов он убедил (чуть ли не угрозами заставил) командующего позволить ему, Нельсону, отвести часть флота в Копенгагенскую гавань и атаковать плавучие укрепления и сухопутные батареи, которые там выставили датчане. Попытка была очень рискованная, потому что к опасностям, которые грозили от орудийного огня судов и укреплений, добавлялись опасности навигационные, а они были велики.
Главная часть флота встала на якорь 30 марта приблизительно в пяти милях (8 км) от Копенгагена. Морской дивизион Нельсона из тридцати трех кораблей, основную часть которого составляли двенадцать линкоров, выдвинулся в южном направлении 1 апреля по проливу, расположенному восточнее Копенгагена, и с наступлением ночи встал на якорь южнее большой отмели под названием Мидл-Граунд приблизительно в двух (3 км) милях от южного края датской линии блокшивов и плавучих батарей, которая протянулась почти с севера на юг. Так как его план уже был разработан, Нельсон провел вечер и ночь, улаживая последние детали и рассылая последние приказы. Его дивизион должен был выступать утром, но невозможно было найти ни одного лоцмана, который мог бы взять в свои руки управление кораблем! Наконец, один из офицеров флота взял на себя выбор курса колонны кораблей, и был отдан сигнал к отплытию. Из двенадцати линкоров два сели на мель на западной стороне отмели Мидл-Граунд, и еще одному не удалось обойти ее. Остальные девять бесстрашно двинулись вперед и бросили якоря как можно ближе к назначенным им позициям параллельно линии датских блокшивов, которые прикрывали Копенгаген.
Началось жаркое сражение, в котором обе стороны понесли огромные потери, но которое завершилось фактическим разрушением всех датских укреплений – как плавучих, так и стационарных. В разгар битвы сэр Хайд Паркер дал сигнал Нельсону уводить корабли. Этого приказа Нельсон, строго говоря, ослушался. Именно тогда Нельсон приложил подзорную трубу к своему слепому глазу и шутя сказал, что не может разобрать сигнал.
Результатом битвы стала полная победа англичан. Ее важность стала еще больше, а ее итоги были ускорены убийством русского царя, которое произошло 24 марта, но весть о нем дошла до Копенгагена лишь несколько дней спустя после сражения. (Англичане спешили решить вопрос с Данией, пока русский флот не мог выйти в море из-за льдов со своих баз в Кронштадте и Ревеле, а также ожидали успеха заговора против Павла I – с заговорщиками был связан, в частности, высланный Павлом I из России английский посол Ч. Уитворт. – Ред.) Через недолгое время, в начале мая, Нельсон сменил Паркера на посту главнокомандующего флотом, после чего прямо направился к русскому порту Ревелю, надеясь найти там русский флот и помешать ему соединиться со шведским. Однако когда он появился в заливе, он обнаружил, что русский флот ушел. Получив сообщение от царя, что его приход с таким большим флотом не выглядит дружественной акцией, Нельсон немедленно ушел из залива и написал дипломатическую примирительную ноту русскому министру. Вскоре после этого он получил ответ от министра, в котором тот писал, что ввиду быстрого ухода флота Нельсона и дружеского тона его ноты царь приказал немедленно снять эмбарго, которое его предшественник наложил на английские торговые корабли в русских портах.
Подобно большинству великих полководцев, Нельсон был и государственным деятелем, и дипломатом.
Лига нейтральных государств, проводивших политику вооруженного нейтралитета, вскоре распалась, и то, что сначала представляло немалую угрозу Великобритании, исчезло. Главной причиной исчезновения этой угрозы была стратегия Нельсона.
Лишь в 1805 г. Нельсон снова получил возможность использовать свое непревзойденное искусство морского стратега на благо своей страны. В начале того года стало известно, что Наполеон собирает и обучает в Булони армию из 150 000 человек и строит флотилии транспортных кораблей. Возникло подозрение, что он собирается вторгнуться в Англию и Ирландию, но все понимали, что Наполеон не сможет сделать этого, пока не обеспечит контроль французского флота над Ла-Маншем в течение достаточно долгого периода, чтобы дать возможность экспедиции переправиться через него. Все также понимали, что ввиду известного превосходства британского флота Наполеон не станет предпринимать попытку вторжения, если только не найдет какой-то способ убрать со своего пути английский флот. Ясно также было и то, что для него естественным было бы попытаться заманить его в Вест-Индию, отправив туда французский флот как угрозу британским владениям, которые имели огромное значение для английской торговли. На тот момент у Наполеона было двадцать линейных кораблей в морском порту Бреста на северо-западном побережье Франции, пять – в Рошфоре (Рошфор-сюр-Мер) на западном побережье и десять – в Тулоне на южном. Для полного успеха его экспедиции было необходимо, чтобы эти корабли соединились где-нибудь в море, а затем вернулись и вошли в Ла-Манш. По этой причине английские корабли в каждом порту были настороже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
