Однако впоследствии широкое признание постепенно получило представление о том, что принудительные меры по приучению детей ходить на горшок строго по распорядку, вплоть до наказаний за его нарушение, могут иметь серьезные психологические последствия. В 1942 году психиатр Мейбл Хушка предположила, что с принудительным приучением к горшку могут быть связаны детские неврозы. Она особо раскритиковала совет, который давался в брошюре «Забота о младенце» 1935 года издания. Многие фрейдисты отмечали, что столь раннее, строго регламентированное приучение к горшку ведет к эмоциональным расстройствам и неврозам в более позднем возрасте. В конце концов авторитетные специалисты, такие как педиатры Бенджамин Спок и Берри Брэзлтон, заставили маятник качнуться в противоположную сторону, введя понятие ориентированного на ребенка подхода к приучению к горшку. В итоге сегодня в США преобладает убеждение, согласно которому дети должны сами решать, когда им пора начинать ходить на горшок.
В настоящее время на сайте Американской академии семейных врачей рекомендуется начинать приучение к горшку тогда, когда ребенок научится сам сигнализировать, что подгузник пора менять, или даже говорить, что хочет на горшок, то есть обычно в возрасте от полутора до двух лет. При этом иногда он может нуждаться в подгузниках вплоть до трехлетнего возраста. В 1950-х годах лишь 3 % детей в США к трехлетнему возрасту не были приучены проситься на горшок в дневное время, теперь же таких детей уже около половины. Отчасти эта перемена связана с легкой доступностью одноразовых подгузников, позволяющих родителям экономить время и силы. Для окружающей среды все это имеет весьма печальные последствия: миллионы использованных подгузников составляют до 10 % всех бытовых отходов в США.
Сегодня большинство американских и европейских педиатров полагают, что до третьего года жизни ребенок в принципе не может успешно контролировать работу сфинктеров мочевого пузыря и прямой кишки. Однако сравнение разных культур показывает, что представления о готовности к приучению к горшку связаны не с ограничениями, накладываемыми особенностями развития, а с социальными нормами. В редко цитируемой статье 1977 года, написанной антропологами Мартеном и Рейчел де Фрис и посвященной кенийской народности диго, говорящей на одном из языков группы банту, показано, что диго начинают приучать детей контролировать мочеиспускание и дефекацию уже в первые недели их жизни. Без всяких насильственных мер и наказаний заботливое обучение приводит к тому, что дети приобретают способность круглосуточно контролировать работу сфинктеров мочевого пузыря и прямой кишки уже к пяти– или шестимесячному возрасту.
Обучение начинается с того, что мать садится на землю, вытянув ноги вперед, и сажает ребенка на колени лицом от себя. Затем она издает особый звук («шу-ус»), который ребенок уже научился ассоциировать с мочеиспусканием. Успех вознаграждается кормлением или объятиями. Дефекацию стимулируют, применяя аналогичный метод, который отличается положением, в котором мать держит ребенка. Этот пример показывает, что ребенка вполне можно приучить к горшку еще в младенчестве, если усердно применять подходящий метод обучения.
Пример с обучением детей у народности диго в Кении отнюдь не уникален. Поступающие в последнее время сообщения свидетельствуют о том, что в Китае матери тоже обычно начинают приучать детей к туалету рано и обычно преуспевают в этом в течение первого года жизни младенца. Как и у диго, у китайцев мать подает ребенку звуковой сигнал, держа его над отверстием в уборной или над землей. Голландская писательница Лори Баукке в своей книге «Приучение младенцев к горшку», впервые опубликованной в 2000 году и выдержавшей уже два переиздания, приводит не только эти примеры, но и несколько других. Лори Баукке и Кэтлин Чин написали доступный в Интернете текст, озаглавленный «Приучение к горшку» (Potty Training), где утверждается, что человеческим младенцам свойственно некое «окно обучения», открытое от рождения и примерно до шестимесячного возраста. Если родителям удается воспользоваться этим окном, пока оно еще открыто, ребенка обычно удается успешно приучить к горшку. Чин и Баукке пишут: «В западном мире восторжествовала догма, согласно которой детей никаким способом нельзя рано приучать к туалету. ‹…› Но миллионы счастливых китайских младенцев не могут ошибаться!»
Человеческий младенец не может самостоятельно висеть на теле матери, и ее забота о нем уже не включает поглощения отходов его жизнедеятельности. Однако у женщин никуда не исчезла глубоко укорененная у всех приматов склонность носить младенца на себе. Тесный физический контакт между матерью и ребенком остается одним из ключевых условий здорового развития. Он не только обеспечивает тепло и безопасность, но и исключительно важен для формирования взаимной привязанности матери и ребенка. В тех родильных отделениях, которые не обошло стороной влияние просвещения, этот факт уже признают на деле. Новорожденного ребенка стараются не держать в изоляторе, а как можно скорее вручить матери, чтобы она обняла его и прижала к себе.
Человеческие младенцы, как и детеныши других видов приматов, несомненно, обладают врожденной программой, заставляющей их ожидать тесного физического контакта с матерью. Отсутствие такого контакта вызывает в организме ребенка серьезный шок. Помещение новорожденного младенца в отдельную кроватку или тем более в отдельную комнату на значительную часть дня и на всю ночь грубо нарушает фундаментальные принципы материнского поведения, унаследованные нами еще от древнейших приматов, живших около 80 млн лет назад.
Что происходит, если что-то идет не так? У всех млекопитающих, если мать не может как следует кормить детеныша, это ставит под угрозу его выживание, а значит, и ее репродуктивный успех. Можно подумать, что естественный отбор должен поощрять любые адаптации, способствующие успешному выращиванию потомства. Может показаться закономерным, что после того, как мать уже вложилась в беременность, она должна оберегать и поддерживать свои вложения после родов. Но все не так просто. В определенных условиях матери млекопитающих способны минимизировать свои потери от гибели потомства. В некоторых крайних случаях мать может даже поедать своих детенышей вскоре после их появления на свет. Эта практика распространена у таких млекопитающих, как грызуны и тупайи, детеныши которых рождаются крошечными и недоразвитыми. Маленькие дети нередко приходят в ужас и получают серьезную психологическую травму, увидев, как милая пушистая самка хомячка рождает целый выводок детенышей и тут же их пожирает. Но все же это естественная реакция матери на неблагоприятные условия.
Во время кормления потомства молоком мать ежедневно вкладывает в него даже больше ресурсов, чем во время беременности. Поэтому отказ от выращивания детенышей при неблагоприятных условиях вполне может быть успешной стратегией экономии расходов, поскольку в такой ситуации бывает предпочтительнее поставить крест на нынешнем выводке и сберечь ресурсы для потомства, которое родится впоследствии, когда условия будут благоприятнее. С этой точки зрения пожирание собственных детенышей можно интерпретировать как жуткую разновидность утилизации отходов. Такое поведение встречается редко или никогда не встречается у тех видов млекопитающих, которые производят на свет высокоразвитое потомство, в том числе у приматов. Матери таких видов могут бросать или даже убивать своих детенышей, но почти никогда их не поедают. Возможно, материнский вклад в потомство, вносимый за время продолжительной беременности, просто слишком велик, чтобы пожирание детенышей было успешной стратегией экономии расходов. Если так, то можно ожидать, что матери детенышей, рождающихся зрелыми, будут обладать адаптациями, позволяющими их потомству выживать даже при неблагоприятных условиях. И дела действительно обстоят именно так.
К неблагоприятным условиям из всех репродуктивных функций особенно чувствительно кормление молоком. Результаты многих исследований показывают, что оно уязвимо для стресса, вызываемого отрицательными факторами физической или социальной среды. В этом можно наглядно убедиться на примере тупай. В природе они моногамны и хорошо живут в неволе, только если держать их парами. Если в одной и той же клетке держать двух или нескольких взрослых тупай одного пола, у них могут возникать проблемы, связанные со стрессом, вызываемым социальными факторами. Специалист по физиологии поведения Дитрих фон Хольст провел исследование, специально посвященное этому эффекту. Оказывается, тупайи как нельзя лучше подходят для таких исследований: они тем сильнее распушают хвост, чем больше гормонов стресса циркулирует у них в крови. Поэтому степень распушенности хвоста тупайи можно использовать для визуальной оценки уровня стресса. Воспользовавшись этим подходом, не предполагающим непосредственного вмешательства в жизнь тупай, фон Хольст показал, что из всех репродуктивных функций самок именно кормление молоком нарушается под действием стресса в первую очередь. При более высоких уровнях стресса наблюдаются другие нарушения: пожирание детенышей, выкидыши, а в самых крайних случаях – даже полное прекращение работы яичников.
