Как я узнал из случайного наблюдения, сделанного в ходе изучения размножения тупай в колонии, содержавшейся в Университетском колледже Лондона, в некоторых случаях стресс у тупай снижает количество вырабатываемого молока, но не сводит его на нет. Детеныши тупай как нельзя лучше подходят для изучения количества потребляемого ими молока, поскольку мать навещает их лишь раз в два дня. Поэтому я стал измерять этот показатель, взвешивая детенышей до и после каждого посещения их матерью для кормления. Все шло по плану, пока я не заметил странную аномалию в одном из гнезд. В двух случаях, разделенных промежутком в одну неделю, я отмечал нарушения обычного режима кормления раз в два дня. В обоих случаях мать посещала гнездо даже чаще двух раз в сутки, но количество молока, получаемого ее детенышами, сократилось, в результате чего их вес оказался существенно ниже нормы.
Я забеспокоился и спросил заведующего виварием, не замечал ли он чего-нибудь необычного. Виварий использовался преимущественно для разведения мышей и крыс, и я хотел узнать у заведующего, не случалось ли чего-нибудь необычного и с этими животными. Его глаза загорелись, и он тут же мне все объяснил. Ему уже доводилось замечать, что к аномалиям в размножении мышей и крыс может приводить учебная пожарная тревога – минутный рев мощной сигнализации. Поэтому он договорился о том, что его всегда будут заранее предупреждать об учебных тревогах, чтобы он мог вовремя снимать с сигнализации в виварии металлический колпак. Однако новый не в меру ретивый сотрудник службы по технике безопасности провел учебную тревогу, не предупредив заведующего виварием, и даже повторил ее неделю спустя. Сроки обеих учебных тревог в точности совпадали со сроками появления аномалий, которые я заметил у своих тупай. Затем заведующий виварием показал мне свои данные о размножении мышей и крыс за тот же период. Как и можно было ожидать, во время каждой учебной тревоги отмечаемая рождаемость резко падала. Детенышей, по-видимому, рождалось столько же, сколько обычно, но многие из них умирали или оказывались съеденными. Ясно, что внезапный стресс, например вызываемый неожиданным громким шумом, может приводить к нарушениям размножения даже у давно одомашненных лабораторных грызунов.
Приматы (с их хорошо развитыми новорожденными) реагируют на стресс похожим образом, хотя и демонстрируют ряд важных отличий. У приматов, размножающихся в неволе, нередко не получается выкормить свое потомство. По крайней мере отчасти это случается из-за недостатка молока. Детеныш просто умирает от недоедания, если вовремя не отделить его от матери и не выкормить искусственно.
Биолог Кристофер Прайс, работавший у меня в Лондоне в аспирантуре, изучал материнскую заботу о потомстве у краснобрюхих тамаринов – небольших обезьян Нового Света, живущих в бассейне Амазонки и обычно производящих на свет двойню. Как это обычно и бывает в колониях приматов, некоторые матери выкармливали своих детенышей, а некоторые не выкармливали. В ходе своих исследований Прайс выявил гормональное отличие между успешными и неуспешными матерями. Поразительно то, что разницу между ними можно было обнаружить уже на середине беременности. Иными словами, по уровню гормонов в крови уже на середине беременности можно довольно точно прогнозировать, станет ли самка выкармливать своих детенышей. Это открытие было одним из первых свидетельств того, что неуспех материнства у приматов может иметь гормональную основу.
Ученым необходимо знать, влияют ли гормоны на материнскую заботу о потомстве у приматов, потому что от этого могут зависеть важные для людей выводы. Часто принимается за аксиому, что материнская забота у приматов (по крайней мере у обезьян и людей) во многом, если не полностью, зависит от обучения. Например, в некоторых зоопарках шимпанзе и гориллам в их клетках демонстрируют видеозаписи, показывающие, как матери кормят детенышей грудью, в надежде на то, что просмотр таких записей поможет самкам научиться правильно заботиться о своем потомстве. Подобные действия связаны с распространенным убеждением в том, что неспособность матери выкормить свое потомство обычно связана с влиянием социальных факторов. В тех случаях, когда у самок приматов не получается выкармливать детенышей, стресс редко рассматривают как одну из возможных причин.
Распространенное убеждение в том, что забота о потомстве у приматов зависит преимущественно от обучения, объясняется просто. Оно восходит к тому твердо установленному факту, что мать часто лучше заботится о потомстве после каждых следующих родов, особенно после вторых. Общее для приматов правило состоит в том, что самки, уже рожавшие детенышей, чаще успешно заботятся о потомстве, чем самки, рожающие в первый раз. Это улучшение обычно связывают с обучением, но возможны и другие объяснения. В частности, есть все основания полагать, что у любой матери первые роды вызывают особенно сильный стресс, и что физиологические механизмы родов и заботы о потомстве могут нуждаться в дополнительной настройке. Исходя из эволюционных соображений, представляется маловероятным, чтобы материнская забота о потомстве, имеющая принципиальное значение для репродуктивного успеха, зависела исключительно от обучения и не обеспечивалась никакими надежными физиологическими механизмами.
Начиная с 1957 года психолог Гарри Харлоу из Висконсинского университета в Мэдисоне провел ряд спорных в этическом и методологическом планах экспериментов на макаках-резусах. Результаты этих экспериментов, превосходный обзор которых представлен в книге Деборы Блум «Любовь в парке Громил» (Love at Goon Park,), оказали огромное влияние на интерпретации материнского поведения у приматов. Исследователи отнимали новорожденных макак у матерей, чтобы выяснить, как это влияет на детенышей. Некоторым из таких детенышей Харлоу предоставлял изготовленную им примитивную «cуррогатную мать», к которой детеныш мог прижиматься. В одном известном эксперименте он отделял новорожденного детеныша от матери, помещал его в отдельную клетку и предоставлял ему выбор между двумя суррогатными матерями: состоящей из одного лишь проволочного каркаса и состоящей из такого же каркаса, но покрытого мягкой тканью. Время от времени на одном из каркасов, выбранном случайным образом, устанавливали бутылочку, из которой детеныш мог сосать молоко. Эксперимент показал, что детеныши прижимались преимущественно к каркасу, покрытому тканью, независимо от того, была ли на нем установлена бутылочка с молоком. Если бутылочка была установлена на голом каркасе, детеныш забирался на него лишь ненадолго – чтобы попить молока. Когда его что-то пугало, он всегда возвращался к каркасу, покрытому тканью, даже если бутылочка с молоком была на голом каркасе.
Харлоу сделал вывод, что покрытый тканью каркас дает изолированному от матери детенышу некоторое, хотя и недостаточное для нормального развития, ощущение комфорта. У детенышей, имевших доступ только к голому каркасу, возникали проблемы с перевариванием молока и чаще наблюдался понос. Когда детенышей, выращенных с суррогатными матерями, впоследствии подсаживали к другим макакам, они оказывались не приспособленными к нормальной социальной жизни. Такие макаки были замкнуты и недружелюбны и нередко бились головой о стены и раскачивались из стороны в сторону. В итоге, когда они становились половозрелыми, они не могли нормально спариваться. Поэтому Харлоу вмешался в этот процесс. Воспользовавшись устройством, которое он цинично назвал «дыба для изнасилования», он ограничивал движения взрослых самок, давая возможность самцам насильственно спариваться с ними. Если лишенные матери обезьяны беременели и сами становились матерями, они пренебрегали своими детенышами или даже мучили их. Харлоу объяснял такое поведение тем, что отсутствие взаимной привязанности к матери во время развития самих этих самок не позволяло им правильно взаимодействовать со своими собственными детенышами. Привязанность к детенышам у них не формировалась, что отрицательно сказывалось и на кормлении молоком. Однако в некоторых случаях после рождения нескольких детенышей материнское поведение таких самок все же улучшалось. Многие критиковали эксперименты Харлоу и сделанные им выводы, но широкое признание получил его вывод о том, что стать успешной матерью невозможно, если расти без соответствующей материнской заботы.
Приматолог Марибет Шампу вернулась к вопросу о выросших без матери матерях у макак-резусов в своей статье 1992 года, в которой отметила, что проблемы с материнством, выявленные Харлоу, могут иметь и иное объяснение. На материнском поведение могут отрицательно сказываться последствия не только отсутствия материнской заботы, но и социальной изоляции в младенчестве. Даже выросшие в нормальных условиях самки макак совсем по-разному заботятся о своих детях. Более того, выросшие без матери макаки могут научиться нормально заботиться о детенышах, получив опыт взаимодействия с ними. Марибет Шампу сравнила нормальных макак, выращенных матерью, с макаками, отделенными от матерей, но выращенными в группах, и с макаками, выращенными в полной изоляции. Самки, выращенные в группах, меньше контактировали со своими детенышами, чем самки, выращенные матерью, но самки, выращенные в изоляции, чаще полностью отказывались заботиться о своих детях. Таким образом, наихудшие последствия изоляции от матери можно отчасти смягчить, выращивая детенышей в компании других таких же сирот.
