все знать, к тому же, ты хочешь оставаться живым, правда?
— Да… архаик… поймал ты меня… А что будет с тем, с предателем?
— Зачем тебе знать?… Мало ли какой что может случись плохой хассан? Он может вдруг упасть на камень… Здесь много опасный место… Или скушать плохой еда… Или повстречать жадный бандит случайно…
— Я бы хотел попрощаться с ним, архаик…
— Зачем? Совсем глупый желать… Зачем?
— Я воин, архаик… И слово моё как булат!. Если я говорил, что приду, то пришел. Если я обещал принести монеты, то принёс… У тебя своя вера, а у меня — своя.
— Но у тебя нет монет… Их не видно…
— А если я принёс золото?… Давай, архаик, закончим это дело… Покажи мне обманщика, он сознается, что обманул, тогда мои обещания будут сняты и совесть моя не станет мучить моё хао…
— Я же сказал, кларон… Мы отправить его в Джургуф…
— Не надо, архаик… Давай идти по дороге доверия… Его юрта стоит чуть в стороне, в кустах, пойдём, тут недалеко…
— Ох, кларон, хитрость твоя больше чем проницательность… Только мы не пойдём… Его приведут…
Удар маленького гонга и в юрту, топают ноги, низко кланяясь втискивается воин. Но он не из охраны того толстяка, с которым я беседовал несколько дней назад… А сколько? Всего-то пять дней, а уже столько событий… И почему-то всё больше я не верю этому типу, как будто играющему роль сурового вояки… Опять с непонимающим лицом смотрю в сторону и ловлю слова, чтобы составить скелет фраз.
«Быстро — ходить — архаик — живой» — это правильно, что «живой»… Но во что же я вляпался? Если бы лучше знал физиономии этой нации, мог бы понять, что за проходимец устроил этот спектакль, а то, что он не архаик — совершенно точно… Может быть устроить ему дознание с удушением? Или оглушить и перенести на свою территорию и там допросить с помощью хассанов? Я многое сейчас умею, но в каждом случае нужно выбрать одно решение, команды «перезапуск» не будет.
Мнимый начальник наружу не выходит, это хорошо, я вижу и слышу его действия, но и плохо, потому что не могу пока ничего предпринять сам… Оружия в юрте не видно, правда, в ней темно, свет вползает только через дыру сверху, маленькое окно и тканевый полог. Опасаться нужно внезапного выстрела, наброшенной сети, какой-нибудь ловушки… Бокала с ядом? Забавно! Но глупо…
А какие они бывают, ловушки? Силки, ловчие ямы с заострёнными кольями, брёвна на верёвках?… Ну, нет, тут нет брёвен, значит, камень, но такие устройства требуют от меня точно попасть в зону их действия. Тогда на полу должна остаться отметина, если что-то копали или вешали… Темно… Может быть нарочно темно? Ну так я поставлю малюсенький светильник… Глаза немного ослеплены… Зато отчётливо видно, что здесь никто не живёт, нет даже ковров!.. Разве по камням должен ходить светлейший? Зато нет и засады, юрта пуста. Со светом можно разглядеть свежие следы земли на траве, там явно копали. Значит, всё-таки ловушка? Ну, точно, вон вертикальные тонкие шнуры устремились к куполу… Сейчас стоит сделать неверный шаг и я окажусь в мешке из сетки?
Ах ты, недотёпа лже-архаик, ты не знаешь, что я выбирался даже из каменного мешка! Может быть сделать последний шаг до неведомой защёлки? Дать скрытому врагу проявиться? Эффектно сунуть с потолка, где я буду скрючен верёвками, пистолет ему под нос и сказать: «Ну, вот вы и попались унбарнфюрер!» хотя я вовсе не знаю, что это слово означает, и, может быть, вовсе не так звучит? Ну, конечно же, не так, а штурм-бан-фюрер! Что за дурь лезет в голову? Я просто чуть-чуть приподнимаюсь над полом и перелетаю опасное, изрытое место… Дураки, могли бы ковриком прикрыть… Взгляд лжеца отрывается от входа, упирается в светильник, потом на меня, прогулявшегося по опасному месту как по минному полю… Ну… Что он предпримет?
Нарочно отворачиваюсь и демонстративно иду смотреть дырочки в войлоке, сделанные сзади… А между нами поставил стенку, слишком уж памятен замечательный арбалет в драке с принцем, не хочу получить в спину ядовитую каплю с иглы… Ну, давай, дружище, проявляйся. Пора уже… Наклоняюсь к дыркам… Врёт он всё! То место, где я стоял прозрачным, отсюда не видно… Всё он врёт, но стрелять не станет, ему же деньги нужны, а не мой труп, если только это не киллер…
Оборачиваюсь и, стараясь не расставаться с улыбкой, оглядываю ноги врага, мне любопытно, будет он проверять пяткой тайную «несработавшую» пружину или, что там у них закопано? Но вижу совсем другое, что всё ставит на место… Не хассанские ирчиги, а наши, до мозолей в глазу знакомые башмаки торчат из-под ненашего халата… Это Третий! Вот уж везёт, так везёт! Не пропал, значит… Вот почему ты так хорошо говоришь по иритски, товарищ ирит… Хотя, морда у тебя вполне хассанская… Но вы же, трое, с юга, из Иллирии, а там, по границе, возможно, каждый второй — мулат, как оно обычно и бывает?
Подбил архаика на подлость, а теперь решил, что тот слишком выгодно продаёт свою честь и, наверно, не делится, проказник? Возможно, что во всём лагере об этом знают только несколько доверенных лиц? А остальные думают, что архаик днём и ночью пьёт сладкое вино в своей юрте, а не лежит связанный? Ну, где же вы? Пора бы уже…
Наконец, наплывают тихие голоса и в темноту, ослеплённое ею, вваливается толстое тело, испуганно вращая головой на упитанной шее. Какие же они противные все! Ну, давай, кайся, как тебя научили, помогая ударами по чувствительным местам…
— О, господин, простить слуга твоего, джардух попутал сознание мой, алчность виноват, простить, господин, я назвал себя именем светлейшего…
— И кто же ты на самом деле?
— Я просто купец… Обычный купец, да. Мой услышать разговор светлейшего и решить получить много денги, это вот он — архаик!
— Значит, наш договор теряет силу, купец?
— Конечно, кларон, да продлятся годы твоей жизни…
— Значит, я никому ничего теперь не должен?
— Конечно нет, ты свободен как ветер в степи, господин.
— А чем ты торгуешь, купец? Какие товары продаешь?
— Разный товары, зачем ты спрашивать?… Ткань, масло, всё продаем, купец всегда всё покупает и всё продаёт…
— Наверно ты не раз бывал в Городе Богов, купец?
— Конечно бывал, как не бывать…
— И ты знаешь торговца железом Исамсиля на Верхнем рынке? Я покупал у него много железа в прошлом году…
— Да,
