— Отъе… то есть, успокойся, сын мой, — пробасила я, неловко касаясь склоненной головы. Мужик потянулся к моей руке, подбивая ладонь, как собака, чтобы его погладили. — Я тут инкогнито. Никто не должен знать. А ты иди сейчас домой и проспись.
— А заказ? — голос жалобный, будто у него конфету обещанную забрали.
— Заказ выполнишь завтра. Или у тебя сроки? — строго, как родитель ученика спросила я.
— Н-нет, срок неделя, — промямлил, отводя глаза. Двоечник. Как всегда все отложено на последний день. — Завтра я все сделаю, Великий! Благодарю! — он снова грохнулся лбом об мостовую.
Да отцепись ты от меня уже! Леди Ди едва заметно шевельнула моим пальцем, направив небольшой ледяной заряд под колени все еще скукоженного на земле тела. Истово бьющий поклоны в каком-то почти религиозном экстазе мужик даже не заметил, как вместе с небольшим уклоном улицы медленно поехал коленями по ледяной дорожке в обратную сторону.
А я, тихо переступая по утоптанному грязноватому снегу, пошла дальше.
От свитера я избавилась на мосту, спрятавшись за одной из статуй. Подумала немного и о край меча расковыряла палец, вымазав в крови воротник и заодно статую. Пусть думают, что на меня напали, убили и выбросили тело в реку. Если кто-то сумеет отследить мой запах с площади. Сапоги тоже выкинула. Они все равно в слюнях и слезах неведомого почитателя. Достала из чудесной безразмерной сумки другие, переобулась, целенаправленно двинувшись теперь в сторону порта. Вернее к кварталу поблизости, где мореплаватели проводили основную часть своего времени, сходя на берег. Заведения там были соответствующие: бордели и недорогие харчевни, где не столько кормили, сколько наливали.
Леди Ди уверенно вела меня самыми грязными и плохо освещенными закоулками. В домах слышались музыка, взрывы смеха, какой-то шум. Над Залтаном загрохотало небо, и я задрала голову, наблюдая шикарнейший фейерверк. Чистая магия, не хуже, чем у близнецов Уизли! Огромные алые и белые цветы, непохожие ни на кого птицы с длинными огненными хвостами, умильная кошачья морда с кисточками на длинных ушах. Я аж споткнулась и замерла. Зюзя?! Да не, показалось, должно быть.
«Не отвлекайся, мы почти пришли,» — одернула меня леди Ди.
Переулки были похожи один на другой, как уродливые близнецы, но тут я осмотрелась внимательнее. М-да, Блок все это уже описал. Ночь, улица, фонарь, аптека. Все это было. Аптека, закрытая на большой такой недвусмысленный замок. С тусклой маленькой витриной, затянутой серой грязной паутиной. Зато с большим зеленым крестом, универсальным знаком, который пытался магически светиться, но эпилептически мигал и чихал, как блюющий шерстью кот. Заряд артефакта кончился, а новый почему-то не вставили. Сдается мне, сиропчик от кашля страждущему тут вряд ли продадут. Улица длинная и темная, освещенная лишь парой фонарей, и те красного цвета. Один как раз рядом, висит точнехонько над узким крылечком. Ни названия, ни каких-либо опознавательных знаков.
Серьезно? Нам туда? Дверь внезапно распахнулась, едва не сбив с ног и заставив вжаться в стену. Из нее вывалилось тело, фривольно распластавшееся на ступеньках и слабо шевелящееся. Вместе с ним на улицу выпорхнуло облачко вполне себе аппетитного запаха, отчего мой желудок печально провыл краткую оду во славу позднего ужина. Эй, я же недавно ела! Хотя, наверное, в сумме вышло не особенно много, это все же был не шашлык на даче, а фуршет на балу…
«Входи уже давай, пока тебя завсегдатаи дверью не пришибли,» — проворчала леди Ди.
Ну, если еда там не только пахнет вкусно, но и кушается так же, я, конечно, войду.
«В смысле? Там наше спасение от твоего любимого вампира, между прочим! Или ты решила вернуться? С зазеркальной тварью у вас выйдет отличная ночка на троих!» — ах, да. Меня аж передернуло, вот надо так мерзко об этом сказать? Долгое блуждание по самым грязным подворотням меня изрядно утомило и притупило страх быть пойманной. Если сотворенное мной чудище не соврало, у нас есть время до рассвета, ведь так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«А еще есть вампир, способный в теории телепатически отдать приказ в любой конец собственной страны, а нам еще двое суток плыть до устья реки, а там, между прочим, таможенный пункт и досмотр!» — прошипела она, едва не подталкивая меня внутрь.
Наверное, судорожно подергивающееся само по себе тело выглядело интригующе, потому что на несколько томительных секунд абсолютно все разговоры в душном полутемном помещении смолкли. А потом, сочтя меня недостаточно занимательным объектом внимания, все дружно вернулись к прерванным занятиям. К запаху еды примешался тонкий аромат луговых трав, исходивший, несомненно, от развешенных по стенам засушенных неопознаваемых веников. Хотя нет, оттуда на моих глазах изошла только парочка исключительно крупных пауков, уронив в кружки сидящих под пучком мужиков тонкую струйку травяной трухи.
«Иди вон туда,» — повернула мою голову леди Ди в сторону малоприметного проема, прикрытого отчасти оторванными, отчасти скрученными в нераспутываемые узлы висюльками. В детстве я часами могла играть с подобными в квартире подруги, мечтала, чтобы такое повесили и у нас дома вместо скучных дверей, но сейчас не имела ни малейшего желания у ним прикасаться. Уж больно грязными и затертыми они выглядели.
— Откуда ты знаешь, что нам туда? — едва слышно, стараясь не шевелить губами, но все равно вслух спросила я. Ничего не могу поделать с многолетней привычкой разговаривать.
«Чувствую, что там мой избранный,» — голос леди Ди стал тоскливым и каким-то неживым, словно каждое слово причиняло ей боль.
У меня не хватило духу выразить свою твердую уверенность, что стоит нам войти туда, как мы окажемся в вертепе, и мне, возможно, придется стаскивать ее избранного с какой-нибудь продажной девицы, отмахиваясь от прочих желающих его же трусами. Но это, видимо, меня общение с вампирами меня так испортило. Я же не такая, правда? Гоблин Валера только заржал, с улюлюканьем размахивая над головой воображаемыми кальсонами избранного.
Соседний зал встретил меня настолько насыщенной запахами влажной атмосферой, что отличался от бани только отсутствием тазов. А хотя нет, поторопилась я с оценкой, вон у того рыжего мужика, смахивающего на раскатанного катком орангутана, на столике стоял натуральный тазик с орешками. В этом помещении было меньше народа, официантки дремали стоя, как полковые лошади, положив растрепанные головы на сложенные руки прямо на высокой стойке. Бармен, круглоголовый мужчина заросшей наружности, что намекало на принадлежность к оборотням, повел носом в мою сторону.
— Чего тебе налить выпить, юный господин? — какое странное обращение. А хотя да, я же прикидываюсь мальчиком, даже грудь посильнее утянула в бандаж, чтобы не цепляла взгляд. Хотя чему там цеплять, прости Господи… Мазь маскирует запах, значит, пахнуть я должна как бесполое «оно». Одежда на мне отличного качества, что говорит о достатке, но выглядит все скромно и безлико, на сбежавшего из дома сынка вельможи я вроде бы не похожа. Скорее блудный сын торговца средней руки в поисках приключений или кто-то вроде этого.
— Пива, — зачем-то попросила я, бросив на стол монету, исчезнувшую, как по волшебству, в большой волосатой лапе трактирщика. И который тут эльфийский избранный?
«Вон тот,» — голос леди Ди был едва слышен, словно ее что-то душило.
— Какой? — ответила тихо, разворачиваясь лицом к залу.
Моя голова, будто у куклы-марионетки, самостоятельно повернулась в нужную сторону. В деле дистанционного управления моим телом эльфийка достигла невиданных успехов, мне теперь даже не надо было уходить в свое кресло-кокон. Жаль, похвастаться некому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Серьезно? Вот эта рыжая обезьяна? — не сдержалась я.
Мои вытаращенные глаза смотрели на того самого безмятежно дремлющего орангутана. Собственно, цветом волос сходство с обезьяной не заканчивалось. Были еще безумно длинные руки, расслабленно висящие до самого пола. И густо покрытые тем же медно-рыжим ворсом, что был на голове. Треугольная кожаная шляпа мирно покоилась в тазу с орешками, вернее, по большей части со скорлупками. Ноги, изогнувшись под невероятным углом, составляли на столе компанию шляпе, тазику и десятку пивных кружек. Грязноватая рубаха под кожаной жилеткой, была небрежно заправлена в потертые штаны. В ее расшнурованном вороте тоже топорщились напоминающие медную проволоку волоски. Мужчина самозабвенно предавался сладкой алкогольной дремоте. Лица практически не было видно за неряшливой занавеской из смеси засаленных дредов и каких-то косичек, хвостиков, вплетенных в них ракушек и монеток. И над всем этим, робко прикрытая рыжим пушком, светила плешь размером с ладошку младенца. Вот оно. Раскрыта страшная тайна: что же прячется под затасканной банданой капитана Джека Воробья.
