– Конечно, – сказала Мириам. – А где Зигги?
– Он поехал с Гейром, они выехали пятнадцать минут назад.
– Хорошо, – кивнула Мириам.
– Так что, сделаем это? Уверена?
– Жду не дождусь, – улыбнулась Мириам, пристегиваясь, когда парень в круглых очках включил передачу и поехал дальше по Ураниенборгвейен, взяв курс на Хурумланне.
70
Миа Крюгер подставила белый пластиковый стаканчик в автомат, нажала на кнопку и смотрела, как то, что должно было быть кофе, полилось из этой явно устаревшей машины. Она покачала головой, но ничего не поделаешь – это ближайшее место. Она отнесла горячую пластиковую чашку обратно по коридору в маленькую комнату, где Аннете Голи и Ким сидели вместе с Мунком, у которого был несвойственный ему мрачный взгляд.
– Ладно, – сказал он. – Аннете?
Миа поднесла чашку к губам и сделала глоток, но тут же отставила ее обратно на стол. На вкус еще хуже, чем на вид.
– Все так, как я и говорила? – сказала Голи, посмотрев на Кима Кульсё.
– Хенрик Эриксен. Его здесь не было, – кивнул Ким.
– Как так? – спросила Миа.
– Летом. Когда пропала девочка, – дополнил Кульсё.
Миа подняла глаза на Мунка.
– У него дом в Тоскане, – продолжала Аннете Голи. – Три месяца, каждое лето – его не было в Норвегии.
Миа опять посмотрела на Мунка, и тот только пожал плечами.
– Так что у нас на него ничего нет, – сказал Ким. – Его здесь не было. Когда это случилось. Я считаю…
– Но какого черта, – прервала Миа. – Человек клеит перья на тело, думая, что он птица…
Она снова бросила взгляд на Мунка, но тот опять пожал плечами, коснувшись рукой виска.
– Адвокат говорит, – продолжила Голи, – что он может предоставить свидетелей, которые подтвердят, что он был там все лето.
– Черт бы его побрал, – сказала Миа.
– Его не было в стране. У нас ничего на него нет.
– Но ведь Хелене Эриксен уже подтвердила это! Я имею в виду перья. А как же та секта, в которой они были? Что у него поехала крыша? Хотел быть птицей. Народ, ну вы что, я не понимаю, что мы…
– Его не было в стране, – сказала Аннете.
– Тоскана, – кивнул Ким Кульсё.
– Да, но, блин, разве он не мог прилететь сюда на пару дней?
– Нет, сорри, – сказала Аннете. – Он был там все время.
– Откуда мы знаем? – спросила Миа.
Аннете придвинула бумажку к Мунку.
Хмурый Холгер посмотрел на нее и кивнул.
– Что? – спросила Миа.
– Расшифровка его телефона, – вздохнул Мунк, передав бумажку обратно через стол.
– Это не он, – сказал Ким Кульсё.
– Но, черт возьми, Холгер, – воззвала Миа, не посмотрев на листок, который они подтолкнули к ней. – Перья? Сова? Она же это признала?
Мунк стоял, приложив ладони к вискам, ничего не говоря.
– У него же крыша поехала! Холгер, ну как же так?
– Вы уверены? – наконец выдавил Мунк.
– На сто процентов, – кивнула Голи.
– Его тут не было, – сказал Ким.
Миа почувствовала, как разочарование поднимается в ней, и тут в ее кармане завибрировал телефон – уже, наверное, в сотый раз за последний час.
– Так что нам делать? Мы должны их отпустить?
Куча пропущенных от Людвига Грёнли. И ММС с фотографией.
Почему ты не берешь трубку?
Кто этот парень?
Ты видишь его взгляд?
Прямо в камеру.
– Да, у нас нет выбора, – кивнула Аннете. – Возможно, мы можем забрать Хелене Эриксен, потому что она думала, что это мог быть ее брат, но как долго, ты думаешь, это продлится?
– Ладно, – кивнул Мунк. – Отпустим их.
Фотография школьного класса. Там, где она была. Природно-исторический музей. Все направили взгляд на какое-то животное на стенде. Кроме одного человека. Молодой парень в круглых очках и белой рубашке. С любопытным взглядом. Прямо в камеру наблюдения.
– Так мы заканчиваем? – спросил Мунк.
– Мы можем подержать их до утра, если хочешь, – сказала Голи.
– Мне нужно еще пару минут с Хелене Эриксен, – сказала Миа.
– Зачем? – спросил Мунк.
– Хочу узнать, кто это такой.
Она передала телефон Мунку, он сощурился и опять схватился за голову.
– Что это такое?
– Фотография с камеры видеонаблюдения в Природно-историческом музее.
– Ок, – кивнул Мунк. – Подержим их до утра.
– Холгер? – забеспокоилась Аннете. – Все нормально?
– Что? Да, да, конечно. Мне нужно только… Немного воды должно помочь, – пробормотал Мунк и вышел из комнаты.
Трое следователей переглянулись между собой.
– Он заболел? – спросила Аннете.
Ким Кульсё пожал плечами, Миа вышла в коридор и вернулась в комнату для допроса, где сидела Хелене Эриксен, склонившись над столом и уронив голову на руки.
– Кто это? – спросила Миа, положив свой телефон на стол перед ней.
– Что? – рассеянно бросила Хелене.
– Этот мальчик, – сказала Миа, показав на фото, которое прислал ей Людвиг.
Казалось, что Хелене Эриксен погружена в свои мысли и даже не поняла, о чем спрашивает Миа.
– Кто?
– Этот мальчик, на фото. Кто это?
Хелене Эриксен медленно подняла телефон со стола и вытаращилась на него, в замешательстве, как будто не понимала, на что смотреть.
– Вы были на экскурсии, так? В Природно-историческом музее? В августе?
– Откуда у вас это? – пробормотала Хелене.
– Вы там были?
– Да. Но…
– Кто этот парень?
Хелене нахмурилась и подняла глаза на Мию, потом опять опустила на фотографию.
– Вы про Якоба?
– Его зовут Якоб?
– Да, – кивнула Хелене. – Но что…
– Почему он был с вами на экскурсии? Он ведь не один из жителей, так? И не сотрудник?
– Нет, или да, не совсем…
– Почему его не было ни в одном из предоставленных нам списков?
– Что вы хотите сказать? – спросила Хелене Эриксен, все еще в замешательстве.
– Вы же послали нам списки всех жителей и сотрудников, почему же этого парня там не было?
– Якоб жил у нас раньше, – медленно проговорила Хелене, снова взглянув на фото. – Но это было много лет назад.
– И все-таки он ходил с вами на эту экскурсию?
– Да-да, он часто приезжает в гости. Якоб был самым младшим из тех, кто когда-либо попадал к нам, и один из тех, кто жил у нас дольше всех. Он практически член семьи. Он часто заходит, к счастью, мы все рады его видеть, он помогает нам с компьютерами и прочим, не за деньги, нет, он не сотрудник, но…
– С компьютерами? Он разбирается в этом?
– Якоб? Да, – улыбнулась Хелене Эриксен. – Он гений. Удивительный ребенок. Совершенно невероятный, особенно если подумать о том, через что он прошел.
– Как его полное имя? – спросила Миа, стараясь не выдать своего оживления.
– Марстрандер.
– Якоб Марстрандер, – сказала Миа.
– Да, – кивнула Хелене в недоумении. – Вы ведь не думаете, что?..
71
Что-то красивое было в фонарях вдоль шоссе E18. Мириам не знала, почему, но ей всегда они нравились, видимо, детское воспоминание о том, как она смотрела на них с заднего сиденья в их семейном старом «Вольво», по пути в гости к бабушке с дедушкой. Теплый золотой свет фонарей. Колеса по асфальту. Мягкие голоса с переднего сиденья. Мама с папой. Как они флиртовали друг с другом, под звуки радио, всегда немного дразня друг друга и споря: она хотела джаз, а он классику. Та защищенность, которую Мириам чувствовала, однажды исчезла, но вернулась к ней сейчас, отчего внутри все потеплело.
– Еще кофе? – предложил Якоб, поправляя свои круглые очки на носу.
– У меня еще есть, пока достаточно, – улыбнулась Мириам и сделала глоток из металлической чашки. Им нужно взбодриться, это ведь может затянуться на всю ночь.
– Я взял с собой два термоса.
Он немного прибавил температуру в машине.
На улице по-прежнему холодно. Уже почти зима. Хотя еще только октябрь. Но внутри Мириам ощущала тепло. Откинувшись на подголовник, она опять скользила взглядом по фонарям. Как наивны дети, она даже улыбнулась тому, каким все было невинным и красивым. Мамины пальцы, аккуратно гладившие папу по волосам. Улыбки, которые он ей посылал. Вечность. Вот каково было быть ребенком. Каждая секунда была навсегда. Она допила кофе, улыбнувшись про себя, немного сонная, чувствуя маленькие вспышки тех прекрасных поездок с каждым фонарем, проносящимся мимо них. Она много думала в последнее время. Как, будучи подростком, она не могла дождаться, когда повзрослеет. Решать все самой. Не следовать правилам. Быть полностью свободной. Но теперь иногда ей хотелось вернуться. Если бы только она поняла еще тогда, как хорошо у нее все было. Она снова улыбнулась, налив в чашку кофе из термоса.
– Странно, не правда ли? – спросил Якоб.
– Что именно? – сказала Мириам, моргая.
– Ну, что иногда планируешь слишком много, а потом выясняется, что это было совсем не нужно. – Парень в круглых очках повернулся к ней, улыбаясь, но лицо его было немного странным, Мириам словно не могла его ясно разглядеть. – Понимаешь, о чем я?
