Что касается умного делания, то прикровенность в писаниях святых отцов, наверное, не случайна. Возможно, промыслом Божиим доступ к различного рода практическим подробностям затруднен для нашего же блага. Во всяком случае, сложилось так, что все полезные сведения на эту тему оказались рассредоточенными во множестве различных источников[106]. Трудоемкость поиска требует немалого времени и изрядной заинтересованности, что создает некую естественную преграду. Преодолеть ее может тот, кто действительно нуждается в этих знаниях, кто поистине стремится обрести молитву. Так образуется своего рода «предохранитель» — люди со случайным интересом, любопытные и неподготовленные отсеиваются уже на этой, предварительной стадии. В то же время, тот, кто эти препятствия одолеет, потрудится недаром.
{246}
21. Чин и метод (К стр. 70)
Владыка Антоний упоминает здесь о «непрестанном правиле» как о постоянной попытке удерживать Иисусову молитву в течение всего дня. О полезности такого занятия речь идет и в «Рассказах странника»: «По прошествии дня, если случится увидеть, что время проведено более в назидательном размышлении и беседе, нежели в существенной безвидной молитве сердца, то и сие почитать неумеренностью или корыстолюбивой духовной жадностью, в особенности для новоначальных, коим необходимо, чтобы время, проводимое в молитве, преимущественно превозмогало большим количеством перед тем временем, которое провождалось в занятии прочими делами благочестия… Частость молитвы, при всем слабосилии, так мощна, безусловно доступна человеку и состоит в полной его воле, — решись испытать, хотя один день на первый раз провести в наблюдении за собой, за частостью твоей молитвы, так чтобы на молитвенное призывание имени Иисуса Христа употреблено было гораздо более времени в продолжение суток, нежели на другие занятия. И сие преимущество молитвы над делами житейскими — во времени — непременно докажет тебе, что сей день не потерян, а приобретен во спасение; что на весах Правосудия Божия частая молитва перетягивает доску слабостей твоих и проступков и заглаживает грехи оного дня в памятной книге совести, поставляет тебя на степень праведности и дарует надежду получить освящение и в Вечной Жизни»{300}.
Варсонофий Великий на вопрос инока о ежедневном правиле отвечает следующее: «В псалмопении же и молитве изустной не связывай себя, но делай, сколько Господь тебя укрепит; не оставляй также чтения и внутренней молитвы. Несколько того, несколько другого, и так проведешь весь день, угождая Богу. Совершенные отцы наши не имели определенного правила, но в течение целого дня исполняли свое правило: несколько упражнялись в псалмопении, несколько читали изустно молитвы, несколько испытывали помыслы, мало, но заботились и о пище, и все сие делали со страхом Божиим». Преподобный старец советует: «За все воздай благодарение Богу; ибо благодарение ходатайствует о немощах. Правило твое да будет в том, чтобы жить внимая своим помыслам и иметь страх Божий, говоря себе: как я встречу Бога? Как я провел прошедшее время?»{301}.
В уставе прп. Паисия (Величковского), писанном для Драгомирнской обители по чину Святой Горы, предусмотрено безусловное посещение всех богослужений, а кроме того: «В кельях братия должны сидеть со страхом Божиим, по преданию святых отец более всякого подвига предпочитая умную молитву, как любовь Божию и источник добродете
{247}
лей, в сердце умом совершаемую, как многие богоносные отцы о ней учат. Кроме молитвы, иметь пение псалмов, умеренное чтение Ветхого и Нового Завета, учительных и отеческих книг. Кроме того, иметь и в келье, и на всяком месте, и во всяком деле память смерти и грехов своих, Страшного Суда Божиего и муки вечной и Царствия Небесного, и самоукорения и упражняться в назначенном от настоятеля рукоделии»{302}.
В письмах свт. Феофана Затворника встречаются интересные замечания по поводу распорядка: «Что касается до молитвенного правила домашнего, то оно не имеет неизменности, а может быть изменяемо и во времени, и в длительности, и в составе; одно иметь во внимании — чтобы все делалось не в угоду лености… Всяко действовать с полной свободой. Иной раз и все время молитвенное молиться своими молитвами по настоящей нужде… или без слов, только чувство к Богу держа… Если келейное ваше правило вы сами себе определили, то в вашей власти и изменить его всячески. Но если оно дано тем, с кем вы прежде советовались в делах своих, то об изменении сего правила с ним же и говорить надо. Изменить можно, но уже порядок того требует, чтобы спросить… Правило не существенная часть молитвы, а есть только внешняя ее сторона. Главное дело есть — молитва ума и сердца к Богу, возносимая со славословием, благодарением и прошением и, наконец, с преданием себя Господу всецело. Когда есть такие движения в сердце, есть там и молитва, а когда нет — и молитвы нет, хотя бы вы целые дни простояли на правиле»{303}.
Общая мысль свт. Феофана такова: «Правила нужны для поступающих в монастырь, чтоб они навыкли деланиям, или занятиям монастырским. Потом же, когда они дойдут до внутренних неких ощущений, и особенно до сердечной теплоты, правила и им не строго нужны. Вообще к правилам не следует пристращаться, а быть свободным в отношении к ним, одно имея в намерении: как бы внимание к Богу благоговейное не отходило»{304}.
Епископ Вениамин (Милов)[107] в своих письмах, подчеркивая значение внимания в молитве, советует мирской женщине основные молитвенные занятия совершать с утра: «Правило, при утомляемости, остав
{248}
лять на вечер едва ли полезно, поскольку ум вечером притуплен и не работает и сердце закрыто для чувствительности. Достаточно вечерних молитв и нескольких воззваний к Богу, Божией Матери и святителю Николаю, в которых участвовало бы сердце. А прочитать все механически и ничего не сказать от чувства и сознания менее ценно»{305}.
В письмах свт. Игнатия встречается ряд замечаний на обсуждаемую тему. Вот некоторые из них: «Сущность исполнения молитвенного правила заключается в том, чтоб исполнялось оно со вниманием. От внимания дух наш приходит в смирение, от смирения рождается покаяние. Чтоб можно было совершать правило неспешно, надо правилу 6ыть, умеренным. Святые отцы, очень похваляя умеренное правило, советуют исполнять его неупустительно… Более других полезен для новоначальных акафист Господу Иисусу. Прочитывайте его в неделю однажды, стоя или сидя, как вам будет удобнее, но непременно со вниманием и не спешно. Также никак не позволяйте себе читать поверхностно и бегло Евангелие и прочие священные книги, — читайте не спешно и со вниманием. При чтении соблюдайте умеренность. Умеренность поддерживает постоянную охоту к чтению, а пресыщение чтением производит отвращение от него».
Святитель, назначая правило мирянину, велит читать, по обычаю, молитвы утренние и вечерние и акафист Иисусу Сладчайшему, но читать непременно «очень не спешно, даже протяжно, не стремясь к тому, чтобы прочитать за один раз весь акафист или все собрание вечерних и утренних молитв, но заботясь о том, чтобы читаемый вами известный отдел этих молитвословий был прочитан со вниманием, как во уши Господа Бога, а не на воздух… Величайшие святые отцы повелевают, чтоб правило для христианина было как можно проще и малосложнее. Великий Варсонофий говорит, что врата в Царство Небесное узки и что не надо давать широкого правила для вшествия в них; широкое правило даже может помешать вшествию в них, потому что, гоняясь за мелочами, мы можем упустить важнейшее».
Святитель пишет о постоянстве распорядка, о том, что установившийся чин желательно сохранять неизменным. Напоминая, как всегда, о рассудительности, святитель призывает не переусердствовать на поприще телесной самоотверженности. Здесь высказывается очень важная мысль о благоразумном соотношении внешних и внутренних усилий, в зависимости от душевно-телесного устроения подвижника: «Надо умеренной наружной жизнью сохранить тело в ровности и здравии, а самоотвержение явить в отвержении всех помышлений и ощущений, противных Евангелию. Нарушение ровности нарушает весь порядок и всю однообразность в занятиях, которые необходимы для подвижника. „Плоть
{249}
и кровь“ не в плоти и крови собственно, а в плотском мудровании… Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе неспособны к телесным подвигам — всё должны выработать умом; у них душа сама по себе, без всякого предуготовления, находится в непрерывной деятельности. Ей следует только взяться за оружия духовные. Бог является человеку в чистоте мысленной, достиг ли ее человек подвигом телесным и душевным или одним душевным. Душевный подвиг может и один, без телесного, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, совершенно бесплоден — более вреден, чем полезен».
