— Ты возьмешь скрижали себе?
— Нет! — лязгнул рыцарь, — я отдам их моему господину!
— Кто твой господин? — задыхаясь, спросил Гарри.
— Мой господин — хозяин Дикой Охоты!
— Гвин-ап-Нудд?
— Да!
— Тогда кто же ты?
Рыцарь не ответил, но внезапно налетел порыв ночного ветерка, и Гарри разглядел серебристые волосы, выбивающиеся из-под древнего шлема.
— Люциус?!! — поразился Гарри, — так ты теперь в Дикой Охоте?!
— Узнал-таки, Поттерёныш! Это хорошо, теперь ты знаешь, что умрёшь от моей руки. После того, как ушёл Темный Лорд, уйти пришлось и мне, потому что мне не было места в этом плане бытия! Я прошёл обряды, и теперь я — в свите моего господина!
— Волан-де-Морт ушёл не сам, его убил я! — рявкнул Гарри и попытался атаковать Люциуса.
— Я помню, Поттерёныш, я здесь, чтобы отомстить! — пришёл ответ вместе с очередным ударом.
Гарри ощутил, что против такого противника ему ни за что не выстоять, ещё несколько ударов, и он будет убит. О том, что сделает с его душой меч Малфоя, Гарри боялся и думать.
Оставалась последняя, призрачная надежда.
— Гермиона! Шляпа! Меч! — закричал Гарри, хотя понимал, что это бесполезно. Он всё равно не сможет продержаться до тех пор, пока Гермиона добежит до замка и вернётся со Шляпой…
Внезапно за его спиной полыхнуло жёлтым солнечным светом. Гарри не мог отвлечься от Люциуса и его меча ни на секунду, он боялся оглянуться и не понимал, что происходит у него за спиной. Вдруг он с изумлением увидел, что над полем боя появился феникс. В полумраке он излучал яркий, тёплый свет. Феникс пролетел над Малфоем, выронил мерцающее перо и исчез, а вокруг рыцаря тут же возник радужный полупрозрачный кокон. Малфой начал рубить его мечом, но кокон только прогибался и отшвыривал меч обратно. Гарри понял, что на несколько секунд получил передышку, но не представлял, что с ней делать. Он опустил палочку и оглянулся. Дуэгар неподвижно лежал на земле, а Гермионы нигде не было видно. «Слава богам, — подумал Гарри, — хоть она догадалась уйти!»
Передышка оказалась короткой. Вожак Тёмной Охоты увидел, что в бой вмешалась новая сила. Он повернул коня и с грохотом понёсся к земле, на скаку занося свою секиру. Удар — и кокон, окружающий Малфоя, лопнул, но в тот же момент над головой Гарри снова возник феникс с Распределяющей Шляпой в когтях. Из Шляпы прямо в руку Гарри упал меч Гриффиндора.
— Ну, Малфой, — заорал Гарри, — теперь разговор у нас пойдёт другой! — и атаковал. Малфой легко отразил атаку. С волшебных мечей сыпались снопы разноцветных искр, никто не мог взять верх, но Малфой совершенно не уставал, а силы Гарри таяли.
Неожиданно в бой снова вмешался Дуэгар. Краем глаза Гарри заметил, как он, опираясь на топор, медленно поднимается, незаметно перехватывает его рукоять и вдруг из невозможного положения без замаха швыряет тяжеленный топор в голову Малфоя. Тому понадобился миг, чтобы отбить летящий топор, но этого мига хватило и Гарри. Он понял, что это его единственный и последний шанс, поэтому, когда Малфой на секунду раскрылся, отражая удар Дуэгара, Гарри левой рукой швырнул в него кинжал, а потом, перехватив рукоять своего меча двумя руками и собрав все силы, нанёс свой удар. Лязгнула сталь, голова Люциуса в шлеме слетела с плеч и покатилась под ноги Гарри.
***
В полутёмном замковом покое пожилая женщина, сидевшая перед зеркалом, внезапно схватилась за сердце и сползла на ковёр. Нарцисса Малфой сдержала слово и ушла вслед за своим мужем.
***
Дикая Охота исчезла, а вместе с ней ушла и колдовская тишина, навалившаяся на Хогвартс. У Гарри так дрожали руки, что он вынужден был упереть острие меча в землю и держаться за эфес. Гарри с изумлением наблюдал, как зелёными язычками горят, истончаются и пропадают латы, а тело Малфоя распадается в прах. Вскоре на земле остался только шлем с прядью серебристых волос, но ночной ветер унёс и их.
— Мастерский удар, сэр! — одобрительно произнёс Дуэгар, — воистину мастерский, мои поздравления! Надо признать, вы с трудом устояли против этого… — Алхимик поднял зацепом топора шлем, размахнулся и запустил им в озеро, потом поднял кинжал и рукоятью вперёд протянул его Гарри.
Гарри взял кинжал и обернулся. На земле возле гробницы Дамблдора, раскинув крылья, полулежал феникс. Птица была жива, но ей явно было нехорошо, она мелко и часто дышала.
— Фоукс?! — удивился Гарри, — откуда ты здесь взялся? А я думал… Профессор Дуэгар, вы не видели Гермиону?
— Гарри, — мягко сказал Дуэгар, — видишь ли… Как бы тебе сказать… Словом, этот феникс — не Фоукс…
И тут Гарри понял всё. Он вспомнил странные слова Флоренца о завершении трансформы Гермионы и её уклончивые ответы об анимагическом животном… Он взял феникса на руки. Птица была невероятно горячей и обжигала руки. Тогда Гарри посадил её на край гробницы Дамблдора.
— Гермиона, — позвал Гарри, — вернись, пожалуйста, вернись, прошу тебя!
Феникс посмотрел на Гарри, и вдруг из его глаз покатились слёзы.
— Зачем она плачет, — подумал Гарри, — ведь никто не ранен?
Слёзы феникса упали на грудь птицы, с легким шипением испарились, контур феникса задрожал, размылся, и на руки Гарри рухнула Гермиона в изодранной и местами прожжённой одежде. Она была в глубоком обмороке.
— Дуэгар! — рявкнул Гарри, — ваш план действий меняется! Соберите големов, пусть прочешут территорию школы. Если найдут тёмных тварей — убивать на месте! Кострище залить жидким драконьим огнём, выжечь, а потом завалить камнями! Чтобы завтра утром до него было нельзя добраться! Я — в больничное крыло.
— Нет, Гарри, — вдруг тихо сказала пришедшая в себя Гермиона, — со мной всё в порядке, просто небольшое магическое истощение, пять минут — и я буду на ногах. Нам нужно не в больничное крыло, а в Выручай-комнату. Поставь меня на землю, я пойду сама.
Гермиона наставила на себя волшебную палочку и пробормотала: Санатио! но Гарри решил, что на руках он донесет Гермиону быстрее, тем более что она казалась ему совсем невесомой. Он кивнул Дуэгару и побежал к замку.
— Гермиона, почему ты мне не говорила, что можешь превращаться в феникса? — на бегу спросил Гарри. — Теперь понятно, почему ты смогла прочитать дневники Дамблдора! Они чувствовали феникса, да?
— Гарри, я не говорила тебе не потому, что хотела что-то скрыть, просто полностью преобразоваться у меня так ни разу и не получилось, а после того случая, ну, когда ты чуть не стал змеёй, я и вовсе прекратила эксперименты. Я боялась, что не смогу вернуться…
— А сейчас, значит, не побоялась?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
