— Скажи мне, дружище, — сказал Обиходов выпив, — что ты здесь делаешь?
— Как что? — произнес Махалев, зачем-то рассматривая бутерброд прежде чем отправить его в рот. — Говорю же, пленку надо было отщелкать для фраеров этих.
— Нет, ты не понял. Я спрашиваю, что делаешь ты, художник, светописец, Микеланджело выдержки и диафрагмы в этом курятнике?
Обиходов обвел широким жестом всех собравшихся под петушиными шариками.
— Брось ты, Жорж, — отмахнулся Махалев. — Нормальные клиенты, платят стольник плюс проявка и печать. Плохо, что ли. Мне ремонт в квартире доделывать надо. Жена уже плешь проела.
— Ремонт, жена, — передразнил Обиходов. — Ты же гений! У тебя дар, искра божья. И на что ты ее тратишь? На это? Мало что ли по Москве бегает мальчиков с мыльницами, которые и без тебя все тут общелкают в лучшем виде. А ты должен жизнь документировать, настоящую жизнь, понимаешь? А не эту!
— Да дурак я, дурак, — легко согласился Махалев. — Полная скотина. — сказал он и тяжело вздохнул. — Выпьем, что ли?
— Давай, — поддержал Обиходов.
— А ты, Жоржик, сам-то что тут делаешь? — Махалев улыбнулся со всем ехидством, на какое только был способен. — Ты вроде как тоже должен, того, документировать.
— Я работаю над материалом, — соврал Обиходов. — Не об этом, не думай. — Он снова тыкнул пальцем в шарик. — Это такой мировоззренческий материал, понимаешь. О том, что с нами случилось за последние десять лет. Вот, например, ты вспомни, пожалуйста, как тебе жилось в те годы, в середине девяностых.
Махалев вытер жирные губы пальцами, откашлялся, и добросовестно задумался, наморщив лоб.
— Это до первой чеченской?
— Да.
— Нормально жилось.
— Ну вот было тогда что-то такое, чего сейчас нет, или наоборот, сейчас в нашей жизни появилось что-то важное, чего не было тогда. Как считаешь?
Махалев сначала снова задумался, потом вскинул брови:
— Точно! Появилось!
— Что?
— Цифра! Ну, то есть, цифровая фотография! Великое дело, знаешь. Особенно в смысле разных халтур. Отщелкал — скачал — свободен. Я идиот, сюда нужно было тоже цифровик брать. По инерции эту бандуру схватил, а надо было, конечно, цифровик. Но, скажу тебе, Жорж, для настоящей съемки, не для такой, а для настоящей, нужен слайд. Как ни крути. Слайд — это жизнь, а цифра — голая технология. Будь в ней хоть шесть, хоть шестьдесят шесть мегапикселей — все равно технология. Согласен?
— Абсолютно! — Обиходов почувствовал теплую приятную волну опьянения. Он обнял Махалева за плечо. — Послушай, Олег, дорогой мой, отвлекись на секунду от своей абракадабры. Вспомни, как ты жил десять лет назад, что ты чувствовал, о чем думал? Как все мы жили. Ну?
— Угу, — кивнул фотограф. — Что-то такое припоминаю.
— Мрачное было время, согласись. Темное, страшное. Жуткое время. Но знаешь что? Была в нем какая-то невинность. Да, невинность, как ни удивительно. Невинность от незнания, что со всеми нами будет, куда нас всех кривая выведет. Всех, понимаешь? Не каждого по отдельности, а всех! И это давало какую-то странную свободу, странную смелость, какой-то кураж. Как думаешь?
— Точно! — горячо воскликнул Махалев. — Тут ты, Жорж, в самую точку попал! Кураж! Я тогда с цветными фильтрами много снимал, ну знаешь, синий, оранжевый, поляризационный, комбинации разные. Сейчас этого не нужно, потому что все на компьютерах делается. У меня камера была, без всякой электроники, обычная механическая коробка. Я с ней такие вещи творил! Слушай, я тебе расскажу, ты обалдеешь. Выставляешь диафрагму, всего на полдырки больше, чем положено…
— Стоп, Олег! Стоп! — прервал Обиходов. — Надо выпить. Знаешь, как говорят вот эти вот, французы? Не перде па кураж. Не надо терять кураж то есть. Вот давай за это.
— Давай! — с готовностью поддержал Махалев.
— И еще, знаешь что, Олег, ты — счастливый человек. Это я тебе как доктор говорю. Давай за тебя!
— Ну, нет. Я не согласен! — запротестовал Махалев.
— Давай, давай! Не кокетничай! — Обиходов коснулся своей рюмкой рюмки Махалева и быстро выпил.
Вечер, похоже, складывался удачно. Обиходов оглядел зал. Мероприятие вступило в приятную фазу, когда с официозом было покончено, с закусками тоже, и у гостей наконец-то освободились руки и рты для непринужденного общения. Пора было переходить к импровизациям. Обиходов потянул Михалева за рукав:
— Слушай, ты же здесь всех знаешь.
— Так, кое-кого, наверное, знаю.
— А вон ту брюнетку? — Обиходов указал на девушку, которая в одиночестве стояла в стороне от всех с бокалом минеральной воды в руках.
— Это Кристина из «Секретов стиля», — сказал Махалев. — Я вместе с ней работал в прошлом месяце, снимали какой-то показ мод, они мне до сих пор гонорар не выплатили.
Обиходов присмотрелся к девушке внимательнее. Гладко уложенные волосы. Ярко накрашенные полные губы. Стильные очки. Лет ей было, наверное, около тридцати. Годовой абонемент в фитнес центр и костюмчик с нужным градусом легкомысленности превратили это «около тридцати» в волнующую загадку, разгадывать которую хотелось вовсе не из желания знать правильный ответ. Знакомый тип. Обиходов называл его «тихий омут корпоративной сексуальности». Омут, в котором водятся порой очень неожиданные черти. Издалека, разумеется, было не разобрать, но Обиходов готов был поспорить, что барышня носила не колготки, а чулки — один из важных типовых признаков.
— Что ж мы стоим?! — сказал Обиходов. — Пойдем отвоевывать твой гонорар.
— Ну ее, она стерва, — попытался возразить Махалев.
— Пойдем, пойдем! — Обиходов решительно взял упирающегося фотографа под руку и потащил к брюнетке.
— Привет, Кристиночка! Чертовски рад тебя видеть! — проревел Махалев и, неловко навалившись, попытался чмокнуть ее в щечку. Девушка отстранилась, чтобы не расплескать бокал с минеральной водой.
— Здравствуй, дорогой! — не очень приветливо сказала она. — Ты, я смотрю, уже надегустировался.
— Имею право! — развязно произнес Махалев. — Во-первых, рабочий день закончен, а во-вторых, друга встретил! — Махалев указал на Обиходова. — Разрешите представить! Георгий Обиходов — звезда современной журналистики и просто классный мужик!
— Вот как?! Тот самый Обиходов? — в глазах брюнетки мелькнул интерес. — Приятно познакомиться. — Она протянула руку для пожатия.
— Аншантэ! — галантно произнес Обиходов, взял руку девушки в обе свои руки и поцеловал.
«Значит, вот ты какая, Кристина, — успел подумать Обиходов. — Бесстрашный, но не модный Махалев, который почти что кровь проливал, снимая обложки для „Time“, у тебя, похоже, считается быдлом, а стоит появиться „тому самому Обиходову“, и глазки сразу загорелись. Охотимся, значит. Ну тогда считай, что ты попалась».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
