— Да что вы несете, господин Шаман? Чушь какую-то… Кого я обидел?!
— Вам тихо-мирно предложили деньги. Ни за что, просто так, не за охрану даже, а из дружеских побуждений. Чтобы иметь честь называться вашим другом. А вы? Что сделали вы? Приказали вашему подчиненному устроить мне фейерверк…
— Какой еще фейерверк?!
— Ладно, хватит валять дурака, господин Костыль, — ласково сказал Север. — По вашей вине погибли люди. Друзья известного вам молодого человека. Володя его зовут. Он потерял всех своих друзей сразу. Вам ясно?
— Это… — Костыль запнулся. — Это точно?!
— Без сомнения. После нашего разговора можете проверить.
— Проверю. И если это так… Что вы хотите?
— Больно терять близких… Согласны?
— Я понял вас, можете не продолжать. Что вы хотите?
— У меня только две просьбы. Первая: пусть местная милиция не особенно старается при расследовании трагической гибели нескольких молодых людей… Они, прямо скажем, были мальчики не очень примерного поведения.
— Понял. А если влезет РУОП? Здесь я бессилен.
— РУОП есть РУОП. Пусть копают. Вы всего лишь не заостряйте их внимания.
— Ясно. Дальше.
— Второе: приходите завтра в нашу фирму переговорить с моим представителем, он вам все изложит.
— А может, лично встретимся?
— Не-ет. Вы поймите меня правильно, я очень вас уважаю, но я — человек замкнутый, люблю уединение… Так что с моим представителем! — жестко закончил Север.
— Понял. Но я могу надеяться…
— Ну о чем вы, Виталий Павлович? — Белов как бы даже возмутился. — Долгих лет жизни вашей жене и дочке. И девочке Ларисе, проживающей по адресу…
— Не надо адреса! — крикнул Костыль. Лариса была его любовницей — свежая, сочная, отчаянно глупая и алчная девчонка, приятная противоположность красивой интеллектуальной жене. — Не надо! Я все понял! До свидания!
— До вашего свидания с моим представителем. А со мной, надеюсь, вы разговариваете последний раз.
— Конечно, конечно! — выдохнул Костыль.
Север повесил трубку. Мила давно стояла рядом.
— Смыла кровь? — спросил Белов. — Платье не очень намокло? Ну и хорошо. Слава Богу, мы с тобой оба не оставляем никаких следов криминалистам. Пошли потихоньку. Машину бросим, пусть здесь стоит. Кто ее хватится, когда убит хозяин? И вообще ей здесь самое место: друг доверил автомобиль другу. А мы своим ходом до дома доберемся. Ну-ка поглядим, нет ли лишних глаз в подъезде? — Он подошел к монитору. — Вроде нет. И тихо. Так что идем.
Окончив разговор с Шаманом, Костыль тотчас принялся обзванивать различные номера. Последним позвонил Володе.
— Вова? Ты живой? А знаешь, что все твои парни убиты? Еще не знаешь? Ну и дурак! Все убиты, кроме двоих, им я не могу дозвониться! Трупами остальных занимается милиция. А мне только что звонил Шаман.
— Говорил я вам, шеф! — отчаянно закричал Володя. — Говорил я вам — не надо связываться с этим колдуном! Теперь он и меня убьет!
— Не ссы, дешевка! — по-блатному резко произнес Костыль. — Приезжай ко мне. Сейчас же!
Повесив трубку, авторитет удрученно покачал головой.
— Скотина… — пробормотал он, подразумевая Шамана. — Вот скотина… Но какая, однако, беспощадная и бесстрашная скотина! Мне бы одного такого бойца. Я бы весь город держал…
Вернувшись домой, Север прежде всего зашел к Витьке и Лиде.
— Ты чисто ушел с рынка? — спросил он Чекана.
— Чисто! — улыбнулся Витька. — Я трижды «хвосты» проверял. Не было. И случайных свидетелей не было — разведка умеет прятаться! А лихо я у того мента автомат выбил, правда?
— Правда… Спас ты меня, Витя.
— Ну уж и спас… — заскромничал Чекан.
— Спас, спас. Только почему стрелял без глушителя?
— Некогда было его надевать. Да и под грохот автомата мой выстрел никто не услышал. Там такая кутерьма была…
— Устал, Север? — с чисто женским сочувствием спросила Лида.
— Устал… — сознался Белов. — И еще ночью работать…
— А как Милка? — поинтересовалась Лида.
— Присутствовала при убийстве. Впечатлилась. Сидит, плачет. Может, подействует это на нее, а? — с надеждой спросил Север. — Ведь понимает же, что вся эта кровавая кутерьма ради нее…
— Может, и подействует… — произнесла Лида неопределенно. — Правда, когда ты парню с чердака глаз выбивал, не подействовало. Хотя тогда она сама была в шоке — все ж, считай, чуть жизни не лишилась. Так что, может, сейчас и подействует. Раз плачет.
— Плачет. Впервые лицом к лицу чужую смерть увидела.
— Разве впервые? — Лида сморщила лоб. — А тот уголовник, которого вы из электрички выбросили… Он же при ней, кажется, троих завалил. Когда их везли куда-то. Помнишь, Милка рассказывала…
— Тогда она почти ничего не соображала. Стресс, похищение да еще острый приступ сексуальной жажды… — Север вдруг осекся. — Но ведь плачет же… — добавил он беспомощно.
— Поплачет и привыкнет! — бестактно влез Витька, не очень слушавший предыдущий разговор. — Зови ее лучше сюда. Давайте выпьем! За успешное окончание…
— Нет! — перебил Север. — Мне еще трупы из офиса вывозить. Так что за успешное окончание пить рано.
— Ночью поедешь? — спросил Чекан. — Я с тобой!
— Нет! — отрезал Север. — Уж это я сам!
— А может, Витя все же подстрахует? — неуверенно спросила Лида.
— Нет, ребята, спасибо, не надо жертв. Отдыхайте.
— Да мы и так почти круглосуточно отдыхаем! — возмутился Чекан, а Лида, как показалось Белову, облегченно вздохнула. «Все правильно, — подумал Север, — боится девчонка за мужа. Правильная девчонка».
77
Север вылез из постели. И хотя их бурное соитие с Милой было выше всякой критики, настроение все равно оставалось поганым.
— Мне пора ехать, — сказал он, одеваясь.
Жадно курившая Мила вскинулась.
— Я с тобой! — заявила она.
— Увянь! — бросил Север, натягивая джинсы. — Я еду трупы вывозить из офиса. На хрена ты мне там нужна?
— Я еду с тобой! — повторила Мила безапелляционно.
— Ну зачем ты мне там?! — возмутился Север.
— Я знаю зачем! — Мила уже одевалась. — А еще я дико боюсь за тебя. Сволочь ты, Белов. Совсем перестал верить, что я люблю тебя.
— Перестанешь тут… — Север повертел в руках оружие. — Как думаешь, кобуру надевать?
— Да ладно. Сунешь ствол в бардачок. Нормально будет.
— Ну чего ты со мной попрешься? — Север начал злиться. — Если меня остановят менты, если обыщут машину, то все… Понимаешь? Нас тогда обоих посадят! Нечего тебе со мной ездить, это не прогулка!
— Милый, ну пожалуйста… — Мила покаянно опустила глаза. — Я и так весь сегодняшний день с ума сходила… Пожалей ты меня…
— Я все время только этим и занимаюсь. — Север скривился. — Такую жалелку себе отрастил… Правда, жалости моей хватает лишь на тебя одну. Больше ни на кого.
— Прости… — Мила потупилась. — А с собой все же возьми. Машина, в которой сидит женщина, вызывает меньше подозрений.
— Ладно, едем! — решился Белов.
Погрузить обернутые полиэтиленом трупы в джип удалось удачно: никаких свидетелей поблизости не оказалось. Теперь Север гнал машину прочь от города. Мила молча сидела рядом, искоса поглядывая на мужа с нежностью и жалостью. Ей так хотелось ободрить его, утешить, пообещать хранить верность… Но она знала, что не сможет. Не сможет…
Вокруг уже начали мелькать низкие и редкие дома городской окраины, когда впереди показался пост ГАИ. Повинуясь жесту милиционера, Север остановился, вылез, предъявил права. Гаишник дежурил не один: компанию ему составляли четверо омоновцев.
— Что везешь? — спросил мент.
— Да полиэтилен для парников на дачу тут одному… — Север махнул рукой, изображая недовольство.
— А почему ночью?
— Блажь клиента. Он, видите ли, ведет ночной образ жизни.
— Ну-ка покажи свой полиэтилен! — Гаишник заглянул в джип. На первый взгляд рулоны никаких подозрений не вызывали.
— Развернуть бы их! — сказан один омоновец.
Север похолодел.
И тут из машины вылезла Мила.
— Ой, мальчики, да какие, да сколько! — блядовитым голосом пропела она. — Мне этот водила надоел — возит, возит, а к делу никак не приступит. Утешьте девушку!
От нее исходили такие волны секса, что у ментов закружились головы.
— А почему вас так много? — полюбопытствовала Мила. — Ловите кого-то или так, от скуки?
— В городе сегодня была разборка между бандитами, — пояснил гаишник, сглатывая слюну. — Постреляли много народу. Ищем убийц.
— Ой, как интересно! — заверещала Мила. — Слушай, дорогой, — обернулась она к Белову, — хоть ты мне уже и заплатил, может, сгоняешь на эту дачу один? Я тут пока с мальчиками подежурю. А поедешь обратно — подберешь меня, и тебе достанется.
