Минуты две Север послушал его вопли. Затем вытащил револьвер, спокойно перезарядил его и разрывной пулей разнес Кадырову голову.
От бассейна раздался слабый вскрик. Ах да, вспомнил Север, девки… Они так и сидели в воде, уцепившись за бортик.
— Ты ведь не убьешь нас, Шаман? — с надеждой спросила одна. — Ты ведь рыцарь?
— Рыцарь, рыцарь, — скривился Белов. — Только на таких, как вы, рыцарство не распространяется.
Чтобы не поддаться жалости, он мгновенно одной очередью полоснул их обеих.
Север бросил автомат в бассейн. Даже если менты выйдут на Куркуля, у которого автомат куплен, то Куркуль никогда не сможет хотя бы приблизительно описать им покупателя. Да вряд ли выйдут — торговец тоже не дурак.
Автомат камнем ушел на дно. Тела Зойки и Нинки дохлыми рыбами плавали по поверхности бассейна. Ну вот и все… Север развернулся и пошел прочь из сауны.
81
Отправив Витьку домой, Север из будки уличного телефона-автомата позвонил Костылю.
— Здравствуйте, Виталий Павлович, Шаман беспокоит. Простите, что так рано, но вести срочные. Разбудил вас?
— Здравствуйте, — буркнул Акимов, не сразу сообразив, кто звонит. — Разбудили… — И вдруг почти закричал: — Что случилось, господин Шаман?! Почему звоните вы лично?! С вашим Игнатом у нас полное взаимопонимание! Я ничем не нарушил…
— Успокойтесь! — приказал Север. — Все нормально. Просто есть информация для вас. Я вынужден был ликвидировать бригаду Кадырова. Всю целиком, включая его самого.
— Кадыр!.. — Виталий Павлович аж задохнулся. — Да как вы посме… — выкрикнул было он, тут же осекся и потерянно прошептал: — Неужели вам удалось?.. Всех?..
— Это было нетрудно! — усмехнулся Север. — Убивать самодовольных подонков вообще легко — совесть не грызет. А вот всех ли… Думаю, всех бойцов. Наверняка остались какие-нибудь совсем уж мелкие шестерки — связники, гонцы всякие, прочая мразь. Но это шакалье уже не является реальной силой. Шаха — она и в Америке шаха. Шушера.
— Вы хотите прибрать к рукам бизнес Кадырова?
— Его бизнес мне даром не нужен.
— Тогда зачем… за что?!
— Они обидели моих девочек.
— Можно было вызвать Кадыра, поговорить, разобраться… — Костыль так оторопел, что плохо соображал и произносил первые попавшиеся, привычные ему слова.
— Нет! — отрезал Север. — Они сильно обидели моих девочек. Очень сильно. Такого я не прощаю.
— Но у нас могут возникнуть трения с наркодельцами. — Костыль понемногу приходил в себя. — Кадыров — влиятельная фигура… был влиятельной фигурой среди них! — поправился Акимов.
— Транзитные наркотики меня не интересуют. Если начнутся разборки, я выступлю на вашей стороне — только оповестите моего Игната. Но, думаю, разборок не будет. Вы или ваши хозяева легко займете место бригады Кадырова. Героинщики останутся довольны, а вам — дополнительная прибыль и дополнительный авторитет. Сообщите своему руководству.
— Я сообщу… но…
— Меня проинформируете через Игната. А город должен знать: девочки фирмы «Шаман» выполняют только свою работу. Оговоренную условиями найма. В остальном они неприкосновенны.
— А Астра?
— Астра — мазохистка и нимфоманка. С ней можно делать что угодно. Кроме членовредительства. И не дай Бог кому-нибудь ее убить! Такой человек не просто плохо умрет. Он очень плохо умрет. Но сначала плохо умрет вся его родня, и только потом он сам! — Север завелся: недавно пролитая кровь ударила ему в голову.
— Я понял, господин Шаман, понял! — воскликнул Костыль, а сам подумал: ох и нелегко иметь дело с сумасшедшим колдуном! — Город будет знать!
— Хорошо, что поняли, — Север уже овладел собой. — О переговорах с наркомафией проинформируйте Игната. Все. Отбой! — Он повесил трубку.
Акимов тотчас перезвонил своему шефу — человеку по кличке Сыч, блатному авторитету более крупного масштаба, чем Костыль. Выслушав сбивчивый рассказ подчиненного, Сыч долго молчал, соображая. Виталий Павлович потел от страха.
— А дельный мужик этот твой Шаман, хоть и чокнутый! — сказал наконец шеф, и у Костыля камень с души свалился. — Следов он, говоришь, не оставляет? Ну а менты не очень-то будут их искать. Что касается Кадыра, тот давно обнаглел. Воровское сообщество все равно его долго терпеть не собиралось. Наркобизнес пора прибирать к рукам, мы отстаем в этом от других регионов России. Так что с кадыровскими смежниками сговоримся, а зарубежным партнерам наплевать — лишь бы товар шел. Я сам разрабатывал планы, как прихлопнуть кадыровцев — то ли РУОПу их подставить, то ли что… Ввязываться с ними в войну не хотелось — дорого… А тут раз — и нет Кадыра. Можно брать его дело голыми руками. Короче, передай Шаману — будет его проституткам зеленая улица. А его блядище Астре — самые гнусные и сладкие групповухи, какие только можно себе представить! Сам проинструктирую ребят! — Тут блатной хохотнул.
82
— Что-то я давно ничего не слышал о нашем друге Белове, — задумчиво сказал Столетник Ивану. Они сидели на веранде одного из подмосковных особняков Федора и неторопливо прихлебывали пиво, закусывая воблой. Пиво, правда, было баварское — разливное, свежайшее, без консервантов, чуть ли не спецрейсом доставленное из Германии, — а вобла, изготовленная новочеркасскими браконьерами, отличалась таким высочайшим качеством, каковое не снилось даже партийным бонзам времен развитого социализма — известным гурманам. Но вообще-то Столетник продолжал считать себя ярым ретроградом, поклонником старых воровских «понятий». Даже курил только «Беломор». Конечно, в ларьке он его не покупал — наладил для личных нужд линию по производству папирос на одной из своих подконтрольных фабрик. Завод же алкогольных напитков, который также «курировал» Федор, выпускал водку «Особую» — тоже исключительного качества и тоже только для хозяина. Столетник мог себе это позволить.
— А по-моему, Федор Ильич, так очень хорошо, что мы с вами давно о нем ничего не слышали, — отозвался Иван. — Если ваш Белов и есть тот самый легендарный Зубцов, то он страшный противник. Не хотел бы я иметь такого врага. Север даже с голыми руками опасней боевого вертолета. Эх, жаль, я тогда толком не разглядел этого Белова! Все вы, шеф, с вашей скрытностью…
— А чего тебе его разглядывать? — тотчас напрягся Столетник.
— Видите ли… С Зубцовым мне доводилось работать в Энске. Еще до отсидки, — пояснил Иван неохотно.
— Ты работал с Зубцовым?! — изумился Федор. — Почему же я не в курсе?
— Да знаете… Стеснялся рассказывать… — замялся Иван. — Я тогда совсем зеленый был… Романтика, розовые сопли, идеалы всеобщей справедливости… Зубцовым восхищался, хотел ему подражать, а потом случайно встретил. Он меня и втянул во всякие свои дела… В общем, туфта.
— Нет уж, ты расскажи! — потребовал Столетник. — Что могло связывать тебя, молодого хищного бандита, с такой одиозной, фарсовой личностью? Ведь согласно канонической легенде Север Зубцов — этакий народный мститель, бескорыстный рыцарь социальной справедливости, своего рода русский Робин Гуд.
— Вот мы и робингудствовали… — повесил голову Иван. — Пытались спасти сырьевые богатства России, обеспечить в одном отдельно взятом городе светлое будущее ограбленному русскому народу и прочая слюнявая чушь. Ничего у нас не вышло. А после мы разошлись. Север укатил, кажется, в Москву и собирался завязать. Любовь у него была, черт-те какая любовь. Намеревался жениться. Девку звали Милка Волкова…
— Стоп! — поднял руку Столетник. — Мила — настоящее имя известной тебе Алой Розы, бывшей проститутки и нынешней жены Белова! Вот это да! Что же ты раньше молчал?
— Говорю же — стеснялся… Такую мы туфту творили — вспомнить стыдно…
— Значит, ты близко знаешь Зубцова! — констатировал Столетник. — Смог бы его опознать?
— Только если он сам того захотел бы.
— Выходит, он действительно способен произвольно менять внешность?
— Способен. Но не менять, а… как бы это объяснить… Вот видишь его лицо перед собой, а потом оно как бы ускользает… И когда Север использует эти свои колдовские штучки, то, встретив его вторично, запросто можешь принять за другого человека, незнакомого, или за того, за кого он хочет себя выдать… Короче, не могу точнее объяснить!
— Да-а… Я, признаться, до конца не верил во все это. Знал, что ловок, бестия, но думал, вокруг его похождений наплетено много сказок, чертовщины. Блатные — народ суеверный. Но хоть один его облик ты запомнил?
— Запомнил. И, по-моему, настоящий. Север тогда доверял мне, не таился.
— Хорошо. Похоже, в ближайшем будущем тебе придется заняться этим Беловым — Зубцовым. Я-то хорошо помню его лицо, но больше — никто.
— Ой, оставили бы вы в покое этого человека, шеф! Говорю же: он очень опасен. С огнем играете, Федор Ильич!
