— К кому?
— К Юджину Уотерсу. Это присланный вместо тебя новый резидент ЦРУ. Он сейчас выехал на побережье, но скоро должен вернуться.
— Куда он поехал?
— Куда-то на Юкатан. Он должен вернуться сегодня ночью.
— Он ездил в Мериду или Кампече?
— По-моему, да, несколько дней назад.
— Ты это точно знаешь?
— Но я же встречаюсь с ними почти ежедневно.
— Когда его прислали?
— Почти сразу после вашей… после взрыва в вашем офисе, — поправился Холт.
— И он теперь уехал?
— Он приезжал с каким-то полковником, и его теперь здесь нет.
— Как фамилия полковника?
— Биксби.
— Пол Биксби?
— Кажется, да, а что?
— Ты не путаешь?
— Почему ты считаешь все время, что я идиот, — обиделся Холт, — не понимаю твоих вопросов? При чем тут они? Ты мне лучше скажи, куда мы едем и каким образом ты вернулся с того света.
— Не останавливайся, Стив, так будет лучше. Ты слышал о смерти Боба Вильямса?
— Да, он умер в больнице. На их дом напали какие-то террористы Там сгорело пять автомобилей. Была перестрелка. Потом полиция выяснила, что это была ультрареволюционная студенческая организация. Они протестовали против нашей политики экономической блокады Кубы. В доме никто не пострадал. Только бедняга Боб.
— Он ведь был жив, когда его привезли в больницу?
— Да. Он умер в больнице.
— Почему, Стив, отчего он умер?
— Точно не знаю. Сообщалось, что он погиб от кровоизлияния. У нас в посольстве ребята говорили, что просто его не правильно лечили. Эти мексиканские врачи вводили ему слишком большие дозы какого-то лекарства. Но ничего конкретного не знаю.
— Его убили, Стив, его подло и расчетливо убили.
— Не может быть.
— Может, Стив. Его убили те же люди, которые подложили бомбу в офис нашего бюро.
— Ты хочешь сказать, что здесь есть связь Но полиция уже арестовала двоих студентов.
— Это провокация. Никаких студентов не было. В момент нападения на дом Вильямса я сам был там.
— Где был? — недоверчиво оглянулся Стив. — И опять остался жив?
— Представь себе, я даже знаю, кто отдал приказ — принести бомбу в наш офис. И кто его исполнил, тоже знаю. В наше здание, Стив, бомбу принес сотрудник нашего посольства. Поэтому он и сумел войти в здание, поэтому его и пустили.
— Кто? — почему-то шепотом спросил Холт.
— Боб Вильяме, — негромко произнес Роджер. Холт едва не затормозил снова.
— Он ведь умер, — укоризненно пробормотал он, — нельзя так о покойниках.
— Он мне сам об этом рассказал, — терпеливо разъяснил Роджер, — он сам признался, что принес эту бомбу в наш офис.
Холт шумно выдохнул воздух, но ничего больше не сказал.
Роджер внимательно следил за его реакцией.
— Ты знаешь, кто приказал принести бомбу в наш офис? — спросил Роджер.
— Кажется, знаю, — вдруг ответил Стив.
— Да? — теперь настала очередь изумляться Роджеру, он наклонился вперед, спрашивая:
— И кто же?
— Последние несколько дней у Боба были сложности с его джипом, и я сам отвозил его к Леймену. Это Леймен, правда?
— Почему ты так думаешь, Стив?
— Он один раз вышел из офиса Леймена и пробормотал какое-то ругательство. Когда я спросил его, что случилось, он снова выругался и сказал, что все они ублюдки. Неужели это сам Леймен?
— Ты не ошибся, парень, — Роджер откинулся на сиденье. Оружие Холта он давно забрал из переднего бардачка. Стив, кажется, действительно не знал, что здесь происходит.
— А если мы ошибаемся, — вдруг тихо сказал Холт, словно рассуждая вслух, — нас поднимут на смех. Ведь Эдгар Леймен работает в АНБ уже столько лет. Он начинал еще при Генри Киссинджере.
— И все-таки это он, Стив, — вздохнул Роджер. Он уже не сомневался в искренности сотрудника посольства.
— Как он мог такое сделать. Зачем?
— Пока не знаю, но очень хочу узнать.
— Ты знаешь, куда мы едем?
— Знаю.
— Может, я остановлю и ты сойдешь, Роджер, — предложил Стив, — туда тебе нельзя ехать. А потом мы вместе с тобой поедем к нашему послу. Я сам отвезу тебя.
— Который час? — вместо ответа спросил Роджер. — Мои часы, кажется, остановились. Хорошо еще, что они столько проработали.
— Уже восемь пятнадцать, — сказал Холт, посмотрев на свои часы.
— Через несколько часов специальная группа ФБР поднимется в воздух. Они уже не успеют ничего сделать, Стив. Уже слишком поздно.
— Тогда зачем ты туда едешь? Я возвращаюсь обратно, — сказал Холт твердо, — пусть на сегодня обойдутся без моей информации.
— Нельзя, — возразил Роджер, — там происходит что-то исключительное. Мы можем потерять время. И потом, Стив, ты ведь знал всех моих ребят. Генри был примерно твоего возраста. Я не могу просто так остаться в городе. Мне нужно туда попасть.
— Понятно, — кивнул Холт, — могу я быть чем-нибудь полезен?
— Только если быстро уедешь. Вот твой пистолет, возьми.
— Оставь его себе, Роджер, вдруг он тебе пригодится.
— Спасибо, Стив, думаю, я обойдусь своими средствами, — похлопал он по своему чемоданчику, привезенному для него сотрудником ФБР. Холт взял свой пистолет и бросил его на сиденье. Роджер, не доверявший после взрыва никому, на всякий случай вытащил из обоймы все патроны, но Стиву об этом не сказал.
— У него так много людей, — напомнил Холт.
— Сколько, ты знаешь точно?
— Кажется, шесть человек. Он говорил, что они прибыли ему в помощь как технические специалисты. Но у этих специалистов пустые глаза, глупые лица и бычьи шеи. Понимаешь? Они мне сразу не понравились, Роджер. Это ребята из другой команды.
— Тем лучше. Мы сегодня ночью попытаемся определить превосходство специального агента ЦРУ перед молодчиками, набранными АНБ, госдепартаментом и армией. Будет интересное состязание.
— Может, мне остаться?
Холт оказался просто настоящим человеком. Роджер хлопнул его по плечу.
— Нельзя, понимаешь, никак нельзя. Официально я — покойник. И с меня никакого спроса нет, могу хоть умирать по второму разу. А тебе нельзя, ты не имеешь права нападать на офис представителя АНБ. Это будет просто скандал. И потом, мне удобнее будет действовать в одиночку, я к этому уже подготовился, Стив. Пойми меня и не обижайся.
У него все-таки улучшилось настроение. Такие ребята, как сегодняшний сотрудник ФБР, встречавшийся с ним, и сидевший впереди Стив Холт, делали честь американской нации.
Напрасно ты меня не убил, Эдгар Леймен, в который раз подумал Роджер, теперь мой черед сдавать карты.
— Они проверяют твою машину? — спросил он.
— Никогда, — возмутился Стив, — да я и не позволю им это делать.
— Хорошо. Я думал, что ты играешь на их стороне, Стив. Все думал, как нейтрализовать тебя после того, как мы въедем. Тебя встречает один из людей Леймена?
— Обычно да. Он просто смотрит у ворот и пропускает меня… Хотя ворота автоматические. Там повсюду телевизионные мониторы.
— Это я знаю. — Роджер снова спросил:
— Который час?
— Возьми мои часы, — снял свои часы Стив, передавая их назад.
Роджер замер. Затем взял часы.
— Обязательно верну тебе часы лично, Стив, спасибо.
— Как получится, Роджер, как сможешь.
Когда до условного места осталось совсем немного, Роджер начал готовиться. На нем был облегающий костюм из кевлара, особого пуленепробиваемого материала, из которого иногда шьют костюмы даже президентам и премьерам. Натянув на голову берет и вымазав лицо специальной черной краской, приглушающей любые блики на лице, он начал доставать из чемоданчика различные приспособления, закрепляя их на теле.
Стив иногда смотрел на него, видя эти приготовления.
— Я думал, ты давно уже стал кабинетным теоретиком, Роджер, — признался он, — тебе ведь уже сорок. Не думал, что ты на такое способен.
— Это я после смерти стал такой, — процедил Роджер, — на самом деле я был очень спокойный и старый. Просто заставили они меня, Стив, понимаешь, достали меня. Генри ведь жениться хотел, а они его живьем сожгли. Вот теперь моя очередь развлекаться.
— Будь осторожен, — снова напомнил Стив, — можно, я потом поеду к послу, расскажу ему обо всем?
— Только в четыре часа утра. И никак не раньше. Иначе он начнет нервничать и сорвет всю совместную операцию ФБР и ЦРУ. Ты меня понял, Стив?
— Я все сделаю, — пообещал Холт, — пригнись, мы подъезжаем.
Автомобиль легко затормозил у дверей ограды, и Холт несколько раз просигналил. Ворота начали автоматически открываться. У дверей оказался один из людей Леймена.
— Все в порядке? — спросил он у Холта.
Он знал его в лицо и поэтому не стал больше ничего спрашивать. Холт просто кивнул головой, и машина проехала во двор, сворачивая к дому. Прямо у дома она остановилась.
