это время страстно жаждал лишь одного. Вернуть тело брата бездне.
Миры разделила завеса, препятствующая нарушению равновесия сил. Ни одна могущественная сущность не могла её преодолеть. Сотнями лет. Только относительно слабые низшие могли, как и прежде, проникать в мир людей, не нарушая баланса. А с учетом того, что я узнал о демонической крови, так и помогая людям стать сильнее.
Но человек существо саморазрушительное. Добрались до запретной магии и сами призвали разумных демонов. Первыми были высшие, подтачивая завесу, год за годом. Умения, которые они могли дать людям, оказались слишком соблазнительными.
Но высшие лишь прокладывали дорогу лордам. И по сравнению с этим видом разумных демонов, высшие были котятами, запутавшимися в клубке пряжи. Потому что экзорцисты ничего с ними не могли сделать. Лорд заключал добровольный договор с человеком, соединяясь в единое. Объединяя память, умения и силу.
Светлейший князь Дмитрий Воронецкий был в отчаянии. Его род, древнейший и уважаемый, терял власть и деньги. Постепенно, но неотвратимо. Глава рода решился на страшный шаг, объединиться с бездной ради процветания рода. Он прекрасно знал, что перестанет быть человеком, что будет служить демонической сущности. Но договор работал в обе стороны, так что князь знал точно, Воронецкие станут сильнейшими. Так и случилось.
Почему-то именно это событие, слияния — именно так это называлось, ярче всего отпечаталось в потоке видений. Князь с лордом долго разговаривали. Хладнокровие было человеческой чертой Воронецкого, и человек наизнанку вывернул демона, обговаривая условия.
Честной эту сделку назвать всё равно не получилось бы. Князь не знал про нарушение завесы призывом лорда, демон не знал что Воронецкий отыскал способ избавиться от него.
И выкинуло меня, когда я зацепился за этот момент. Насильно и грубо вышвирнуло, но я успел увидеть интерес человеческой части Воронецкого. До слияния с демоном. И интерес этот лежал к непопулярному роду Меньшиковых. Вот только ставку он сделал не на того потомка...
Но мне стало резко всё равно на возможность изгнания лорда. Проблема уже была не в нем. А в том, что владыка готовился прорваться в этот мир за телом брата. И для этого нужно было лишь собрать огромное количество высших демонов, усилить их низшими и... Устроить самое колоссальное жертвоприношение, оно же выброс силы, что нарушит равновесие достаточно для явления владыки.
Даже я успел добавить каплю в это море. Призыв духа-хранителя тоже нарушал проклятую завесу. Поэтому и нельзя было. Но брат Ефсений, получается, понятия не имел о происходящем на самом деле. Мантикора была крупинкой. Всё уже почти сделано.
— Нам пи... — прошептал я, хватаясь за колючие ветки.
Воронецкий стоял на прежнем месте, сложив руки на груди и смотря куда-то в сторону. В моей голове трещали отголоски битв, гнева, отчаяния, решительности. Ещё один сеанс и я точно свихнусь. Хотя, казалось, куда уж больше.
На мой короткий вывод он никак не отреагировал. Может и сам погрузился в воспоминания. Но, дав подышать мне с минуту, князь всё же заговорил:
— Ваши гости, граф, они начинают расходиться. Лучше вам сейчас взять себя в руки и выйти к ним.
Заботливый какой... Сначала обухом по голове, а потом извольте доброй ночи пожелать, ибо этикет никто не отменял. Но, как говорил мой командир, мир горит, а ты улыбайся, это всех раздражает.
Собраться было тяжело. Мозг агонизировал и куст шиповника мне казался самым лучшим местом на земле. Во всех мирах, сколько бы их не было. Позволив себе несколько секунд слабости, я распрямился так быстро, что хрустнул позвоночник.
И начался мой персональный ад. Всем необходимо было попрощаться, поблагодарить, выслушать аналогичные пожелания. Как ни странно, это помогло привести нервы в порядок. Монотонность и простота действий умиротворяла.
Воронецкий ушел одним из первых. Больше он мне ничего не сказал, никаких просьб молчать или бежать из столицы, как он предлагал ранее. Мари на прощание томно взмахнула ресницами и многозначительно подмигнула. Ох нет, даже будь я свободен, не с таким батей, милая...
Как все разошлись, я не заметил. Просто перестали трясти руку и музыка замолчала. Остались только друзья. Наставник исчез ещё раньше и сейчас я был этому только рад. Уборка была назначена на утро, так что и персонал смылся.
— Эй, Илья, ну и не так всё плохо, — не понял моей слегка отрешенной рожи Герман, утешительно похлопывая по плечу. — Пережил один светский прием, переживешь и ещё.
— Всем бы нам пережить... — пробормотал я.
— Что?
— Так, парни, — я оглядел их безмятежные лица и с сожалением сообщил: — Нужно кое что обсудить.
Вот уж что, а эту задачку один решать я точно не стану. Треснет решалка, к гадалке не ходи. Пусть в местных реалиях гадалка уже не была такой уж плохой затеей.
Поднялся ветер, поднимая в воздух опавшие листья и заставив трепыхаться шатры. Со столиков полетели оставленные бокалы, фонарики закачались, устроив светопредставление. Ветер, пронзительно холодный, подгонял в спину. Он загнал нас всех в дом.
И я уверенно пошел на кухню, в царство тепла, ароматов еды и производителя единственного эликсира, способного сейчас помочь.
Адепты расселись молча, не торопя меня с объяснениями. Герман, прическа которого опять растрепалась и волосы паклей свисали с плеч. Подстричь его, что ли, втемную? Почуявший неладное и от этого хмурый Карл, занявший добрую часть стола. Настороженный Семён, спешно расстегивающий верхние пуговицы рубашки. И самый спокойный, княжич Ростовский.
От пристального взгляда инквизитора было не по себе. Но врать я и не собирался. Просто не знал, с чего начать.
— Накатить? — прозвучало робкое и тихое из темного угла.
— Вот сейчас ты вовремя, — кивнул я.
На столе с хлопками начали появляться бутыли, но я не столько хотел воспользоваться предложением настойчивого демона, сколько знать, что есть такая возможность.
Так что стаканы так и остались пустыми, да и остальные не торопились тянуться к угощению, выжидающе на меня глядя. Первым не выдержал княжич. Может профессиональное сыграло, но именно он начал допрос:
— Так что нам нужно обсудить?
Я обвел всех взглядом и уверенно заявил:
— Нам нужно обсудить, как спасти мир!
Глава 25
Верные соратники на такое заявление отреагировали... никак. Так и продолжали смотреть на меня с разной степенью равнодушия. Либо нервы уже крепкие, либо не справился я с пафосной репликой.
— Мир, говорю, спасти нужно, — повторил я на всякий случай.
— Ну и? — слегка заинтересовался Герман.
Из-за его спины
