тебя всегда возвращать, – улыбаюсь, а она грустно усмехается. Вспоминает?
– Раньше я всегда этого хотела, а теперь не знаю.
Эта обреченность в ее глазах пугает. Мне хочется закинуть ее к себе на плечо и унести домой, трахать до тех пор, пока из ее головы не выветрятся эти дурацкие сомнения. Но я сам проебался. Если ей нужно время, я дам его ей. Один день. Больше не выдержу.
Отпускаю, отхожу, а она шмыгает носом и убегает влево, скрываясь в толпе таких же ряженых, как она сама. Стискиваю зубы и убираю кулаки в карманы, стараясь не рвануть за ней. Ухожу в другую сторону и вскоре оказываюсь в холле театра. А там меня уже ждут, судя по взглядам, готовые вздернуть на красивой люстре, которая висит над их головами.
Глава 53. Кирилл
Не успеваю даже выйти на улицу, как Давид, тот самый Давид, который когда-то дал мне шанс стать действительно богатым, тот, кто никогда не выказывает эмоций на людях, бьет мне в нос. Я падаю на пол, Майя обнимает его за шею, что-то отчаянно шепча. Марк хочет мне помочь, но я отталкиваю его руку. Ну что ж, за вранье один удар я заслужил, но этого достаточно.
– Ты совсем охуел, Кирилл? Я тебе дочь свою доверил, а ты что, с ней поиграться решил?
– Если доверяешь дочь тридцатилетнему мужику, будь готов к рискам. Или ты вообразил себе, что я гей или импотент?
– Ты врал мне в лицо!
– Да потому что предполагал вашу истерику. Значит так, друзья вы мои идеальные, – поднимаюсь на ноги, замечая, что народ на улице начал на нас посматривать. – С этого момента никто из вас ко мне не приближается, никто больше не говорит обо мне, никто больше не вспоминает о моем существовании.
– Кирилл, – Аня. Она-то меня больше всех разочаровала.
– Скажи, Ань, а как ты себя чувствовала, молотя языком и предавая брата? У меня тоже много чего есть про тебя рассказать, про Сладенького твоего, но я же, блядь, молчу! А ты, Майя? – я даже не утруждаю себя обращением на «вы». – Давай расскажем всем, в какие игры вы с мужем играете!
Мне и Марку было что сказать, но он молчит, чувствует, что лезть не стоит.
– Заткнись, щенок!
– В том-то и дело! – срываюсь я. – Я не щенок! У каждого, блядь, есть прошлое, но почему-то мое, как грязное белье, вывешено на обозрение, еще и пальцами в него тычут. А теперь этим грязным бельем вы замарали и Лену, в лучший, блядь, день ее жизни! Нормальные вы родители, Майя? Уберегла ее, серьезно? Ты реально думала, что она, узнав о моей неадекватной влюбленности, меня бросит? Не тебе ли знать, что она с детства по мне сохнет. Если мы захотим быть вместе, мы будем без ваших советов. Я не закончил. Мое прошлое – только мое прошлое, а моя жизнь не касается никого из вас. Если я узнаю, что кто-то хоть на миг пытается поговорить с Леной о том, что я ее не люблю, считаю заменой или, может быть, использую, вы больше не увидите не меня, ни ее. Я поставлю ультиматум, Майя, и ты знаешь, что она выберет не тебя.
– Кирилл…
– Я взрослый мальчик, Аня, и со своей проблемой справился очень давно. Просто понял это только сегодня. Все, друзья. Прощайте, – я кивнул лишь Роме, в глазах которого внезапно увидел то уважение, которого мне порой так не хватало. Аня бросилась за мной, но он тормознул ее.
Я вернулся в театр, прошел за кулисы и встретил Лену, которая вздрогнула, когда меня увидела. Она была просто великолепна, еще не стерла свой макияж, на голове прилизанная прическа, а по щекам дорожки от слез. Милая. Нежная. Моя. В одной руке тяжеленная сумка, в другой – мой букет, который она еле держит.
– Кирилл, я же просила.
– Знаю и ничего не требую. Просто домой тебя отвезу.
– Куда домой? – шепчет еле слышно, опуская взгляд на свои конверсы. Такая маленькая. В следующий раз, когда буду ее трахать, надену на нее пуанты. От этой фантазии в брюках тесно, но вида не показываю.
– А куда сбежала?
Она смущается, подтягивает сумку, которую я тут же снимаю с плеча.
– К Нинке?
– Нет, в свою квартиру. Нина же с Игорем теперь живет, – пожимает она плечами, тут же себя обнимая, а потом снова поднимает голову. – Я согласилась уехать во Францию. Хочу там Новый год провести. Останусь до конца года.
Я смотрю ей в глаза, вижу слезы и сомнения, что буквально сжирают ее изнутри. А меня самого потряхивает. Не могу ее отпустить, не могу даже мысль допустить, что буду так долго без нее.
– Если ты считаешь, что там будет лучше. То конечно.
Она хмурится, но лишь мгновение, а мне улыбнуться хочется. Малышка была уверена, что я никуда ее не отпущу. Но лучше она будет там, подальше от родственников, которые, несмотря ни на что, захотят поучаствовать в ее судьбе.
– Поехали, а то меня скоро тут за своего примут, заставят еще пачку надеть, – пока шучу, такси вызываю.
Она прыскает со смеху и спокойно идет за мной, когда я сворачиваю. Выходим, а на улице все еще компания из наших родственников и слишком внимательных к нашей жизни друзей. Ленка дергается, прекрасно понимает, что разговора не избежать, если пойти туда.
– Необязательно с ними разговаривать. Ничего нового обо мне ты все равно не услышишь.
– Так может, я услышу все от тебя?
– Не вопрос. Я все равно уже тебя проебал, верно? – заглядываю в глаза, а она опять свои опускает.
– Наверное.
– Лена! – кричит Майя, а она машет в ответ. Но стоит на месте. Как раз вовремя подъезжает такси, и мы прыгаем туда. Майе остаётся только дышать пылью и смотреть нам вслед.
– Капец как неудобно.
– Это ей должно быть неудобно, что она испортила самый счастливый день твоей жизни, – авторитетно заявляю, а Лена снова загадочно улыбается.
– Кирилл, спасибо, что пришел.
Я слышу, как хрипло звучит ее голос, как он проникает в меня вибрацией, как мутит сознание и, не обращая внимания на таксиста, поворачиваюсь к Лене, которую почти скрыл букет, и вжимаюсь в ее висок, обхватывая за шею.
– Я был дебилом, Лен. Прости, если сможешь. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива.
Нам ехать всего ничего, и я ловлю губами слезы Лены, которая вряд ли сейчас будет готова что-то ответить, а я не уверен, что мое «люблю» исправит ситуацию.
Она
