— Я этого хочу. И кто запретит?
Мне всегда нравилось дразнить его. Но сейчас удовольствие от его прерывистого, шумного дыхания, от горящих огнем глаз и нетерпения, искажающего суровые черты лица, было поистине особенным.
Смело потянулась к крупному красноватому навершию, скользнула по нему языком, тут же ощутив мужские пальцы, зарывшиеся мне в волосы. Вздох, который он испустил, оказался неким толчком к дальнейшим действиям. Он отозвался внутри чем-то диким, запретным, но, как ни странно, правильным.
Прикрыла глаза, обхватив плоть губами. И чувствуя жаркий, смущающий до крупной дрожи взгляд, протолкнула глубже.
— Проклятье… Ты моей смерти хочешь, женщина?.. — сдавленный шепот бьет по сознанию, подначивая продолжать. — Желанная. И моя… — добавляет как бы невзначай, аккуратно погладив по голове.
Давя улыбку, чуть отодвинулась назад, но он не позволил полностью выпустить изо рта плоть, слегка надавив ладонью на затылок.
Не выдержав, посмотрела на него, продолжая обнимать губами и языком горячий, увитый налившимися венами член. Прикрытые в наслаждении глаза, дрожащий кадык, легкая хмурость на лице... Это зрелище надолго сохранится в моей памяти.
Тяжелое дыхание заменило все слова, какие он желал произнести в этот момент. Он вздрагивал всякий раз, когда я проталкивала набухший орган глубже. Мне удавалось это удивительно легко… А быть может, под давлением страсти я просто отказывалась воспринимать нехватку воздуха и давящую на горло твердость.
Ничего не могла с собой поделать: мне нравилось доводить его до точки кипения. До состояния, при котором он едва сдерживается, чтобы не приструнить меня, не ответить — грубо, порывисто, страстно.
Он дрожал, рыча и тяжело вздыхая, и я чувствовала, что подвожу его к пику наслаждения. Вперед, глубоко, до горла. И назад, отчего плоть во рту начинала вибрировать.
— Черт, — рыкнул нетерпеливо и вдруг отнял от себя, сделав шаг назад, прежде чем вязкая, густая жидкость попала бы мне в рот. — Диана…
Мелко дрожа всем телом, он опустился на корточки, обхватывая мое пылающее самым что ни на есть неистовым огнем лицо.
Стыдно. Но приятно. Какая губительная противоречивая реакция.
— Ты меня доконаешь, — выдыхает тяжко, садясь на колени и притягивая меня — где-то плывущую в параллельной реальности — к себе. — Ты в порядке?
Скромный вопрос сильнее всколыхивает сердце, отчего оно начинает буянить уже не от возбуждения, а от волнения.
Промычала ему в плечо что-то вроде «угу» и закрыла глаза, чересчур ясно ощущая жар рук, замерших на спине.
Миг тишины, разрываемой лишь шумом воды, обмывающей наши горячие тела, — это именно то, в чем я нуждалась. Без слов. Без сожалений. Только он и я. И понимание, что мы в одном шаге от чего-то запретного, но притягательного. Яростного и порочного.
— Расквитался бы с тобой прямо сейчас, — молвит нежно, наверняка с улыбкой.
Тело откликнулось на его слова моментально: вздрогнуло и напряглось.
— У меня там это… — шепчу робко, притупляя вспыхнувшее с новой силой желание, — … котенок.
— Котенок? — повторяет со смешком, но тотчас отрывает от себя и несильно сжимает плечи. — Какой котенок? — спрашивает уже серьезнее, заставляя пунцоветь прямо на глазах.
— Обычный. Прибился ко мне по пути. Не смогла оставить…
Удивление стремительно меняется на какую-то веселую хмурость, и эта усмешка на красивых губах нехило бьет по моему самообладанию.
— Ты подобрала и притащила в академию котенка?
— Ну да. Что тут непонятного? — буркнула недовольно. — Оставь вопросы и лучше помоги найти молоко. На кухне только прокисшее…
