— Интересно, что вас взволновало больше — наследство или женитьба? — с усмешкой спросил Павел.
— Естественно, последнее, — совершенно искренне ответила Рина. — И вовсе не потому, что я такая уж альтруистка. Просто Австралия и все, что с нею связано, — это как-то далеко и призрачно. А Наталья с Романом — вот они, настоящие и такие родные. Я страшно за них рада!
— Я тоже рад, — кивнул Павел. — Ты уже знаешь, что они назначили свадьбу на конец июня?
— Ага, а в свадебное путешествие отправляются на следующей неделе.
— Оригинально. И куда они собрались?
— Наталья говорит, что медовый месяц нынче модно проводить на Мальдивах, но поскольку у них с Романом все наоборот — сначала путешествие, а потом уж свадьба, то она предлагает ему ехать в Карелию.
— В этом вся Наталья, — рассмеялся Павел, — неожиданная, как ее наряды.
Тут распахнулась дверь и в комнату вошла Тошка.
— «Как на Настасьины именины…» — пропела она и покрутила в руках погремушку — яркую желтую рыбку с круглым бирюзовым глазом.
— Подарок от Дениса, — пояснила она и положила игрушку на столик.
Потом она заглянула в кроватку, угугукнула и погладила малышку по животику.
— Красота, — удовлетворенно сказала она, выпрямившись.
После этого она повернулась к Павлу с Риной и со знанием дела спросила:
— Что, никак не налюбуетесь?
Те хором кивнули, Тошка засмеялась и, лукаво подмигнув, отправилась по своим делам.
— Кстати, о Рыбах, — сказала Рина, когда за девочкой закрылась дверь. — Говорят, что родители таких детей боготворят, чем их и портят.
— Да было бы тебе известно, моя радость, от любви люди не портятся — они портятся от ее недостатка, — философски заметил Павел.
— Мудрый филин, — улыбнулась Рина и чмокнула мужа в щеку.
Малышка закряхтела и еще резвее замахала кулачками.
— Сейчас завопит, — снова предположила Рина и снова ошиблась.
— Слушай, по-моему, она все же похожа на тебя, — сказал Павел, склоняясь над кроваткой и пристально вглядываясь в лицо дочери. — Пух на голове темный, форму носа пока не разглядеть, зато глаза и губы совершенно точно твои.
— Ну, должен же в этой семье хоть кто-то быть похож на меня, — хмыкнула Рина.
— Справедливо, — заметил Павел, — ты это заслужила. И еще вот это, — добавил он, полез в карман, вытащил оттуда бархатную коробочку и протянул ее Рине.
— Что это? — прошептала она, осторожно приоткрывая крышку.
— Это аметист, — пояснил Павел и надел на палец жены изящное колечко с красивым бледно-фиолетовым камешком. — Всем, кто родился в марте, он приносит удачу и покой.
Рина вытянула руку, любуясь подарком, а потом обвила шею Павла руками и поцеловала его со всей страстью своей души.
— Уф, — выдохнул Павел, оторвавшись, наконец, от ее губ, и сделав вид, что утирает пот со лба. — Станешь продолжать в том же духе, и у нас вскоре вместо одной Рыбки будет целый косяк.
Рина засмеялась и ткнула его локтем в бок. Потом она снова поглядела на колечко и сказала:
— Между прочим, аметист считается символом верной и преданной любви, ты об этом знаешь?
— Ну еще бы. Я потому тебе его и подарил. Теперь-то ты уж точно никуда от меня не денешься.
— А я и не хочу никуда деваться, — просто сказала Рина и прижалась к его плечу. — Пашка, я ужасно счастливая, а от счастья не убегают.
— Я тоже счастливый, — сказал Павел, крепко обнимая ее за плечи. — Знаешь почему?
Рина подняла голову, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
— Знаю, — с чувством сказала она. — Потому что счастье — это не когда вспоминаешь, как тебя любили, и не когда ожидаешь, как тебя будут любить. Счастье — это когда тебя любят прямо сейчас.
— И еще, когда любишь сам, — заключил Павел, наклонился к Рине и нежно ее поцеловал.
Настасья сморщила свой крохотный нос и, наконец, завопила.
