Растущие вокруг вековые деревья защищают от ветра и поэтому видимость лучше, чем на открытой местности. При таком урагане в поле за пять шагов дорогу не различишь, а здесь в двух десятках метров почти видно.
Возле журчащего рядом ручейка сидит на хвосте вороной конь богатырской стати. Он трясет гривой и с недоверием смотрит на свое отражение в водной глади. А рядом с его передним копытом лежит на снегу оброненная Добрыней фляга Яги.
— Д-добрыня! — окликнул я богатыря, всматриваясь в снежную взвесь.
— Иго-го! — обернулся ко мне вороной.
— Добрыня? — все еще не веря случившемуся, спросил я.
— Иго-го!
И на этот раз оказалась права вещая птица.
— Но как?
Конь мотнул головой в направлении крохотного озерца размерами меньше иных луж, образованного водами двух сбегающих туда ручейков. Если память мне не изменяет со склерозом, то в одном ручейке вода живая, а во втором совсем наоборот — мертвая. А где какая — сейчас не разберешь, бережки обеих скрыты под толстым слоем обледенелого снега, у самой кромки переходящего в прозрачный ломкий лед.
Внимательно осмотрев дно озерца, я не обнаружил ожидаемого после рассказа черта отпечатка конского копыта. Там вообще почти ничего не было. Так… одна мелочь. Разномастная медь россыпью и один золотой рубль с узнаваемым гордым профилем на аверсе. «Кто не знает Вову? Вову знают все». Хотя нет, тут я не прав. Больше знают не этого Владимира, который Красно Солнышко, а несколько иного, но тоже отметившегося на рублях, хотя и века спустя. Откуда тут взялись монетки, не берусь судить, единственная идея, пришедшая на ум, это аналогия с теми денежками, которые так любят бросать туристы в фонтаны, моря и прочие наполненные водой места в надежде вернуться еще. Так что в озерце мелочь есть, а следов копыт нет. И я ничего не понимаю.
— Иго-го! — Вороной жеребец тряхнул густой гривой и поднялся на все четыре ноги. Впрочем, не успели задние гордо распрямиться, как передние разъехались, и он рухнул мордой в озерцо.
— О! — обрадовался Дон Кихот, сумевший во всем своем железе выбраться из пещеры и давший такую же возможность остальным. — Настоящий рыцарский конь. Только попона на нем странная…
— Это тулуп.
— А зачем на коня тулуп натягивать?! — удивился благородный идальго.
— Это Добрыня, — заявил я.
— Иго-го! — подтвердил богатырский конь и встал-таки на все четыре ноги.
Ливия перекрестилась сама и троекратно перекрестила Добрыню, пожелав сохранности и защищенности божьей волею. Леля потрепала коня за гриву, а викинги единодушно и с нескрываемым уважением произнесли:
— Могучий колдун.
Даже черт, вызывающе зеленея на белом фоне, расправил сохранившие белизну ангельские крылья и высказал свое мнение, правда, ему-то лучше бы и промолчать, а вот Яга не показалась из пещеры и не выглянула, словно у нас богатыри каждый день в коней превращаются. Хотя, если верить неустановленным источникам, которые зовутся скромненько и со вкусом — народ, то она как-то и сама промышляла подобным. Но то был не конь, а козел, даже еще козленок, так что никакого сравнения.
Пока Добрыня пробуждал в себе почти утраченные в ходе эволюции навыки перемещения при помощи сразу четырех конечностей, я подобрал валяющиеся рядом с озерцом булаву и флягу, которую богатырь успел наполнить до того, как оконячился… то есть превратился в коня. Вот только сделать из нее даже глоток меня никто не заставит: мне и на двух ногах ходить удобно.
Наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина, мы начали готовиться к предстоящей битве. Первым делом помолились каждый своим богам, один черт растерялся, как та обезьяна на распутье: к красивым или к умным. Обнадеживает, что у него хватило совести не молиться сразу и Господу, и Сатане Затем еще раз проверили оружие и доспехи и собрались вокруг меня, чтобы выслушать распоряжения.
— Разобьемся на две группы, — предупредил я — Одна нанесет удар в открытую, попытаясь силой своего оружия прорвать двойное кольцо снеговиков. Жаль, Деда Мороза с нами нет, может, перепрограммировал бы их… Вторая группа тем временем, пользуясь суматохой и непогодой, проникнет во дворец, освободит Ванюшку и постарается захватить Агагуку. Знать бы еще, как он выглядит.
— Не спутаешь, он там один такой, — заверил меня черт.
— Понятно. Значит, так, во второй группе пойдем мы с чертом, остальные…
— Постой! Лезть туда вдвоем?!
— Так больше шансов остаться незамеченными.
— А если заметят?
— Нужно постараться, чтобы раньше времени не заметили.
— А позже?
— А позже пускай пеняют на себя, — с уверенностью, которой не чувствую, ответил я. Но уверенность это одно, а решимость совсем другое. А ее у меня не занимать — руки так и чешутся свернуть шею тому гаду, который похитил моего ребенка.
— Может, хотя бы оленя с собой возьмем?
— Там от него больше пользы будет.
— Да ты что! Да если мы его во дворец запустим, он там такого шороху наведет — сами побегут сдаваться.
На какое-то мгновение я засомневался, Рекс действительно способен посеять панику, но… пускай это произойдет после того, как Ванюша окажется в безопасности вне стен этого дворца.
— Нет. Идем вдвоем. Но если боишься… можешь остаться с женщинами.
— Я не буду отсиживаться! — возмутилась Леля, сердито топнув ножкой и упрямо вздернув кверху подбородок. От гнева на ее лице проступили веснушки, которые обычно на зиму прячутся, появляясь с первым весенним солнышком.
— Я тоже! — заявила Ливия.
— А я и одна посижу тут, — махнула рукой Яга. — Чего мне мерзнуть? Стара стала. То радикулит стреляет, то в голове поморочится, а то и голоса дивные чудятся…
— Да я же не хочу остаться, — заявил черт, вспомнив, что он еще и хранитель, — просто нам поддержка не помешает. Ну, нет так нет. Сползаем вдвоем.
— Вот и хорошо, — произнес я, нежно обняв жену. — Любимая…
— Я не останусь!
— Прошу тебя.
— А…
— Заодно присмотришь за сестренкой, чтобы глупостей не наделала.
— Но…
— Не спорь, пожалуйста.
Сестричку уговорить оказалось легче, я просто попросил ее приглядывать за Ливией, которая в таком положении… в каком именно, рыжеволосая строптивица сообразила сразу — недаром же она богиня любви, а это «положение» ее материальный результат.
Назначив командующим ударным отрядом Герольда Мудрого, я поставил перед ним конкретную задачу: подкрасться к оцеплению как можно незаметнее, а затем попытаться прорвать его и проникнуть во дворец. Это не замок — для того, чтобы выбить центральную дверь, совсем не обязательно долбить ее тараном, вполне можно управиться топорами. Если им удастся ворваться внутрь дворца, то дальше они должны по возможности захватить его. Остальное по обстоятельствам.
— Выдвигаемся! — скомандовал я.
Яга отчего-то решила, что благородному идальго будет приятно, если она напутствует его на подвиг многообещающим поцелуем. Хорошо не успела, а то мы понесли бы первые потери еще до начала военных действий. Дон Кихот инстинктом самосохранения разгадал причину ее стремительного к нему приближения и успел принять меры. С великого перепуга он без всякой помощи запрыгнул на спину вороного коня, от растерянности даже не возмутившегося подобной наглостью, и пятками послал его вперед.
За ними поспешили викинги. Без щитов, которые остались в подводной пещере, они двигаются проворно, легко скользя среди деревьев. Поцеловав жену, я поспешил следом за ними, стараясь не цепляться мечом-кладенцом за кусты и ветви. При таком урагане хруста веток никто не услышит, но неожиданные рывки раздражают, да и застрять можно.
Лесок начал редеть, и видимость, как это ни странно, резко ухудшилась. Из-за хаотично кружащегося в воздухе снега рассмотреть вставшее на пути дерево удается Лишь с пяти-шести метров, и то лишь как более темный силуэт. Так что ко дворцу мы двигались интуитивно, рассудив, что мимо такой громадины не проскочим.
Холодный ветер, злобно потешаясь над неосторожными нами, швыряет в лицо целые жмени колючего снега и свистит, словно загонщик поднятой в небо дичи. Холодно, трудно дышать, да еще приходится бороться с переменчивыми порывами ветра. Такое движение изматывает сильнее, чем бег по пересеченной местности в противогазе. Пришлось мне как-то раз поучаствовать в подобной увеселительной затее, после которой я понял, что в душе пацифист.
Несколько раз нам попадались снеговики. Обыкновенные. Три снежных шара, поставленных один на один. Самый нижний — большой, больше метра в диаметре, средний — он и по размеру средний, — сантиметров шестьдесят и самый верхний, украшенный парой пуговиц и морковью, символизирует голову, размерами вдвое больше человеческой. Руки — ветки. Ног нет. И, самое главное, он, то есть снеговик, не двигается, оставаясь неподвижным и поэтому нормальным, каким и положено быть творению рук человеческих. Впрочем, даже шустрого снеговика можно использовать в мирных целях. Например, в уборке территории от того же снега.
