Лекарская магия поддержала, прояснила взор, и я рассмотрела, насколько плачевно наше положение. Глупые, мелкие мошки, посмевшие выйти против гигантского паука. Дедушка Зима…
Хаотик Терезий не поднялся. Он так и остался лежать у стены. Из груди выпирал обломок расколотой деревяшки. Вся комната будто расширилась и наполнилась мелким и крупным сором, словно каждую вещь перемололо огромными челюстями. Ноздреватая, искрящаяся белым, снежная губка покрыла пол и стены, припорошила всё вокруг, камин потух и над кристаллами хаотита нависали ледяные шапки. Лампы мерцали.
— Гас, — позвала я, озираясь, и покачнулась.
Под ногами треснуло, пол пошёл молниями разломов, раскрывая тёмную и страшную воду. Откуда она здесь? Какая сильная магия!
Я вскинула голову, чтобы увидеть, как Гастон, потерявший облик чистого хаоса, тянет к себе не человека — стихию. Метель била в лицо, жилы на шее вздулись от напряжения — он одной рукой удерживал толстый жгут, свитый из хаоса. У Гаса носом шла кровь.
— Совет готов к переговорам! — прокричал он, рвущемуся на волю снежному вихрю. — Сдайся!
— Дураки! Они всегда были слабыми, — прогудело из глубины ледяной воронки.
Воронка закручивалась всё сильнее и тянула Эссара к маленькой двери. Гастон упирался ногами, обвязав часть хаотического жгута вокруг торса. Я покачнулась, когда ноги Гаса почти соскользнули с обломка льда. Нас разделало несколько таких островков.
Сородич Лиля ловко перепрыгивал с льдины на льдину. Ни одна не шелохнулась под подошвами фейри. Парнишка отдал заряд целебных сил Гастону, метнулся к нашему стихийнику: ещё живой, но с переломанными ногами, тот упрямо полз к выходу, надеясь помешать Америусу сбежать. Там он и потерял сознание.
Жаль, что в магической битве воины были не помощники, зато придавили очнувшуюся охрану ректора. Несколько раз они метнули в Америуса кинжалы, но клинок отлетел в сторону, чуть не задев фейри.
Балансируя на хрупкой льдине, я мысленно проложила путь до Гастона. Дар мага потихоньку истощался. Ещё немного и Америус вырвется из пут. Нашим землям не видеть покоя, если упустить такого врага.
— Они выбрали мир! — прошипел Гастон, подтягивая снежный вихрь в центр комнаты.
От воронки во все стороны разлетались обломки предметов и ледяные осколки. Увернувшись от нескольких более крупных ледышек, я набралась храбрости и перескочила на соседнюю льдину. И как Америусу удалось сотворить такое в обычной комнате?
Гастон и ректор боролись. Сила на силу. Магия на магию. Оказалось, что и Америус терял мощь, казавшуюся безграничной. Он сохранил стихийную форму, но вырваться или атаковать не мог, только зло выплёвывал слова в сторону врага:
— Мир?! Безумцы! Будет новая война! Эта слабость будет всем дорого стоить. А мы ещё вернём своё! Обязательно вернём!
— Вас никто не боится! Мы больше не склонимся перед вами!
Гас застонал, перехватывая жгут, который истончался, терял крепость. Я вплела в него чуть своей магии. Фейри поддержал нас заклинаниями силы. Гастон словно только заметил, что я неподалёку, нахмурился, сцепил зубы.
— Вам придётся убивать. — Воплощённая стихия — Америус заюлил на месте, задёргался из стороны в сторону, натягивая нить. — Разве отверженные не знают страданий? Вы же не способны причинить зло поверженным?
Все в комнате услышали, как струной зазвенела хаотическая верёвка, удерживающая Америуса.
— Мы такие, какими нас сделали вы! — в гневе проорал Гастон. — Кирстен! Он сорвётся. Уходи!
Я помотала головой:
— Я с тобой! До конца.
Что-то должно помочь! Нужно только придумать!
— Сможешь его усыпить, как стражников?! — прокричала я фейри. Мы совсем не таились. В этом не было смысла.
— У него защитные амулеты, — парнишка развёл руками.
Я тихонько вплетала нити хаоса в путы для Америуса и думала, думала, думала… Пока не сообразила.
— Гас! Практикум! Тот, когда одна глупая девчонка чуть не погубила друзей.
Гастон упал на колени, согнулся. Он совсем ослаб. Яростный огонь дара превратился в небольшое пламя. Очень скоро он начнёт терять сознание, засыпать, как это однажды случилось в комнате Свана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Делай, Кирс… — Гас недоговорил, губы его не слушались, а заклинания фейри давали слишком мало для мага хаоса.
Почуяв близкую победу, Америус воспрянул, вихрь уплотнился, раскидал вокруг снежную взвесь и острые иглы льда. Я сама еле стояла на ногах, качаясь вместе с островком суши в холодной воде.
Я смогу. Я должна.
Руки, пальцы заледенели, но я упорно тянула обрывки хаоса с изнанки реальности. За спиной Америуса сгущалась тень. Высокая, тонкая фигурка девушки. Тёмная, точно сама совесть ректора Академии, и справедливая, как наша борьба за свободу.
— О, Глунадр, помоги нам! — сказала я самому хаосу, вложила повеление в нашу заступницу.
Высокий и протяжный боевой крик богини смешался с отчаянным воплем ректора. Жгут в руках Гастона провис и соскользнул в воду, тут же высохшую и открывшую потёртый паркет в пыли и крошеве. Губчатые шапки льда испарились, исчезли, как и сам Америус, от которого не осталось ничего кроме кучки заскорузлого тряпья.
Эпилог
Нахмурив лоб, Урса осматривала полки в кладовке. Я занесла карандаш над страницей записной книжки, чтобы вовремя сделать пометки.
— Нам не хватит комплектов формы для девочек, — наконец заключила наставница.
— Вчера была в мастерской. Портниха обещала закончить работу через три дня. Я смотрела списки первого курса — платьев и остального должно хватить. В случае чего мы доносим старую форму, а новеньким можно выдать второй комплект для активных практикумов. Не всем нравится ходить в платьях.
— Гас очень хотел, чтобы ничего не напоминало о прошлом, — Урса покачала головой, но светло улыбнулась.
В конце лета у меня появилось много забот. Через неделю начинался учебный год, а на факультете «Исследования и управления хаосом» не всё было готово к приёму новичков. Некоторые по привычке называли корпус «Факультетом отверженных», но всё реже и реже.
— Теперь всё иначе, — успокаивающе ответила я. — Неважно во что одеты студенты. Они добровольно приходят в Академии, чтобы развить дар, и готовы терпеть небольшие неудобства. Отсутствие платьев не самое страшное. Турниры отменены, а вход на второй ярус замурован.
— Америус накопил столько кристаллов и золота, что хватит на долгие годы. Нет нужды рисковать жизнями магов хаоса. Возблагодарим богиню-защитницу! — заключила Урса.
Я целыми днями крутилась по Академии, а ближе к ночи мы с Гасом засыпали, лишь коснувшись головой подушки. Это совсем не значило, что наша семейная жизнь протекала скучно и однообразно, точно мы прожили вместе лет сто, не меньше. Каждую свободную минуту Гастон старался уделить внимание мне, а я ему. Я всем была довольна. Время заполняли не только заботы, но и счастье любимой жены ректора магической Академии.
После разговора с Урсой я поднялась в кабинет декана. Михель находился на месте и разбирал старые папки с документами. Весело переговариваясь, Зоуи и её жених помогали раскладывать бумаги. Студенты старших курсов чем могли помогали на факультете.
— Вы вернулись? Встретились с семьёй? — Я была рада видеть Михеля. — Гастон попросил узнать, что ещё нужно к началу семестра.
Мои книжечка и карандаш снова пошли в ход.
— Всё сложилось удачно. Я их разыскал. Через неделю перевезу жену и детей в город. Уже присмотрел дом. — Лекарь выдвинул ящик стола и достал лист желтоватой бумаги, исписанный с обеих сторон. — Вот, я сделал пометки, Кирстен. Основное, расширить состав наставников.
Перекинувшись парой слов с Зоуи, я вышла на улицу. Парк буйно зеленел и, кажется, не собирался увядать в ожидании будущей зимы. Уголок, где располагался наш корпус, больше не внушал мрачные мысли и тревогу. Рабочие обновляли фасад здания. Садовник возился в цветнике. Дело спорилось, и меня радовала каждая мелочь. Гастону будет приятно знать, что его любимый факультет оживает.
