возьми и спроси.
— Что она ответила?
— Сказала, что это конфиденциальная информация, которой поделился с семьей её отец — барон д’Эрваль. Ты, может быть, не знаешь, но заместитель председателя Дворянской ложи.
«Похоже, Габи все-таки ошиблась, — сделал Зандер мысленную зарубку. — Не Рене де Марбёф, а его будущий тесть — барон д’Эрваль».
Кем бы ни был барон, какое бы высокое положение он ни занимал в Дворянской ложе, знать про этот специфический талант Зандера он не мог. И причина этому была проста и очевидна: Зандер никогда не регистрировал этот Талант в ложе. И в роду у него, — во всяком случае, в последних пяти поколениях, — такого Дара ни у кого не было. Так что и угадать, что он способен перенимать моторные навыки, никто не мог. Те же, кто видел его за работой, мало того, что дали обет молчания, не знали, как называется этот Талант. Зандер это и сам узнал совсем недавно, каких-то два года назад, да и то практически случайно. Редкий, вернее, очень редкий Талант, о котором не то, что простые смертные, но и большинство аристократов никогда не слышали. И вдруг такое точное определение, которое не так уж сложно было достать прямо из его собственной головы.
Глава 8(2)
2. Габи
В субботу Сковья завершил занятие на два часа раньше обычного и, оставив Габи одну где-то в «дебрях севера», «ушел» по своим делам. Вряд ли он решил её угробить, обрекая на голодную и холодную смерть где-то в Хибинах между Апатитами и Коашвой[112]. Скорее всего, имелись в виду два наиболее очевидных варианта развития событий. В первом случае, она сама построит портал, — если все-таки умеет это делать, — и вернется в особняк Суворина. Во втором — доберется до ближайшего населенного пункта, на что уйдет, конечно, время, но колдунам на то и дана магия, чтобы решать насущные проблемы: костер, скажем, развести, животину съедобную приманить, а несъедобную отогнать, и все прочее в том же духе. Ну а карта местности была записана в её собственном телефоне. Читать умеет, значит, разберется.
Обдумав возникшую ситуацию, Габи решила не множить сущности[113] и, построив портал, перешла прямиком в свою комнату в доме Суворина. Сбросила полушубок, в котором выходила на занятия «в поле» и, спустившись вниз, в гостиную, где обычно проводила вечера, — одна, но чаще в компании Вероники и Василия, — самостоятельно запустила кофе-машину и, немерено гордясь своим успехом, сварила чашку кофе. В комнатах этой части дома никого сейчас не было, но в три часа дня, по идее, и не должно было быть. Поэтому, устроившись в кресле, Габи закурила и включила телевизор. Однако насладиться «миром завтрашнего дня» у неё не получилось. Позвонила Вероника и сходу спросила:
— Ты где?
— В доме твоего дяди.
— Значит, сама добралась?
— А ты откуда знаешь?
— Твой дед сказал, что или получится, или нет, — объяснила Вероника, — и, если да, то ты уже дома. Вот я и позвонила. А то вдруг надо вертолет на твои поиски высылать.
— Вертолет не нужен, — улыбнулась Габи. — Я в полном порядке. Пью кофе, смотрю телевизор.
— А, ну да, ну да, — задумалась девушка «на другом конце провода».
— Как смотришь на то, чтобы пообедать в городе, а после прошвырнуться по злачным местам Санкт-Петербурга? — спросила через пару мгновений.
— А не рано ли для злачных мест? — осторожно уточнила Габи.
— А это смотря, что за места, — хихикнула Вероника и сразу же добавила:
— Не бойся, Габи, к шлюхам я тебя точно не поведу!
— Да, я, к слову, не против, — хохотнула в ответ Габи, у которой уже девять дней не было секса. Так что покувыркаться с красивой женщиной показалось ей сейчас не самой плохой идеей. С мужчиной, впрочем, тоже. Тем более, что магия, как здесь говорят, рулит. Ни залететь, ни заразиться какой-нибудь гадостью ей не грозило. Что есть гуд, как опять же говорят местные.
— Это ты, о чем? — не поняла её Вероника.
— О блядях, — честно ответила Габи, иногда путавшаяся в синонимах нового для неё языка.
— Э… — раздалось в трубке.
— Я что-то сказала не так? — озаботилась Габи.
— Слово грубоватое, — объяснила ей собеседница. — Нет, по смыслу все правильно, но лексически…
— Неприемлемо, — подсказала Габи.
— Ну, не то, чтобы совсем уж неприемлемо…
— Я поняла.
— Но по сути вопроса, если нужна девушка, устроим, — встрепенулась где-то там Вероника. — Тебе на время или на всю ночь?
— Я пошутила, — сдала назад Габи.
В конце концов, не сексом единым жив человек. А дня через четыре, максимум — через пять, они все равно вернутся домой, и, если уж ей так захотелось девушку, то принцесса будет только рада.
— А, ну ладно, тогда, — судя по интонации, её собеседница пожала плечами, хотя ничего толком не поняла. — Но, если вдруг, есть к кому обратиться. И выбор, говорят, такой, что даже у султана в серале такого не было.
— Спасибо, но обойдусь.
— Как скажешь, — тут же отступила Вероника. — Тогда, седлай Козлевича, и двигайте на Каменноостровский в «Черный прилив». Он знает. Буду ждать тебя там.
Отчего все в доме, — имея в виду Василия и Веронику, — называли Егора Петровича Иванова Козлевичем, Габи пока не знала. И спросить было как-то неловко. Но именно он был сегодня дежурным водителем, заодно выполнявшим функцию телохранителя. Не то, чтобы Габи нуждалась в бодигарде, но даже ей, — на самом деле, ей в первую очередь нужен был кто-то, кто при необходимости «разрулит» ситуацию, не прибегая при этом к использованию огнестрела. Магия в этом случае являлась аналогом тяжёлой артиллерии.
«Черный прилив? — Прислушалась Габи к названию. — Наверное, ресторан».
Но, если это был ресторан, то одетой кое-как туда не пойдешь.
— Дресс-код? — задала Габи уточняющий вопрос.
— После пяти[114], - коротко бросила собеседница и дала отбой.
Самое смешное, что, вырвав из местного эгрегора сразу два языка — релевантных, как позже выяснилось именно для этой географической зоны, — русский и английский, Габи получила вместе с ними и тот культурный слой, в котором они существовали. Это было похоже на то, как извлекают из земли растение с корнями. Чем более разветвленной окажется корневая система, тем больше останется на ней земли. Не все культурные особенности социума, в который попала сейчас Габи, были ей понятны, но знать она их знала и, как минимум, умела ими пользоваться. А что касается дресс-кода, то это был как раз один из тех моментов, которые были ей хорошо известны и понятны, поскольку существовали не только здесь, но
