– Это ужасно. Господи, какой я была дурой… Знаешь, Роберт, зря ты не рассказал мне. Если бы знала… Я же едва не сделала это снова! Эгоистичная дура… В тот раз предала Эйри, бросила её одну, а в этот раз…
– Мама! – выкрикнула Ирис. Тяжело было слушать признание матери. На секунду ей показалось, что мама там, рядом с отцом в центре полутёмной комнаты, поэтому бросилась туда, со словами: – Никто никого не бросал, правда, папа?
– Эйри? Ты всё слышала? Ведь я же просила, Роберт…
– Мама, прекрати… пожалуйста. Я тоже имею право знать! – заявила девушка, подняв голову к лунной дольке. И потом добавила, припомнив откуда-то: – Шило всё равно рано или поздно вылезет из мешка. Саша вот тоже говорил мне…
– Волков? – спросила Джоан, и в тоне её почудилась улыбка. – Смешной мальчик. Ты, что же, влюблена в него?
– Не знаю… – соврала Ирис. Её смутил прямой вопрос.
– Ты всё-таки собираешься за него замуж? – неприятным тоном спросил отец. – А как же Микл?
– Кто такой Микл? – поинтересовалась Джоан.
– Да так, один знакомый, – буркнула Ирис, напрочь позабывшая о предмете недавнего своего глубокого разочарования. Совесть – противный червячок! – шевельнулась внутри: пусть Микл бесчувственный болван с пузырём вместо головы, но он ведь погиб, наверное. «Маме об этом говорить ни к чему, – решила благоразумная дочь. – Я свинья, что так быстро забыла о нём».
– Где же Саша? – спросила она, чтобы сменить тему. И тут же вспомнила – Волков собирался изображать на крыше мартовского кота.
– Он поднялся на крышу «Грави-айленд», – дала справку Джоан. – Сказал, что будет наблюдать оттуда за кораблями. Мне самой показалось подозрительной покладистость Марты. Не понимаю только, что Волков собирается делать, если…
– Мама, опусти немедленно лестницу! – распорядилась мисс Уокер. – Мне нужно быть рядом с ним.
– Не ходи туда, Эйри! – забеспокоился Уокер. – Джоан, не опускай лестницу, слышишь?
– Девочка права, – отозвалась после недолгого раздумья Джоан. Изображение звёздного неба на потолке лопнуло, лестница не успела лечь нижней ступенькой на пол, а Ирис уже взбегала к настоящему звёздному небу. Поднимаясь, услышала слова Джоан: «…нельзя расставаться…», – но разговор матери с отцом остался внизу в чёрном провале люка. Легко ступая босыми ногами по нагретым за день и не успевшим ещё остыть шершавым ступеням, принцесса Грави поднялась на крышу лежащего на коралловом берегу воздушного своего замка.
Сашу нашла не сразу – далеко был от люка, на самом краю. Сидел неприкаянно, отвернувшись. Отчуждение почудилось Ирис в его позе, и она придумывала, с чего начать разговор, тихонько ступая по смутно белевшей в призрачном лунном свете огромной круглой террасе. Подойдя ближе, поняла, почему Волков отошёл так далеко. Сначала до её слуха донеслись мерные вздохи волн, потом она заметила красные и белые огоньки над водой, повторённые отражением в дрожащей посеребрённой воде. Корабли. И только когда она приблизилась к своему капитану на расстояние пяти неполных шагов, глазам её открылось то, на что смотрел он – сонный остров в приливе льнущих к самым корням пальм ленивых волн. В самом сердце необычайно светлой южной ночи.
Слова, с таким трудом приготовленные для начала разговора, вылетели из головы Ирис разом, только лишь она услышала:
– Иришка? Хорошо, что ты пришла. Спать мне нельзя, но если ещё немного послушаю прибой – отключусь точно. Садись прямо на крышу – тёплая. Я разулся даже, погулял босиком.
– Папа там в аппаратной… – начала Ирис. Она уселась рядом, обхватив руками колени. – Говорит с Джоан? Я знаю. Еле удалось заставить его туда подняться. Он ей очень нужен сейчас, чтобы излечить от… комплекса вины.
– Думаешь, он сможет?
– Кроме него не сможет никто, – уверенно заявил Волков, потянулся с хрустом и поменял позу: лёг, закинув руки за голову. Лицо его, белое в лунном свете, казалось, приобрело мечтательное выражение, в уголках губ дрогнули тени. Ирис услышала:
– Тоже чёрное, но не такое, как там. Мягкое и тёплое, и пахнет водорослями. «Он о небе. Там – это на Марсе», – догадалась Ирис.
– Почему тебе нельзя спать, Саша? – спросила она. Было заметно, что он измотан, держится еле-еле.
– Должен следить за кораблями. Не понравился мне разговор с Мартой, глаз да глаз за этими ребятами нужен. Плоха та священная корова, которая непреложно верит в собственную неприкосновенность. Ты ничего странного не заметила, когда говорили? Ну, в этой вашей радиорубке. Нет? Может быть, мне показалось.
– Я устала, Саша, совсем ничего уже не соображаю.
– Ложись. Нет ничего лучше, чем болтать, глядя на звёзды.
Ирис не заставила упрашивать себя – растянулась во весь рост, закинув по примеру Волкова руки за голову. Действительно здорово, кажется, будто летишь. И снизу так приятно греет.
– Чего ты вдруг стал расспрашивать Урсулу о снотворном? – борясь с подступившей дремотой, спросила она через минуту, вспомнив об одном из своих недоумений.
– Майкл меня беспокоил, вернее не сам он, а его странная сонливость, о которой якобы рассказывал Джордж, – охотно пояснил Волков. – Урсула, конечно, могла всё это придумать, чтобы бросить тень на Джорджа, но зачем ей это? Можно предположить, что сама Урсула зачем-то регулярно подмешивала снотворное Майклу, но, опять-таки, зачем ей это? Единственный человек, который мог воспользоваться сонливостью Микки так, чтобы его ни в чём не заподозрили, – Джордж. Понимаешь?
– Умгум, – промычала Ирис. «Понятно. Воспользовались сонливым Микки. Под подозрением Джордж».
– Ну вот. Получается, вероятнее всего, именно Джордж скармливал ему снотворное, которое получал для борьбы со своей липовой бессонницей. Когда оказалось, что снотворного не хватает, он украл недостающую часть. Его отношения с Урсулой облегчали ему задачу. Кроме того, он, похоже, перестал бояться, что схватят за руку, и на кражу снотворного пошёл незадолго до аварии. Но в день аварии он дежурил не после Майкла, а до него. Специально это устроил, поскольку уже не боялся, что его застукают в аппаратной, в крайнем случае, убил бы свидетеля. Но всё прошло гладко. Джордж оставил Джоан переваривать информацию, которую он на неё вывалил, спустился вниз, сдал дежурство Майклу и отправился к Урсуле обеспечивать себе алиби. Там его и застала авария. Он вполне мог эвакуироваться, как остальные охранники, не занятые на дежурстве. Но он не спешил и Урсулу не пустил. Ты слышишь?
– М-м-м, – промычала Ирис. «Джоан переваривала Майкла, но он вывалился, обеспечил алиби Урсуле, поэтому никто из нас не заметил, как Марта пускает ракеты в звёздное небо. Вон какие красивые, цветные, в красных прямоугольниках. Пуф-ф-ф! Настоящий салют. И вот ещё одна. Пуф-ф-ф. И все кричат, а громче всех – Сашка: «Ура-а-а! Ири-и-ишка-а-а!» А эта, огромная, прямо в меня… А-а-а!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
