Я даже не знала точно, что мы делаем или что я хотела сделать.
Его руки обхватили меня за талию, притягивая ближе, прижимая к себе. Мне пришлось ненадолго закрыть глаза от ощущения его твердой груди напротив моей более мягкой, женственной.
— Не слушай обязанности, Лола. Это то, чего ты хочешь?
Я кивнула, затаив дыхание.
— Да.
Его лоб коснулся моего. Его глаза закрылись.
— Ты уверена?
— Полностью.
— Тогда ты готова. Не нужно прислушиваться к лишнему шуму в твоей голове. Или благонамеренным людям, говорящим тебе, что делать, — его рука легла на мой живот. — Ответ здесь, — затем он переместил её мне на грудь, обхватив мою грудь, но больше прикрывая моё сердце. — И здесь. И когда эти два жизненно важных органа работают синхронно, ты знаешь, к чему ты готова, и никто не может сказать тебе иначе.
Я поцеловала его. Мои губы прижались к его губам, не в силах больше ждать ни секунды. Во мне бурлили желание, страсть и потребность, как сверхактивный вулкан. Но были также благодарность, надежда и искренние чувства к этому человеку.
Во многих отношениях, поскольку мы с Оуэном так долго были реальностью, я не знала, как представить свою дальнейшую жизнь без него.
Но если бы я нашла время, чтобы представить себе свидания после того, как мой жених изменил мне, я бы никогда, за миллион лет, не представила себе этого. Сильные руки Уилла обхватили меня за талию, прижимая к себе. Его рот прижался к моему так, что это было похоже на войну и капитуляцию одновременно.
Его язык прошелся по моей нижней губе, спрашивая разрешения. Я открыла ему рот легко и без колебаний. Мы превратились в переплетающиеся языки и блуждающе руки. Мои зубы царапнули его нижнюю губу. Его поцелуи проследовали вдоль моей челюсти к уху, где он покусывал, пока я не начала выгибаться, затем вниз по моей шее и обратно к губам. Он застонал, глубоко чувственный звук, от которого что-то тёмное и голодное закрутилось во мне спиралью. Я думала, что могу упасть в обморок от чистой силы желания этого мужчины большей, чем всё, что я чувствовала до этого.
Я провела руками по его широким, крепким плечам, вниз по его точеным бицепсам и по его острым лопаткам. Этот мужчина был сделан из мускулов и тестостерона, и я хотела почувствовать и увидеть его всего.
Его руки потянули меня за комбинезон, недоумевая, почему он не может его поднять. Я не могла удержаться от смеха над его безуспешными усилиями.
— Он цельный, — объяснила я между поцелуями. — Снимается целиком.
Он зарычал глубоким звуком, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Я скользнула руками под его футболку, нащупывая пресс, гладкую кожу и рай. Он дернулся в ответ на наш контакт кожа к коже, и мои колени задрожали от того, как это было невероятно горячо, воздействовать таким образом на такого мужчину, как он.
Его рука скользнула по моей груди, проверяя. И когда я прижалась грудью к его ладони, он накрыл меня всей ладонью, проводя большим пальцем по моему соску, пока я не стала задыхаться, не застонала и не задергала лямки своего комбинезона.
— Ты уверена? — снова спросил он хриплым шепотом. — Мы можем остановиться в любой момент. Я… — он прочистил горло, — я хочу зайти так далеко, как ты мне позволишь. Но если это слишком…
Я отступила назад, обретая смелость, о которой и не подозревала. По очереди я развязывала бретельки своего комбинезона, пока он наблюдал. Материал ослабел, а затем полностью упал. Я осталась в лифчике без бретелек и трусиках, радуясь, что выбрала полусексуальную пару. Я наблюдала, как он смотрит на меня в тусклом свете из кухни. Его глаза потемнели, когда налетела знакомая летняя гроза.
— Я хочу этого, — сказала я ему. — Столько, сколько ты мне дашь.
Он шагнул ко мне, положив руки мне на талию, а затем прошелся по моему почти обнаженному телу. Мои бёдра, моя спина, моя задница. Как будто ему нужно было почувствовать каждый дюйм меня. Как будто он запоминал мои ощущения.
— Это не так работает, новенькая, — сказал он с игривым блеском в голосе. — Ты берёшь то, что хочешь. Не позволяй мне встать у тебя на пути.
Его руки опустились на заднюю часть моих бедер, и он поднял меня одним махом, обернув вокруг своей талии. Комбинезон сполз с моих лодыжек, мои бедра сжали его бедра, а пальцы впились в его мускулистые плечи, когда он схватил меня за задницу и начал идти. И хотя он все еще был полностью одет, а на мне все еще было нижнее белье, мы ахнули от интимного контакта моих ног, обернутых вокруг него.
Он двинулся к кровати, пуговица на его джинсах вызвала трение, которого я не ожидала. Я знала, что я пропала. Я застонала, моя спина выгнулась от удовольствия. Его рот снова нашел мой, чтобы проглотить мои звуки, а затем опустошил меня, когда ему удалось справиться с застежкой моего лифчика. К тому времени, как он уложил меня обратно на свою смятую кровать, на мне был только низ от белья.
Он остановился надо мной, чтобы снять рубашку и расстегнуть джинсы. А потом, как раз в тот момент, когда я думала, что он набросится, он замер.
Я неловко поежилась. До меня дошло, что ни один мужчина, кроме Оуэна, не видел меня такой обнаженной, такой открытой. В старшей школе и колледже были и другие парни, но мы никогда не заходили так далеко. Я была слишком контролирующей, чтобы быть спонтанной физически, слишком типичной, чтобы не планировать целые отношения. Так что к тому времени, когда я была готова заняться физическими упражнениями, им уже было скучно, и они двигались дальше.
Это, что бы это ни было с Уиллом, было так ново для меня. Но то, как он смотрел на меня сверху вниз, жар в его глазах, напряжение в его челюсти… В этот момент мне было комфортнее, чем в сотню раз с Оуэном.
Я никогда раньше не чувствовала себя такой желанной. Это… сексуально. Я никогда раньше не чувствовала себя так комфортно в своей собственной шкуре, что было странно для меня, потому что я была почти полностью обнажена.
— Чёрт возьми, Лола, — пробормотал он.
И это было все. Он не говорил мне, что я красивая, сексуальная или идеальная. Но ему и не нужно было этого делать, потому что все это было написано на его лице, в его тоне, в том, как
