Об Индъдни этого сказать было никак нельзя.
Через некоторое время в репродукторе кабины управления раздался спокойный голос:
— Вы слышите меня, доктор?
— Громко и четко, Индъдни.
— Госпожа Нунн, вы все еще там?
— Да, субадар.
— Это весьма интересно. В отличие от вас обоих я попал не во тьму, как было по вашим рассказам, а в белизну. Прометий, очевидно, действует индивидуально.
— Вы уверены, что белизна — это не сенсорное эхо?
— Совершенно уверен, доктор.
— Тогда наркотик действует на психику, а не на сому, субадар, — сказала Гретхен, — а тут мы все разные. Похоже, что вы можете поддерживать связь с реальным миром из Фазма-мира. Мы с Блэзом этого не могли.
— Согласен, госпожа Нунн. Все телесные оболочки, по сути, почти одинаковы, иначе медицина так и не выбралась бы из средневековья. Однако нет двух существ с одинаковой психикой. Очень интересно узнать, если когда-нибудь научатся получать людские клоны, то будут ли сами личности такими же идентичными, как тела?
(«Ну у этого парня и выдержка, Гретхен».)
(«Так поэтому я и хотела, чтобы он туда слетал».)
— Ничего кроме белизны, доктор, — продолжал сообщать Индъдни. — но я спокойно жду. Есть индийская пословица: «Это произойдет наверняка, потому что это невероятно». Я… погодите, пожалуйста. Что-то начинает проявляться.
— О да! Поразительно. Я воспринимаю поведение частиц этого Фазма-мира. Мне также очень приятно сообщить, что я был прав. Сторукий монстр, весьма вероятно, начинает поиск на самой верхней границе электромагнитного спектра. Возможно, что его Ид сильно тяготеет к источникам высокой энергии…
— Я воспринимаю Наш-мир… верхушку айсберга, как вы его назвали, госпожа Нунн… сквозь восприятия, порожденные Ид-миром. Очень причудливое зрелище, мягко говоря, и завораживающее. Помните эту строчку из Роберта Бернса: «О дай нам власть себя увидеть так, как другие видят нас…»? Прошу извинить мой существенно неуклюжий шотландский выговор. Вы дали мне власть, доктор Шима и госпожа Нунн, и я тысячекратно благодарен вам.
(«Он так чертовски цивилизован!»)
— А, теперь Ид-мир начнет просматривать бесформенные образы из Наше-мира. Мое предположение, что прощупывание Фазмы идет вниз по шкале спектра к… к чему бы, доктор?
— Все еще потоки частиц, Индъдни. Возможно, гамма-лучевая часть спектра. Жесткое рентгеновское излучение. Длиной примерно десять в минус восьмой сантиметров.
— Как вы думаете, субадар, что это — восприятие Голема?
— Весьма вероятно, госпожа Нунн. Мы чрезвычайно с ним после наших предыдущих столкновений, хотя пока что я не могу сказать наверное.
— Вы, как всегда, непогрешимы, доктор. Обитатели нашей верхушки айсберга демонстрируют мне свои рентгеновские отпечатки…
А вот он заметил вас, доктор — я узнал вас по рентгеновскому изображению…
— Представляется возможным, что я наконец-то попал на Сторукого. Мы все еще в рентгеновской области, и своими Ид-чувствами я воспринимаю что-то похожее на утробу, то есть на новое пристанище для потерпевшего кораблекрушение…
— Да! да! и еще раз ДА! Именно через Голема Сторукого я и воспринимаю наш мир. Он достиг видимой части спектра и ведет поиск утробы и матери для себя.
— Госпожа Нунн! Госпожа Нунн! У него возникло на редкость отчетливое видение вас в роли…
— …но он, похоже, чувствует, что вы это не приветствуете.
— О Боже, субадар! Нет! Ни за что!
— Поэтому сейчас он ощущает приступающую смерть.
— Весьма примечательно. По мере того, как это создание движется вниз по спектру в… что бы это могло быть, доктор?
— От ярко-фиолетового через синий, голубой, зеленый, желтый и оранжевый к пограничному красному.
— Благодарю вас.
(«Господи, ну и спокойствие! Неужели этот сукин сын не способен что-то почувствовать?»)
— Теперь отчаявшееся творение ищет отеческой заботы.
— Но представление об отце искажается, делается жутким и уродливым…
— Что объяснимо с позиций психодинамики, субадар. Сын и отец — смертельные враги и борьбе за мать.
— Этого я и опасался. Видите? Это Гаруда — индуистский бог разрушения. Таким отцом для себя увидел меня Голем.
— Внезапное ощущение опаляющего жара. Очень неприятно. Можете ли вы объяснить, доктор, прошу вас?
— Элементарно: Голем дошел до красной границы спектра и перешел в инфракрасную область. Это жаркие края.
— Значит, мы уже покинули видимую часть спектра?
— Да.
— Любопытно. Что он надеется отыскать здесь? А теперь странная вибрация, доктор Шима.
— Распространяющиеся радиоволны — какие угодно, от коротких и вниз. Какими их воспринимает Голем, Индъдни?
— В простых геометрических образах. Какое поле деятельности для критика изобразительных искусств, не так ли?
— Великий Дэва в Поднебесье! Он беснуется и вошел в звуковую область.
Гретхен перехватила микрофон.
— Но ведь когда Голем пытался напасть на меня и заговорил дикими перевертышами, вы сказали, что это существо «вне интеллекта». Ваши слова, субадар?
— Верно, мадам, и продолжается тарабарщина. Он воспринимает только образы и обрывки слов.
— Не понимаю.
— Я попытаюсь прояснить необычайное восприятие Голема, как я его ощущаю, госпожа Нунн. Вы читаете ноты?
— Да, чужими глазами.
— А когда вы читаете с листа, вы слышите внутри себя мелодию?
— Да.
— Прошу вас, постарайтесь представить кого-то, кто не может читать ноты, но разглядывает их. Такой человек что-то услышит?
— Нет, ничего.
— А что он увидит?
— Только линейки, точки, кружочки, а кроме того странные значки и символы.
— Благодарю вас. Именно таким образом Голем-100 и воспринимает сейчас те звуки, посредством которых мы общаемся.
— Он не может найти пристанище, дом, отца, мать, никакого прибежища… Он проиграл битву за свое существование. Мы идем…
— Не осталось ничего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
