голой. Во-первых, это полезно — видеть себя со стороны, во-вторых, на память, чтобы в старости любоваться. И вообще, со своим телом можешь делать что хочешь, в том числе фотографии. Ты не виновата, что у тебя их спёрли. Ты их на ноуте, что ли, хранила?
— Ну а где ещё! А теперь уже и не удалишь — по всему интернету поди растащили. И найти при желании их мог любой желающий, у кого есть доступ в сеть, если постараться. Найти и скачать.
Ирка уже пыталась вспомнить, кто имел доступ к её ноутбуку. И список этот был, увы, большим. Начиная с мамы, которая иногда им пользовалась и брала с собой, когда ездила к подруге в Благовещенск, заканчивая мастерской, куда Ирка сдавала ноут в ремонт. А уж по сети, умеючи, и вообще мог подключиться каждый желающий, она даже пароль не ставила.
— Ну и плюнь, пусть мастурбируют. Я бы, конечно, тоже не прочь узнать, кто тебя подставил. И зачем? Из ревности или зависти? И с радостью помогла бы тебе выдрать те космы. Но ты не реви! Не стоит оно того.
— Да я не реву, — покосилась Ирка на лежащий на стильной машине тест на беременность. Улыбнулась. — Это гормоны.
— Гормо?.. Что?! Ты беременна?
— Прикинь.
— А-фи-геть! Поздравляю!
— Спасибо!
— Ну ничего себе! — выдохнула Рорка в трубку. — Вот это да! Воскресенский ещё не знает?
— Ты первая, — вздохнула Ира. — А ты? В декрет не собираешься?
— Ой нет, что ты, — вздохнула Аврора. — Мне бы институт закончить. А там ординатура, специализация, какой ребёнок. Да и…
— Что и?
— Неважно, — отмахнулась Аврора.
— Ты на вечеринку-то придёшь? — спросила Ирка.
— Ну, конечно, приду.
— И муж тебя отпустит?
— У меня очень продвинутый муж, он пойдёт со мной. Надеюсь, — добавила она подумав.
В дверь постучали. Ирка повернула голову.
— Ира, ты здесь?
— Здесь, мам.
— Там Петя приехал.
— Кто?! — ей показалось, она ослышалась.
— Север, кто. В общем, имей в виду, ждёт в твоей комнате.
— О, чёрт! — выдохнула Ирка. — Только его сегодня не хватало.
— Кого? — услышала её Аврора. Слава богу, услышала не всё.
— Да так. Надо идти. Увидимся, Рор! — сказала она и отключилась.
Плеснула в лицо холодной водой. Глаза всё равно были красные — Петька заметит.
«Да и чёрт с ним, пусть замечает. Да, я плакала. Имею право. Я девочка, в конце концов».
Она взбила руками едва доходящие до плеч волосы, что ещё вчера были по пояс.
Гордо подняла голову.
— Ты ревела, что ли? — нахмурился Петька.
— Тушь в глаз попала, — равнодушно отмахнулась Ирка. — Как твои дела?
— Нормально, — пожал он плечами.
— Как старая карга?
— Ответ тот же.
— Ясно, — села Ирка на угол стола. На её любимом месте на подоконнике сидел Петька.
— Тебе идёт, — кивнул он на стрижку.
— Ну, такое, — поправила волосы Ирка. — Непривычно. Голова на грудь падает.
— Привыкнешь, — усмехнулся он. — Что говорит адвокат Воскресенский про мамино дело?
— Говорит, всё получится. Просто сейчас глава Дальневосточного отделения в отпуске, а Борис Викторович не хочет говорить ни с кем, кроме него. Поэтому ждём, когда вернётся.
— Ты уверена, что так и есть?
— Конечно. Что ты такой недоверчивый, Петька? Я сама звонила в Газпром и лично слышала их разговор с замом. Лично подслушивала, но не суть.
— И правда, не суть, — улыбнулся он. — А суррогатную мать он уже нашёл?
— Нашёл. Она сейчас должна приехать в Москву, в клинику, где её обследуют, подтвердят, что она не носитель ВИЧ, не болела гепатитом и прочее, и тогда уже он полетит со своим эмбриончиком, — улыбнулась Ирка. — Или она прилетит сюда.
— Воскресенский счастлив?
— Ещё нет. Волнуется. Переживает.
— А он разве в Америку не собирался? — вспомнил Петька.
— Собирался. Но увы, особенности международного права. Не везде разрешено суррогатное материнство, не везде для иностранных граждан. Между переездом и ребёнком, конечно, он выбрал ребёнка. Эмбриончик получился всего один, но такой крупный, крепенький, сказала врач, — снова улыбнулась Ирка и едва сдержалась, чтобы не приложить руки к животу.
Она тоже скоро станет мамой.
66
Мамой? Она? Осознать это у Ирки пока не получалось.
И слава богу, что впереди ещё девять месяцев. Вот только как сказать Вадиму?
Пока он в таком настроении, Ирка, конечно, ничего ему не скажет. Жениться на ней из жалости и давать ребёнку свою фамилию из чувства долга не надо. Честно говоря, они даже не говорили о детях и большую часть времени пользовались презервативами. Кроме пары случаев, поэтому, как знать, что он думает о том, чтобы иметь детей.
— У вас всё в порядке? — нахмурился Петька, видимо, невольно копируя хмурую складку на её лбу.
— В каком смысле?
— С Воскресенским, — с напором сказал Петька, давая понять, что всё она поняла: в каком.
— Да, — беззастенчиво соврала Ирка.
— Точно? — пристально всматривался Север в её лицо. — И никаких ссор? Никаких выяснений отношений? Никаких претензий у него к тебе?
— Претензий? — удивилась Ирка. Откуда бы ему знать, что у Воскресенского есть к ней претензии и нешуточные, имеющие вполне реальные основания, если только…
— А ты чего это вдруг интересуешься? — прищурилась она.
— Да так, — пожал плечами Петька. — Слышал, у Воскресенского сегодня вечеринка.
— От кого слышал? — не сводила с него глаз Ирка.
И то, как он засунул руки в карманы, как ёрзал на подоконнике, совсем ей не нравилось.
— Ну, например, от Гордеевой. Она в Одноклассниках только что баннер рекламный не вывесила — всех оповестила, куда она идёт, кто он, твой Воскресенский. Правда, что он твой не написала, но и сайт упомянула, и ссылку на игру дала и, кажется, даже купила.
— Серьёзно? — подняла брови Ирка. Их она, кстати, тоже сделала в салоне, чтобы никакая Анфиса не сказала, что они кривые.
Но к чёрту эту Анфису, даже если она придёт. Кажется, Ирка знала, кто открыл страницу на сайте знакомств с её именем. Кто так много про неё знал, что мог
