— Что за обстоятельство?
— Оно связано с нотариусом Боймлером, вернее, с подписанием приложения к акту, которое хотел получить Отто. Разреши мне посмотреть еще раз запись беседы с нотариусом.
Комиссар молча достал из досье листок. Пьер быстро нашел нужное место и прочитал вслух:
— «Затем они встали друг против друга. Отто посмотрел в лицо Валерии, их взгляды встретились. „Спасибо“, — сказал Отто тихо. Валерия прошептала: „Будь счастлив“. Отто затряс головой и произнес: „Никогда… И все же, спасибо“. После этого он повернулся и захромал прочь. Нотариусу показалось, что между ними будто бы наладились прежние отношения, но потом Отто снова ожесточился. И в последний раз, когда нотариус был у Отто, он отказался от вторичной встречи с Валерией, хотя она была ему крайне необходима — он хотел документально зафиксировать свое право на пользование землями замка. Отто считал, что в акте об этом записано недостаточно четко, и просил оформить специальное приложение к акту. Узнав, что ему надо подписать этот документ вместе с Валерией, он сказал: „Только не вместе. Пусть она подпишет у вас или в любом другом месте. Я подпишу его здесь, в замке“».
Пьер поднял голову и посмотрел на комиссара.
— Ты слышал? Разговор об этом приложении произошел, когда нотариус в последний раз был у Отто.
— Ну так что же? — спросил комиссар и тут же все понял. — Нотариус Боймлер присутствовал на обеде в замке в тот вечер, когда Валерия была убита!
— Вот как раз это я и имел в виду, — сказал Пьер.
Комиссар Мюллер бросился к телефону и набрал номер нотариуса Боймлера.
— Алло? Нотариус Боймлер? Это комиссар Мюллер. Помните, вы рассказывали мне об акте на право пользования доходами замка, который Валерия фон Далау передала Отто фон Далау и о дополнительном приложении, которое Отто фон Далау захотел иметь у себя.
— Да, оно касалось права пользования землей. Но теперь это уже невозможно осуществить.
— Я понимаю. Поэтому и звоню. Помнится, вы сказали, что Отто фон Далау заговорил с вами об этом, когда вы были у него в последний раз. Когда это было?
— В тот вечер, когда убили Валерию. Во время обеда в замке.
— Благодарю, именно в этом я и хотел убедиться.
Комиссар положил трубку и виновато сказал:
— Ты прав, Пьер. Это был именно тот обед, тот самый злосчастный вечер.
Пьер кивнул.
— В тот момент, когда Отто фон Далау говорил с нотариусом о документе, который должна была подписать Валерия, она уже была мертва.
— Боже мой, — воскликнул комиссар. — Значит, Отто фон Далау не имеет отношения к ее убийству… — Он вопросительно посмотрел на Пьера. — А почему Валерия была в этот вечер в такой панике? Опять испугалась Отто? Почему?
— Этот вопрос меня тоже волнует, — ответил Пьер. — Ведь она находилась в Германии, у озера Аммер, то есть почти что дома.
— По всей вероятности, Валерия увидела поблизости от «Майер-отеля» Бора и приняла его за Отто фон Далау. Она поняла, что преследование продолжается и в отчаянии позвонила тебе.
— Похоже на то…
23
Комиссар Мюллер и Пьер ехали в замок. Улицы Ландсберга были в праздничных огнях, всюду светились рождественские елки.
У парадного подъезда их встретил Филип фон Далау. Пьер подумал, что теперь Филип остался совершенно один в этом огромном пустом замке, который скоро перестанет ему принадлежать.
Комиссар ехал сообщить Филипу хорошую новость: ночной клуб, где он проиграл в последний раз крупную сумму, существовал незаконно. Таким образом, Филип освобождался от уплаты долга. Комиссар считал, что часть денег, конфискованных полицией в клубе, должна быть пожертвована городу.
— Однако Алдо Вейс вряд ли смирится с этим, — сказал комиссар, пока они ехали в машине. — Он и Бор, несмотря на то, что сидят в тюрьме, могут попытаться через своих дружков свести счеты с Филипом.
— Неужели они осмелятся его шантажировать? — спросил Пьер.
— Не сомневаюсь. Мы, конечно, постараемся принять меры, но не можем же мы всю жизнь держать за руки этих негодяев.
— Есть еще одно обстоятельство, которое будет постоянно омрачать жизнь Филипа, — тихо сказал Пьер комиссару.
Это обстоятельство заставило Филипа побледнеть, как только ему сообщили выводы следствия по делу об убийстве Валерии. Не обращая внимания на присутствующих, Филип простонал:
— Значит, это не Отто, а Вейс и Бор… Вы уверены, что Отто не поручал этого им?.. — спросил он.
— Уверены. Вы ведь помните, как развивались события: поначалу Алдо Вейс настолько разозлился, что поручил своим подручным отдубасить вас за неуплату долгов, потом они заперли вас в доме на Паркаллее и стали думать, что делать дальше. Они знали, что в случае смерти Валерии, вы становитесь владельцем замка и сможете продать его городу, это был для них единственный шанс получить с вас четыре миллиона марок. Ради этого они и решились на убийство Валерии. Кроме того, есть еще один факт, подтверждающий непричастность Отто к убийству. В тот вечер, когда была убита ваша сестра, он договаривался с нотариусом Боймлером о том, чтобы Валерия подписала приложение к акту, касающемуся доходов от земельных угодий замка.
— Короче говоря, сестра погибла из-за меня! — прошептал Филип. — Валерия убита из-за моих долгов!
— Благодарите бога, что еще сами счастливо отделались, — проворчал комиссар. — Вейс и Бор в один голос утверждают, что это вы убили Отто. Если бы он, — комиссар указал на Пьера, — не попросил меня выставить охрану к замку, мы не узнали бы, что Бор входил туда. И если бы этот журналист не выяснил, что молодчики Вейса держат вас под арестом на Паркаллее, вам было бы очень нелегко доказать свою невиновность.
— Я, я во всем виноват! — твердил Филип в отчаянии. — Если бы не я, Валерия сейчас была бы жива! И Отто тоже! Это я убийца. Я, а не они!
Он опустился на стул и, закрыв лицо руками, зарыдал.
— Мою милую, дорогую сестричку убили из-за меня…
Тело Валерии в тот же день перевезли в замок. Она утопала в белых цветах. Ее гроб поставили рядом с гробом Отто фон Далау. Они покоились рядом в сумраке освещенной лампадами часовни. Валерия, светловолосая, с тонкими чертами лица, была как живая; а рядом — Отто, постаревший, с выражением безмятежного спокойствия на лице.
Глядя на них, Пьер думал о странной дружбе, связывавшей этих людей, которых судьба свела в стенах древнего замка — совсем юную, одинокую девушку и меланхоличного мечтателя, который так и не понял, что мечтам рано или поздно приходит конец. Валерия была полна жизни, надежд и жила в предвкушении счастья, пока на ее глазах не произошел тот ужасный припадок и Отто прокричал свои страшные слова: «Повсюду, где бы ты ни была, ты будешь встречать меня, а потом я убью тебя».
Пьер с содроганием вспомнил, как Отто убил свою лошадь. «А Валерию не смог… — подумал он. — Он преследовал ее, мучил, но убить не смог…».
Пьер смотрел на лицо мертвого Отто фон Далау.
«Но так ли это? — думал он. — Правда ли, что он не смог убить Валерию? „Ты будешь повсюду встречать меня, и потом я убью тебя“… Как далеко продвинулся Отто фон Далау с выполнением своих угроз, когда Эмиль Бор застрелил его в библиотеке? Этого мы никогда не узнаем…»
— Я был уверен, что Отто убийца, — сказал комиссар.
— Может быть, и он тоже, — ответил Пьер.
— Но ты же сам доказал, что не он это сделал!
— Возможно, его попросту опередили.
Спустя несколько дней после похорон Пьер возвращался в свой отель в Гармиш-Партенкирхен. Проезжая по берегу озера, он увидел трактир «Алте Пост», где Валерия назначила ему встречу в тот вечер — последний вечер ее жизни. Он снова вспомнил телефонный разговор с нею и, слегка притормозив, окинул взглядом старинное здание. «Я никогда не забуду его, — думал он, — никогда не забуду заснеженный Берлин и этот маленький трактир у озера…»
В. Х. ван Эмланд
КОВАРНЫЙ ЛЕД
(Перев. С. Баженов)
Едва комиссар Ван Хаутем углубился в утреннюю почту и рапорты ночных дежурных, как в кабинет неожиданно ворвался практикант‑юрист Эверт Ван Хохфелдт и отвлек его от этого занятия.
— Доброе утро, менеер Ван Хаутем! У вас не найдется для меня свободной минутки?
— Какие‑нибудь неприятности?
Возбуждение молодого юриста и поспешность, с которой он влетел в святая святых — кабинет своего шефа, — заставили комиссара поднять голову.
— К счастью, нет! Но думаю, я напал на след крупного преступления. Вы знаете…
— А нельзя подождать пять минут, пока я разберу почту? — Внимательные серые глаза, на мгновение задержавшись на взволнованном лице юриста, вновь обратились к бумагам.
Разочарованный, Эверт присел около письменного стола, новость жгла его; право, принеся такое потрясающее известие, он надеялся на большее внимание. Уже десять месяцев он состоял внештатным практикантом при Центральном полицейском управлении, рассчитывая, что участие в практической работе позволит ему углубить познания в области криминалистики. Определил сюда новоиспеченного юриста его влиятельный отец, в прошлом министр. В Нидерландах Эверт вряд ли смог бы найти лучшего наставника, чем доброжелательный Ван Хаутем, который с первого же дня обращался с молодым человеком так же, как и со всеми своими агентами, и постоянно посылал его на задания — то со Старингом, то с Дейкемой, двумя своими ближайшими помощниками, которые имели большой опыт и знали все тонкости сыскного дела как свои пять пальцев.
