Спрыгнув с примитивного помоста, он разделил охотников и загонщиков на группы, и облава началась.
Широкой цепью все зашагали к лесу, который из-за пронизанной солнцем туманной дымки сказочным силуэтом вырисовывался на горизонте. С убранных полей поднялись с карканьем стаи ворон и закружили в вышине, вскоре тела птиц растаяли в дымке, и людей сопровождало лишь ворчливое карканье.
— Проклятая погода, — посетовал Малески, стирая носовым платком с линз влагу, которая на них осела. — Будем надеяться, порох в пороховницах не отсыреет. Эти туманы хуже дождя.
Наконец они достигли опушки небольшого леса. Уже десять минут спустя он был окружен, и, повинуясь сигналу рога, гласившему, что загонщики и охотники замкнули кольцо, Жан и его товарищи ступили под его сень.
Никто не решался издать ни звука.
Загонщики шагали рядом с охотниками, нацелив пики и копья к земле. Задача была не в том, чтобы поднять существо, а в том, чтобы не дать ему ускользнуть. Осенний лес заполнил постоянный перестук и треск, шорох и тихое похлопывание, время от времени испуганно взлетала на дерево случайная белка, спешно улепетывал заяц, иногда спасался от людей олень. Больше ничего не шевелилось.
Пока.
Жан, Малески и Жак были среди тех, кто первый вышел ко входу в ущелье — к сумрачной, отвесной теснине, полной теней и жутковатых шорохов.
Один из загонщиков побежал с докладом к де Бютерну, остальные ожидали со смесью нетерпения, страха и надежды положить конец бесчинствам. Раз и навсегда.
— Уж конечно, бестии тут по душе, — прошептал Жак, не опускавший мушкет с тех пор, как они вошли в лес. Он сердито всматривался в темноту.
Усмотрев отпечаток в пыли, Жан опустился на колени, чтобы его изучить и, прикинув по его длине размеры зверя, снова выпрямился, быстро глянул на молдаванина, который уперся взглядом в какое-то другое место на земле.
— Крупный волк, не правда ли, мсье Шастель? За всю свою долгую жизнь я никогда не видел столь внушительного следа, — сказал Малески, но голос его звучал разочарованно, поскольку он рассчитывал на совершенно иную добычу.
— Да, волк, — согласился Жан и быстро затоптал свежий след бестии, который успел прикрыть от взглядов соседей под сапогом.
Тварь лишь недавно забежала в ущелье, вероятно, в угол ее загнали случайно. От возбуждения сердце у него колотилось как камнедробилка. Тварь достаточно хитра, чтобы переждать, когда первым выбежит волк, и броситься к свободе, лишь когда охотники станут перезаряжать ружья.
Подошел де Бютерн, мушкет он нес на плече, за его спиной псари едва удерживали тяжело дышащих, рвущихся с поводков собак. За ними шел де Моранжье.
— Держите мушкеты наготове, месье. Эти дорогостоящие звери выгонят нам волка.
Сняв с плеча мушкет, он отвел курки, и вокруг раздался сходный стук, когда сорок охотников последовали его примеру. Потом он поднял оружие и прицелился на вход в ущелье.
— Отпускайте, — приказал он псарям, которые поспешили отцепить поводки.
С громким лаем собаки бросились в проем между скалами, и тут же их поглотила тьма. Громкое эхо многократно возвращало их лай ждущим охотникам, но становилось все тише и тише, пока совсем не исчезло в ущелье.
Ничего не происходило.
Вот уже один охотник опустил мушкет: учитывая прикрученный к стволу штык, слишком уж тяжело было долго держать оружие в горизонтальном положении. Охотник дал лишь небольшую передышку рукам и снова поспешно поднял оружие, чтобы не упустить возможности стать героем всей округи.
Юный Жак тоже устал, он сел на землю, подтянул колени и положил на них оружие. Это был опасный маневр, ведь если пуля пройдет мимо и бестия будет жаждать мщения, его горло находилось как раз на высоте ее безжалостных клыков.
Тут возбужденный лай возобновился — свора возвращалась. Кто слушал внимательно, различил в становящемся все громче лае свирепое, низкое ворчание, а временами — визг и вой. Теперь поднялись уже все стволы, даже самые обессилевшие пустили в ход последние резервы. Но пока охотники видели перед собой лишь черноту. Напряжение иссушало глаза, искушая моргнуть, а моргание могло означать неверный выстрел.
Жан сосредоточился, руки ему будто жгло огнем, но они не дрожали. «Держись», — предостерег он себя.
Из ущелья вылетело тело могучего волка. На его морде запеклась кровь, вероятно, из раны какой-нибудь собаки. Увидев встречающих его людей, он решил прорвать цепь.
Первым спустил курок лейтенант де Бютерн, граф де Моранжье среагировал сразу после грохота мушкета. Пуля де Бютерна ударила прыгнувшего волка в правое плечо, остальные выстрелы прошлись мимо, и лишь одна пуля вонзилась в голову. Во все стороны полетели окровавленные обрывки шкуры, зверь рухнул наземь.
Когда развеялось облако порохового дыма, Жан и Малески не двинулись с места, стояли, нацелив мушкеты на выход из ущелья. Одна за другой из него выскакивали собаки и собирались вокруг застреленного волка. К тявканью примешивались сигналы рожков, в которые задули самые нетерпеливые охотники, объявляя тем самым, что жеводанскому ужасу положен конец.
— Мое вам глубокое восхищение, — сказал граф, кланяясь де Бютерну. — Вы уложили бестию.
Учитывая, что сопернику удался подвиг, совершить который он так жаждал сам, выглядел он весьма невозмутимым.
— Благодарю вас, граф. Месье? — Де Бютерн удивленно повернул украшенную париком голову к Жану и Малески, которые не спускали глаз с щели. — Вы рассчитываете на второго…
Внезапно казавшийся застреленным волк вскочил и напал на посланника короля, который в последний момент успел, защищаясь, поднять мушкет. Всем стало ясно, что пули лишь по касательной прочертили череп, не пробив кости. Челюсти раненого волка сомкнулись на стволе и прикладе, которые разломились, что еще больше взбесило зверя.
Охотники дали залп, одна пуля попала в цель. Но волк отпрянул, огляделся и бросился зигзагом к тому месту в цепи, где охотники оставили свои позиции, и образовалась брешь. Он бежал дразняще медленно, словно похвалялся своим превосходством.
— Вы или я, мсье Шастель? Иначе он убежит, — тихо спросил Малески, взводя курок своего мушкета.
— Стреляйте по волку, если хотите, мсье Малески.
— А чего ждете вы?
— Тот же вопрос я мог бы задать и вам.
— Но я спросил первым, дорогой мсье Шастель.
— Вы не судья, и я не обязан отвечать.
В конечном итоге Малески, выругавшись на непонятном языке, отвел свой мушкет от входа в ущелье, направил его на загривок волка и дважды нажал на спусковые крючки — как раз в то мгновение, когда зверь рысцой пробегал между двух охотников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
