носила Виктория, ставшей последним монархом Ганноверской династии. Эта служба прерывалась на время Восточной войны, но после Парижского мира ему предложили место пастора уже в Англиканской церкви Иисуса Христа, и он с удвоенным старанием отдался делам духовным и земным. За это время ему уже трижды приносили банкноту с обрезанными уголками, а сие могло значить только одно: ныне действующий император Александр Николаевич стал проявлять чрезмерную вольность в своей политике и явно не желал внимать мудрым советам, звучащим из Форин-офис. А посему, ему пора отправится на встречу со своим августейшим батюшкой, коей почил в бозе несколько лет тому назад и перед этим, наивно считал, что может быть ровней британскому льву. При всём этом преподобный Томас Эллерби, как и некоторая часть англиканских священнослужителей, коих именовали трактарианцами или оксфордскими богословами, с симпатией относились к православной церкви и настойчиво стремились установить с ней более тесные и братские взаимоотношения для воссоздания единства Соборной Церкви (так называли оксфордских богословов из-за большого количества трактатов, написанных ими). Попытки найти взаимопонимание, как равноправных партнёров с Ватиканом не увенчались успехом, зато иерархи русской православной церкви отнеслись к этой идее более благожелательно. Пытаясь перейти от теоретических диспутов к практическим шагам в 1840 году в Россию прибыла и нашла радушный прием со стороны светских и церковных властей, представительная миссия, возглавляемая архидиаконом Уильямом Пальмером, вице-президентом колледжа Святой Марии Магдалины. Для английского гостя была составлена программа поездок по необъятным просторам России по наиболее значительным лаврам и монастырям, ибо: «в Петербурге навряд ли можно было увидеть истинное русское благочестие». Но британцы оставались верны себе и в отличие от самого Пальмера, несколько священников рангом пониже уделяли больше внимания оружейным и конским заводам, дорогам и мостам, состоянию гарнизонов, что вызвало обоснованные подозрения в шпионстве. Скандалу не дали разгореться, и поскольку идеи самого Уильяма Пальмера не опирались на поддержку большей части прелатов англиканской церкви, мечты об объединении этих двух конфессий, так и остались благими намерениями. Но аналогичные визиты продолжались и у приезжих был легитимный повод посещать практически любой уголок Руси-матушки по своему выбору, ибо везде были монастыри, храмы и скиты. Были священники, кои десятилетиями проживали на территории Российской Империи и занимались сбором полезной для Британии информации, кою никак нельзя было отнести к категории духовной, разве что считать за такую состояние духа российского воинства. Эта задача облегчалась тем, что в отличие от прочих инославных религиозных обществ, российские приходы Англиканской Церкви не были подчинены Министерству внутренних дел, а находились под покровительством британского посольства. И более того, они пользовались правами экстерриториальности как своего рода представительства иностранного государства. Так, в Кронштадте почти тридцать лет прослужил скромным священником Ричард Блэкмор, прекрасный, добрый человек. За эти годы он великолепно выучил русский язык и обзавёлся массой друзей среди православного духовенства. Он занимался переводом на английский различные православные издания, кои затем были опубликованы в Британии. А то обстоятельства, что в Кронштадте базировался флот, располагался пароходный завод, и прочие весьма любопытные для иноземных глаз объекты, просто случайное совпадение.
Беседа Джеймса и преподобного Томаса Эллерби продолжалась не более получаса. Если бы её случайно услышали посторонний, то скорее всего не нашел в ней ничего предосудительного. Пастор знакомится с новым прихожанином и заботливо расспрашивает оного о проблемах и нуждах, а также рассказывает о нюансах жизни в незнакомой ему стране. А тот, как и многие мужчины, чей возраст приближается к сорока предусмотрительно интересуется, есть ли в Санкт-Петербурге опытные эскулапы и насколько их услуги популярны среди местных аристократов. А если учесть, то обстоятельство, что сей джентльмен не только сам увлекается спортом, но и намерен внести свою лепту в создания клуба, коей объединял бы поклонников конных состязаний, соревнований в стрельбе и, пока малоизвестного в России английского бокса, то услуги искусного medicusа, сиречь врача несомненно будут востребованы. Но зная истинную цель миссии мистера Найки, о важности коей говорит сия банкнота, то понятна, истинная причина сего интереса. Ибо так устроен наш мир, что что эскулап, как и священник вхожи во многие дома и, очень часто, что самые высокопоставленные пациенты и прихожане с ними откровенны. Но в отличии от тайны исповеди, нарушение клятвы Гиппократа не слишком уж большой грех, а посему следует всемерно помочь сему верному слуге ее Величества королевы Виктории в его завуалированной просьбе.
В общем, встреча прошла очень плодотворно, а преподобный Томас Эллерби показал себя деловым человеком, а не ханжой и святошей, стремящегося при случае не преминуть напомнить чрезмерно назойливому просителю о том, что: «Quae sunt Caesaris Caesari et quae sunt Dei Deo»[1] и невместно вовлекать истинного служителя Всевышнего в мирские дела.
Уже через несколько дней, Джеймс почувствовал, что британская община его полностью приняла и её поддержка позволила успешно решать почти любые вопросы. Ещё при Императоре Николае Павловиче пустующее поле неподалёку от Павловского кадетского корпуса было передано в бесплатное пользование местным выходцам из далеких островов англичанам, «дабы устроить клуб для игры в крикет и иных спортивных забав, приличествующим лицам, кои относятся к благородному сословию». Но далее намерений дело не пошло и, хотя даже разразившаяся в 1853 году Крымская война, в коей Россия и Британия были противниками, не повиляла на право собственности английской общины на сию землю, работы так и не начались. Теперь всё изменилось, выравнивались и облагораживались поляны, строились помещения для конюшен, выгула лошадей и скачек с препятствиями, тиров, раздевалок и ринга для бокса. А ещё необходимо было разместить павильоны для публики, падкой на зрелища, предусмотреть рестораны где можно было поднять бокал за здравие победившего всадника или залить огорчение проигрышем своего фаворита. В общем, сей прожект, не смотря на немалые первоначальные затраты, обещал стать весьма прибыльным вложением капитала и нашлось достаточно много состоятельных людей готовых войти в состав товарищества обеспечивающее строительство сего клуба. Причём среди них были не только подданные Российской и Британской короны, но и иных монархий Европы на визитках коих были перечислены титулы и изображены семейные гербы. Более того, витали некие слухи, что даже кто-то из имеющих кровное родство с царствующей династией не напрямую, но через доверенных людей поучаствовали в сем прожекте. Причем весомость их вклада состояло не сколько в денежных суммах, но в связях в высшем свете и при дворе. На протяжении года пока шла стройка, Джеймс наблюдал как с ростом стен зданий клуба, увеличивался его личный капитал и положение в обществе. Всё было абсолютно законно, не вызывало ни малейших подозрений со стороны полиции или
