— Смотрите! — воскликнул он, указывая вниз.
Бродяжник тут же упал наземь под прикрытие каменного круга, потянув за собой Фродо. Рядом шлёпнулся Мерри.
— В чём дело? — прошептал он.
— Пока не знаю, но опасаюсь худшего, — ответил ему Бродяжник.
Они подползли к закраине и глянули в просвет между камнями. Свет потускнел: после ясного утра с востока наползли тяжёлые тучи и прикрыли снижающееся солнце. Пять крохотных чёрных пятнышек — ни Фродо, ни Мерри не могли разглядеть их подробнее, но что-то подсказывало им: там, на Тракте, у подножья Заверти собрались они, Чёрные Всадники.
— Да, — сказал Бродяжник, у которого глаза были куда зорче. — Враг рядом!
Троица поспешно отползла прочь и северным склоном проскользнула к товарищам.
Сэм с Перегрином не бездельничали. Они успели обследовать небольшую лощину и прилегающие склоны. На одном из них обнаружился родник, а рядом с ним следы, оставленные один или два дня назад. В самой лощине хоббиты наткнулись на свежее кострище и прочие признаки чьей-то наспех устроенной стоянки. За валунами, скатившимися когда-то с северного склона Заверти, Сэм нашел небольшой запас аккуратно сложенного хвороста.
— Может, это всё старина Гэндальф оставил? — поделился он своими соображениями с Пином. — Кто бы тут хворосту ни припас, он явно рассчитывал вернуться.
— Что же это я, — встрепенулся Бродяжник, узнав про их открытия. — Мне самому надо было первым делом всё здесь проверить! — и поспешил к роднику.
— Проворонил, — сказал он, вернувшись. — Сэм и Пин успели всё затоптать. На днях тут побывали следопыты. Хворост собран ими. Но есть и несколько более свежих отпечатков, которые следопытам не принадлежат. По крайней мере одна цепочка следов оставлена тяжёлыми сапогами день или два назад. По крайней мере одна. Теперь уже точнее не скажешь, но мне кажется, здесь побывало много обутых в сапоги ног… — он замолчал в тревожном раздумье.
Хоббитам явственно припомнились Чёрные Всадники в плащах и сапогах. Если Всадники эту лощину разведали, то чем скорее Бродяжник отведёт их куда-нибудь ещё, тем лучше. Сэм, с тех пор как услышал, что враги на Тракте, всего в нескольких милях, оглядывал её с огромным недоверием.
— Давайте-ка отсюда удирать, господин Бродяжник, — просительно сказал он. — И час-то поздний, и вид у этой лощинки какой-то ненадёжный. Не по себе мне что-то.
— Да, решать нужно немедленно, — отозвался Бродяжник, подняв глаза к небу, чтобы прикинуть погоду и время. — Знаешь, Сэм, — сказал он наконец, — мне это место тоже не нравится; но до ночи мы ничего лучше не сыщем. По крайней мере, сейчас мы не на виду, а если двинемся, то скорее будем замечены. Всё, что мы могли бы сделать, так пойти обратно на север по этой стороне хребта, где нас ждёт примерно то же самое, что и здесь. С другой стороны хребта на многие мили тянется пустошь. Чтобы спрятаться в южных зарослях, нужно пересечь Тракт, а он под наблюдением.
— Разве Всадники — зрячие? — спросил Мерри. — Ведь обычно они искали нас не столько глазами, сколько носами: вынюхивали, короче, если это слово здесь подходит. Во всяком случае, при дневном свете. А ты нас и на вершине вмиг плашмя положил, и теперь говоришь "заметят, если двинемся", — непонятно как-то получается.
— На вершине я был очень неосторожен, — ответил Бродяжник. — Я слишком стремился найти весточку от Гэндальфа, однако подниматься туда втроём нам не следовало, да и так долго торчать там тоже. Ведь Всадники могут привлекать в качестве соглядатаев разных живых существ, не говоря уж о людях, как мы могли убедиться в Бри, да и кони их видят. Сами Всадники воспринимают мир иначе, чем мы: днём, если не считать полуденного солнца, им приметны наши тени, а в темноте они различают многое из того, что скрыто от нас, — тогда-то они особенно опасны. И тёплую кровь они чуют всё время, чуют с жадной и мстительной злобой. Есть ведь и иное чутьё, помимо обоняния и зрения. Мы же чуем по холодку в груди, заставляющем сжиматься сердце, что они здесь, а они нас — гораздо острее. И ещё — он понизил голос, — их притягивает Кольцо.
— Неужто же нет никакого спасения? — затравленно озираясь, воскликнул Фродо. — Тронешься с места — увидят и поймают! Останешься на месте — учуют и найдут!
— Не надо отчаиваться, — сказал Бродяжник, положив руку ему на плечо. — Ты не один. Для начала возьмём-ка тот хворост, специально оставленный для костра. Огонь послужит нам охраной и защитой. Саурон способен использовать огонь во зло, как и всё прочее в этом мире, но Всадники огня не любят и побаиваются тех, у кого он в руках. В этой глуши огонь — наш друг.
— Хорош друг, — пробурчал Сэм. — Вот разожжём сейчас костёр — и стало быть, мы здесь, только ещё покричать осталось, чтобы не пропустили.
Выискав на дне лощины самый укромный уголок, они развели костёр и наскоро приготовили еду. Вечерние тени сгустились; похолодало. Внезапно хоббиты поняли, что очень проголодались, потому что с завтрака во рту у них не было ни крошки. Но на ужин они решились сделать только жиденький суп. Впереди лежал необитаемый, если не считать птиц и зверей, край: край, оставленный всеми народами Средиземья. Иногда нагорьем проходили Следопыты; но их было мало и они здесь не задерживались. Других скитальцев практически не было, да и те преимущественно лиходеи. Время от времени с северных отрогов Мглистых гор забредали тролли. Путников можно было встретить только на Тракте, в основном гномов, которые спешили по своим делам и с посторонними не общались, а уж тем более не помогали им.
— Не хватит у нас припасов, — сказал Фродо. — Хоть и скудно мы ели последние дни, да и сегодняшний ужин — не пирушка, а всё-таки переели, тем более — две недели впереди, если не больше.
— Глушь прокормит, — обнадёжил его Бродяжник. — Ягоды, корешки, травы, а если понадобится, и поохотиться могу. Не зима, еда найдётся. Да только вот собирать да охотиться — занятие долгое и утомительное, а нам надо спешить. Так что затяните потуже пояса и надейтесь на будущие пиры в доме Элронда!
Тем временем совсем стемнело и стало очень холодно. Из своего уголка лощины они не видели ничего, кроме серой травы и камней, быстро теряющихся в тенях. Небо над головой опять прояснилось и медленно заполнялось мерцающими звёздами. Хоббиты жались к огню, закутавшись во все одёжки и одеяла, какие только были. Бродяжник обошёлся одним плащом и сидел чуть поотдаль, задумчиво потягивая трубку.
Когда упала ночь и ярко засияло пламя костра, он принялся рассказывать хоббитам разные предания, чтобы заглушить их страх. Древних историй и легенд знал он множество: об эльфах и людях, злых и добрых деяниях эпохи Эльдер. Хоббиты только диву давались: сколько же ему лет и где он узнал всё это?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
