не время для гневных слов, Старшина, или для планов больших перемен. Нам предстоит работать. Я еще служу вам, — хотя позже я могу вспомнить о ваших словах и уйти на север с теми, кто хочет за мною последовать.
И он ушел, чтобы помогать в устройстве стоянок и в уходе за больными и ранеными. Но Старшина нахмурился тому вслед и не двинулся с места. Он думал много, но говорил мало, если не считать громких окликов людям, которым он приказал принести ему огня и пищи.
Но куда бы Бард теперь ни пошел, всюду он слышал толки о сокровище, оставшемся без охраны. Люди говорили о богатом вознаграждении, которое они должны получить, о несметных богатствах, на которые они будут покупать дорогие товары на юге, и подобные мысли очень радовали их сейчас. Это было кстати, ибо ночь была холодная и трудная. Шатры можно было устроить лишь для немногих (в том числе для Старшины), а пищи было мало (даже для Старшины). Многие в эту ночь заболели от холода и сырости и горя, и многие позже умерли, даже из тех, что спаслись невредимыми, — и в последующие дни их терзали болезни и голод.
Тем временем Бард взял на себя руководство и стал приказывать, как хотел, хотя всегда от имени Старшины; и ему выпала трудная задача управлять людьми и руководить работами по устройству укрытий и охраны. Вероятно, большая часть спасшихся погибла бы за зиму, — а она уже спешила вслед за осенью, — если бы не помощь.. А помощь пришла быстро, так как Бард тотчас же отправил спешных гонцов в лес, дабы попросить ее у короля Лесных Эльфов, и гонцы встретили Эльфов уже в пути, хотя прошел всего лишь третий день после гибели Смауга.
Король Эльфов получил новости от своих вестников и от птиц, любивших его народ, и уже знал многое из случившегося. Действительно, велико было волнение среди всех крылатых, живших у пределов Драконовой пустыни. Воздух был полон вьющихся стай, и быстрокрылые гонцы мелькали в небе по всем направлениям. Над пределами Леса стояли свист, писк и щебетанье. Далеко за Чернолесом разнеслось известие: «Смауг убит!» Шелестели листья, настораживались уши. Еще до того, как король Эльфов выступил в поход, известие полетело на запад, прямо в сосновые леса Туманных гор; услышал его в своем деревянном доме Беорн, а в горных пещерах собирались и совещались Орки.
— Боюсь, что мы слышали о Торине Дубовом Щите в последний раз, — сказал король. — Уж лучше бы он оставался моим гостем! Но все же эта весть — злой ветер, и он не принесет добра никому, — добавил он, ибо тоже не забыл легенды о сокровищах Трора. Таким образом гонцы Барда встретили его, когда он шел во главе множества лучников и копейщиков; а над ними собрались большими стаями вороны, думая, что снова готовится война, какой в этих краях давно уже не было.
Но король, узнав о просьбе Барда, ощутил жалость, ибо правил добрым и сострадательным народом; и, изменив свой путь, ведший сначала прямо к Горе, он поспешил вниз по реке к Длинному озеру. У него не было ни плотов, ни лодок для всего войска, и оно было вынуждено идти пешком, но зато он послал по воде много всяких припасов. Эльфы легконоги; и хотя в эти дни они не очень привыкли к долгим переходам, а местность между Лесом и Озером была болотистая, но они шли быстро. Уже на пятый день после гибели Дракона они подошли к Озеру и увидели развалины города. Их встретили, конечно, с радостью, и все, начиная со Старшины, готовы были заплатить им в будущем за помощь чем угодно.
Все строилось быстро. Старшина остался на Озере вместе с женщинами и детьми, со стариками и больными; и с ним остались некоторые ремесленники и многие искусные Эльфы; и они стали рубить деревья и собирать бревна, высланные из Леса. Потом они стали сооружать на берегу множество хижин в защиту от надвигавшейся зимы; также, под руководством Старшины, они стали составлять планы нового города, еще больше и красивее прежнего, но на другом месте. Они переселились на север, подальше от воды, ибо с тех пор стали бояться озера, где лежал Дракон. Он никогда больше не вернется на свое золотое ложе; холодный, как камень, лежит он скорчившись на отмели дна. Долго-долго можно было в тихую погоду видеть там его огромные кости посреди разрушенных свай старого города. Но немногие отваживались проплыть над этим проклятым местом, и никто не смел нырять в трепещущие воды и подбирать самоцветы, осыпающиеся с его гниющего трупа.
Но все воины, еще могущие владеть оружием, и большая часть свиты короля Эльфов приготовились идти на север, к Горе. Таким образом на одиннадцатый день от гибели Дракона первые ряды их армии прошли сквозь каменные ворота в конце озера и вступили в пустыню.
Глава 15. ТУЧИ СОБИРАЮТСЯ
Вернемся теперь к Бильбо и Карликам.
Всю ночь кто-нибудь из них стоял на страже, но когда настало утро, то они не увидели и не услышали никаких признаков опасности. Только птицы, прилетая с юга, собирались все более густыми стаями; а вороны, еще жившие вокруг Горы, неустанно кружили и каркали в небе.
— Что-то происходит, — сказал Торин. — Время осенних перелетов прошло, и эти птицы — такие, что живут здесь постоянно. Я вижу синиц и зябликов, а вдали — много хищных птиц, словно там идет большая битва!
Вдруг Бильбо показал рукой.
— Вот опять этот дрозд! — вскричал он. — Ему, как видно, удалось спастись, когда Смауг разрушил склон горы; но улиткам — едва ли.
Да, это был старый дрозд; когда Бильбо указал на него, он подлетел и опустился на камень поблизости. Потом он затрепетал крыльями и запел; стал наклонять голову то вправо, то влево, словно прислушиваясь; снова запел и снова прислушался.
— Кажется, он хочет сообщить нам что-то, — сказал Балин, — но я не понимаю речи этих птиц, она очень быстрая и сложная. Вы разбираетесь в ней, Бильбо?
— Не очень, — ответил Хоббит (в сущности, он в ней совсем не разбирался), — но старик, кажется, сильно встревожен.
— Лучше бы это был ворон, — заметил Балин.
— Я думал — вы их не любите! Вы как будто очень пугались их, когда мы проходили здесь в первый раз.
— То были ворОны! Да еще гадкие, грубые и какие-то подозрительные. Послушали бы вы, как они ругали нас тогда! Но вороны — это дело
