Беспалый с самым серьезным видом выслушал претензии Ореха. Несмотря на некоторое охлаждение к своему подопечному, он считал его важным винтиком в созданной им лагерной машине. А за агента такого уровня, каким был Мишка, можно было сдать десяток рядовых стукачей. Конечно, в последнее время Орешин стал вести себя несколько странно, считая себя на зоне едва ли не козырным тузом, — маленький человечек с замашками полубога. Но за те услуги, которые он оказал Беспалому, можно было простить его нелепые поступки, непослушание дежурным офицерам и побои, на которые он не скупился и от которых пострадал не один заключенный.
— Скоро зэки начнут морщиться только при одном упоминании моего погоняла, — раздраженно жаловался Орех.
— Дави всех несогласных! — коротко распорядился Александр Беспалый.
— Если так дела пойдут дальше, то мне придется прижать всю колонию, — с досадой буркнул Орех. — Вчера я влепил одному блатному пощечину за наглую улыбочку. Нервы, знаешь ли! Не удержался. Хотя братва таких поступков не одобряет, в конце концов, я законный, а не какой-то там бычара.
— И что ты предлагаешь?
— Что я предлагаю? Надо запереть Варяга вместе со всей его сворой в барак и приставить к нему вертухаев понадежнее.
Беспалый едва удержался, чтобы не съязвить: «А расстрелять его не надо?» Но отвечал со всей серьезностью:
— А ты не боишься последствий? Зэкам это может не понравиться. Все-таки они его считают смотрящим…
— На зоне смотрящий я, а не он! — отрезал Орех. — Что касается остального… побазарят и успокоятся. А потом, это будет для него хорошим уроком.
— Хорошо, — не сразу согласился хозяин, — завтра они будут сидеть в бараке, но часовых к ним приставить я не могу. Рискованно все это! Ты вот что, черкни все свои соображения на бумажку, обдумать все это надо.
Александр Беспалый был из того племени хитрых начальников, которые использовали для своего блага любые трения между заключенными, порой даже искусно создавая их. При всей своей патологической ненависти к ворам он видел в них достойных соперников. Настоящие личности, готовые пойти за свои убеждения даже на костер, подобно еретикам Средневековья. А такое самопожертвование всегда достойно уважения. На утренней поверке он мог пожать руку смотрящему или подпаханнику — нечто подобное проделывают генералы вражеских армий, когда затянувшаяся война сводит их за круглым столом переговоров.
— Если не будет вертухаев, тогда я своих людей у входа поставлю. Они уж точно его не проворонят.
— Не возражаю.
Большой шмон начался сразу после вечерней поверки, когда арестанты, не пожалев о прошедших сутках, зажили в приготовлениях к следующему дню: собравшись в семьи, чифирили; любители кайфа тайком глотали по углам дурь, а прочие вели бесконечный арестантский треп и беседами торопили возможную амнистию.
Отделение солдат, грохоча тяжелыми коваными сапогами, вошло в барак и решительно заслонило проход. Каждый из солдат имел на поясе дополнительный подсумок. По их решительным лицам чувствовалось, что они готовы штурмовать хоть вражью крепость, однако для приобретения нужного опыта охотно займутся и воровским бараком.
Старший лейтенант Кузькин, следовавший впереди автоматчиков, прокричал, притянув к себе все взгляды:
— Всем лежать!
Преодолев обычную брезгливость, блатные попадали на пол. По личному опыту каждый из них знал, что такие дурни палят чаще всего не от служебного рвения, а от страха.
Сейчас был именно тот самый случай.
— Начальник, в чем дело? — невозмутимо поинтересовался Варяг, продолжавший стоять.
Опрокинуть его на пол мог только расплавленный свинец. Законный вызывающе торчал в центре барака, словно верстовой столб посредине заснеженного поля.
Старлей сделал несколько шагов вперед, а потом проорал Варягу в самое лицо:
— Кому сказано — лежать!!
— Глотку не надорви, — заботливо посоветовал Варяг. — Она тебе пригодится, чтобы на блядей покрикивать.
— Да я тебе… — поперхнулся угрозой Кузькин, подняв руку.
Сейчас в его власти было вбить законного вора прикладами автоматов в пол барака, после чего наступить ему на стриженый затылок. В этом случае авторитет законного будет навсегда подорван. Но с этой минуты старший лейтенант будет подвергаться куда большей опасности, чем слепец, прогуливающийся по минному полю. Кто даст ему гарантию, что завтра какой-нибудь запомоенный элемент, практически потерявший человеческий облик, не ковырнет его брюхо заточкой.
— Попридержи язык, — грубо оборвал старлея Варяг, — если не желаешь совсем без него остаться.
— Ладно, поговорим еще, — с угрозой пообещал Кузькин и, обернувшись к солдатам, которые с интересом ожидали стычки между командиром взвода и титулованным вором, повелительно обронил: — Ломайте полы! Ищите тайники! Да шмонайте как следует!
Двое солдат, вооруженных ломами, казалось, только и дожидались этой команды. Они с яростью расщепляли полы, как будто рассчитывали обнаружить клад с золотом. Доски недовольно трещали, с грохотом ломались — создавалось впечатление, будто огромный фрегат на полном ходу налетел на риф.
— Искать!.. Искать везде!!
Краснопогонники даже не сумели бы ответить, чего же, собственно, они ищут, но проворными опытными ищейками принялись рыхлить штыковыми лопатами.
— Здесь ничего нет, товарищ старший лейтенант.
— Ищите по углам. Они любят делать там тайники.
— Начальник, а кто потом все это будет обратно складывать? — приподнялся на руках Маэстро.
— Лежать! — гневно прикрикнул старший лейтенант.
Маэстро почувствовал, как тяжелый приклад уперся ему между лопатками. Вновь затрещали доски, и мальчишеский голос почти виновато сообщил:
— Ничего нет, товарищ старший лейтенант.
— Не останавливаться. Искать дальше! Пока не найдем, никто не выйдет из барака!
Развороченные расщепленные полы торчали прогнившими зубами. Из распотрошенных матрасов, словно кишки из брюха смертельно раненного животного, вываливалась комковато-грязная вата. Потолок тоже был вскрыт, и ошметки серой штукатурки густо забрызгали верхние ярусы шконок.
Варяг не опасался, что тайники будут найдены, хотя бы потому, что мастырил их развеселый и речистый Балда. Блатной умел находить такие места, куда забывал заглянуть даже опер, искушенный в сыскном ремесле. А чтобы приманку не почувствовала ищейка, ее, как правило, присыпали табаком.
Варяг чувствовал, что на этот раз поиски ведутся совсем неспроста. Впрочем, если бы хозяин захотел подбросить ему наркоту, чтобы спровадить в другой лагерь, а то еще хуже — добавить срок, то уже давно сделал бы это. Оставалось набраться терпения и подождать развязки.
— Довольно! — наконец распорядился старший лейтенант.
Солдаты охотно отложили в сторону лопаты и ломики и посмотрели в глаза Кузькину с преданностью добросовестных ищеек.
— Варяга и всю его кодлу отвести в производственный барак. Там у него будет время, чтобы поразмыслить о правилах хорошего тона.
Производственный барак в настоящее время использовался под склад, где хранилась всякая ветошь и хлам. Когда-то в нем размещался цех для пошива телогреек. Но последний месяц он стоял совершенно пустым. Барак этот был отделен от общей зоны высоким забором. Старожилы зоны рассказывали о том, что в самый разгар «сучьей войны» в этом бараке помещались красные, а когда их как-то всех повырезали в одну из ночей, о нем на некоторое время забыли. В лагере поговаривали, что начальство планирует поселить там всю петушню.
Слух не оправдался. Вот, значит, для чего сгодился. Губы Варяга презрительно скривились.
— Всех? — недоуменно переспросил командир отделения.
— Всех до одного! И не мешкать! — Кузькин повернулся к Варягу и грозно произнес: — Да чтобы без глупостей. Не хочу, чтобы мои хлопцы грех на душу брали.
Зэки вопросительно посмотрели на Варяга — ты пахан, тебе и решать.
— Ладно, отчаливаем, бродяги. Пусть пока покуражатся, — сказал Варяг и зашагал к двери.
Глава 22 РЕШЕНИЕ СХОДА
На сход блатные собрались в БУРе. Было их пятнадцать человек, хотя, по всем раскладам, должны были прийти двадцать два. Но еще утром шестерых, самых горластых воров, которые твердо держали сторону Варяга, Беспалый распорядился отправить в лазарет, якобы на медосмотр. Орех смекнул, что кум ему подыграл и лишил Варяга дополнительной поддержки.
Варяг с интересом посматривал на сторонников Ореха. Ему было любопытно узнать, чем же таким особенным этот мелкий воришка сумел привлечь на свою сторону уважаемых воров, парившихся в зоне уже не первый год. Большинство из них были ворами с понятием, и Варяг с легкостью отнес бы их к правильным, если бы они не симпатизировали Мишке Орешину.
