города?
Этот вопрос капитан расценил как проверку и потому стал отвечать обдуманно и развёрнуто:
— Коли простым солдатским шагом и без обоза, так восемь дней, если с обозом тащиться через перевал, всё вверх по горам, так две недели будет, не меньше, и то если не зимой; а если зимой в снег попадёте, так и того больше. Если на карете, так за шесть или семь дней доберётесь, а если верхом да со сменной лошадью, так умелый всадник и за три поспеет.
«Ну да… Как-то так, как-то так…».
Волков кивает головой и спрашивает:
— А вы, капитан, всадник умелый?
— Кто, я? — почему-то переспрашивает капитан.
— Вы, — подтверждает генерал.
— Со сменным конём, — и тут он уточняет: — с хорошим, за четыре дня доберусь гарантированно.
— Конь у вас будет отличный, — обещает ему Волков. — Помощник толковый.
При этом генерал отворяет всё ещё стоящий на столе ларец и достаёт из него две злотых кроны.
— Мне надобно сделать топографию, — он кладёт одну монету перед капитаном. — Тянуть придётся тяжёлый груз.
— Пушки? — догадался Мильке, оторвав взгляд от золота.
— От Швацце на запад, — продолжил Волков, не соизволив ответить на вопрос капитана. — До ущелья Тельвис, до замка, что там стоит. Замок тоже надобно осмотреть, раз уж вы ещё и инженер. За то получите две монеты, одну уже берите, — он кивает на золотой, — вторую заберёте после дела.
— И когда же мне выезжать? — спрашивает Мильке, забирая монету.
— Так завтра до зори и выезжайте. Коня хорошего, ещё одного к вашему, я вам дам, а ещё дам в помощь толкового… — он глядит на фон Флюгена, который валяется на лавке у стены. Нет, конечно. — Фон Флюген, найдите Хенрика. Сейчас же.
Глава 31
Конечно, Волков хотел бы, чтобы этой работой занялся майор Дорфус, генерал был уверен, что тот сделает всё лучше, но дело было в том, что ещё неизвестно, когда появится майор. И не захочет ли отдохнуть недельку после похода. И если захочет, что же делать генералу, выкручивать руки майору так же, как ему выкручивал руки герцог с его министром? А так с помощью Мильке он выигрывал какое-то время и, самое главное, мог сэкономить на этом походе. В общем, появление капитана-топографа было очень кстати. И генерал продолжал давать ему, а вернее, ему и Хенрику, который уже присоединился к ним, наставления, протягивая майору ещё один золотой:
— Будете в Швацце, так пробегитесь по книжным лавкам, ищите карты, берите любые карты Винцлау, только не очень старые.
— В лавках карты… — Мильке сомневался, но золотой забрал. — Хорошие карты в лавках вряд ли я смогу найти. Тем более, это дело… — он поморщился, как от неприятного запаха.
И генерал прекрасно понимал реакцию капитана: хорошие карты стоят недёшево, в книжных лавках бывают редко, и покупающие их люди, как правило, для властей… подозрительны.
— Тем не менее, — настаивал барон.
— Да, конечно, мы будем осторожны.
— Выдавайте себя за купцов из Малена, что ищут возможности покупать олово для литья бронзы, — продолжал генерал. — А отправил вас глава гильдии кожевенников господин Кёршнер, — Волков глядит на своего старшего оруженосца. — Хенрик… Если спросят, вы найдёте, что сказать.
— Найду, — кивает Хенрик, который не раз и не два жил в доме Кёршнеров и сидел с ним за столом.
Так и просидели они втроём до темноты, разговаривали и разговаривали о деле, пока генерал наконец не отпустил их.
А утром он первым делом, ещё не умывшись, уже звал к себе фон Флюгена и справился у него:
— Хенрик с офицером уехали?
— Ага… — беззаботно отвечал молодой оруженосец, сам при этом хрустел морковкой, которая, как полагал барон, предназначалась лакомством для коней. — Уехали. На заре. Взяли хороших лошадей и ускакали.
— Фон Флюген, а вы видели, что у вас башмаки грязны? А вы ко мне в покои припёрлись, — с неудовольствием заметил барон.
— Так я же на конюшнях был, — спокойно отвечал оруженосец, — Томас ваш меня прямо оттуда к вам звал. Отчего же башмакам быть чистыми?
Тут Гюнтер принёс генералу таз и воду, а Волков сказал:
— После завтрака приду на конюшню, если там не прибрано будет, то не только конюхам достанется, но и вы берегитесь за небрежение ваше, так как пока Хенрика не будет, за коней в ответе вы, с вас и спрашивать буду.
— Небрежение? — тут молодой человек немного обиделся. — Я уже всем все распоряжения отдал!
Тем не менее, оруженосец тут же развернулся и на всякий случай ушёл в конюшни, чтобы убедиться, что там всё идёт как положено, а генерал стал умываться и думать о том, что после завтрака сядет и пересчитает деньги.
Но позавтракать он не успел; едва уселся за стол и, чтобы помириться с женой, принялся отчитывать старшего сына за обычное его дурное поведение, как появился на пороге Гюнтер и доложил, что его желает видеть Ёж. Конечно, теперь для всех остальных он был господином Хольдером, важным человеком, помощником коннетабля, но для Волкова он всё ещё был Ежом, а для самого коннетабля ещё и просто Лысым. И вот теперь господин помощник коннетабля явился в дом барона и сообщил ему, что утром, на заре, чуть ниже Амбаров по течению разбойники разграбили баржу, что везла солонину и уголь. Солонину, шесть бочек, забрали, купца и его приказчика били, отняли деньги, а ещё из злобы выбросили десятки корзин угля в реку.
Это было уже второе неприятное известие после вчерашнего приезда министра Его Высочества. Волков выпил пива, быстро съел два яйца с колбасой, пока фон Флюген седлал коней, и с ним, с Ежом и ещё двумя людьми из помощников Сыча поехал в Амбары.
И следующей неприятностью оказалось то, что ограбленный купец был из Бреггена и состоял в тамошней купеческой гильдии.
Уж чего-чего, а ухудшения отношений с кантоном он желал меньше всего, ведь он получал оттуда уголь для своих мельниц-кузниц, получал его беспошлинно, оттого его лист, полоса и проволока были на реке самыми дешёвыми. За его железом купцы стояли в очередь. А ещё он получал оттуда и доску, и брус, и кругляк, и дёготь, и дорогой поташ, чем хорошо торговали в Малене
