Единственными, кто имел побочную вооруженную силу, кроме установленных Конституцией Вооруженных сил и силовых структур, были новые предприниматели, олигархи, создавшие свои небольшие армии для защиты своего бизнеса и личной безопасности. В нескольких тысячах расплодившихся частных охранных и детективных предприятий насчитывалось в целом по стране около 200 тысяч человек, вооруженных автоматами, пистолетами и мощными помповыми ружьями. В большинстве своем частные охранники рекрутировались из отслуживших десантников, спецназовцев, выходцев из силовых спецслужб, спортсменов силовой квалификации (борцы, боксеры и т. д.). Но эта прикормленная иррегулярная армия тоже стояла целиком на одной стороне - за "белых". О какой угрозе гражданской войны можно говорить в такой ситуации? Ясно, что все разговоры об этом только отвлекающий маневр с целью терроризировать зачумленного обывателя и подготовить его к возможному применению силы самим правительством и самим правящим кланом "новых русских".
Вступив в предвыборную борьбу, Б. Ельцин стал повсеместно демонстрировать свою несокрушимую уверенность в победе. Примерно так, как делают боксеры-профессионалы перед решающими поединками. Вот его высказывания, взятые из газеты "Президент" за 10-15 апреля 1996 г.: "Мы победим, чтобы эти выборы не стали последними. В победе не сомневаюсь. Слабонервных прошу не суетиться. И пусть некоторые не торопятся со сменой портретов. В этот переломный для страны момент я не имею права отпускать штурвал управления Российским государством!
Мы победим, чтобы не допустить возврата к временам, когда Россию считали "империей зла".
Мы выиграем, чтобы скорее начать жить свободно и достойно, как живут все нормальные люди в нормальных странах. Со всей ответственностью заявляю: у меня есть силы и воля к победе! Давайте вместе бороться за будущее России".
Слова президента "Лучше умру, чем проиграю!" точно отражают его внутреннее состояние. Для него лично действительно здесь решался вопрос жизни и смерти. России и ее населению это было безразлично. Страна и ее президент жили в разных измерениях, разными заботами и надеждами. Надо было заставить россиян или хотя бы большинство их поверить в то, что президентские хлопоты и страдания являются их собственными хлопотами и страданиями. Эта забота легла на плечи избирательных штабов, деятельности которых была подчинена вся государственная машина. Первый состав штаба Б. Ельцина возглавил Олег Сосковец, первый вице-премьер, вокруг личности которого сразу закрутилась придворная интрига. Формирование предвыборного штаба по времени совпало с громкими отставками Козырева и Чубайса, за которыми последовали добровольные выходы из состава Президентского совета Отто Лациса, Егора Гайдара, Сергея Ковалева - жестких радикал-демократов. Окружение Б. Ельцина в принципе раскололось на "почвенников", т. е. сторонников более ясной ориентации на государственно-патриотические цели, и "западников", доминировавших к тому времени в Кремле и на Старой площади. В первую группу входили О. Сосковец, А. Коржаков, шеф ФСБ М. Барсуков, а во вторую - ее несменяемый лидер А. Чубайс и многочисленная рать демократов. В морально-нравственном отношении никакой разницы между участниками обеих групп не было, но политическая ориентация их существенно различалась.
Напуганные возможным усилением влияния: "почвенников" на Б. Ельцина, "демократы"-западники, руководимые А. Чубайсом, сразу же развернули кампанию травли О. Сосковца, нацеленную на отстранение его от руководства предвыборным штабом. Они и сейчас не могут успокоиться, выбирая для его характеристики самые уничижительные слова. Например, такие: "Штаб О. Сосковца продолжал имитировать бурную деятельность, но больше напоминал пароход без руля, с бешено вращающимися колесами, на которых нет лопастей. Он поглощал топливо, гудел, пускал дым, взбивал пену вокруг себя, но стоял на месте". В результате нашептываний, интриг, подковерных телодвижений к середине марта "почвенники" были разгромлены. О. Сосковец отстранен от руководства штабом, который с тех пор формально возглавил сам Б. Ельцин с В. Черномырдиным в качестве своего заместителя. Но реальное, руководство попало в руки Б. Березовского, А. Чубайса и Татьяны Дьяченко (дочери президента), которая была назначена в штаб решением папы.
Олигархическое наступление развивалось. На Давосском форуме, открывшемся ранней весной 1996 г., собрались все видные российские олигархи, к которым присоединился А. Чубайс. Там после ряда конфиденциальных совещаний в узком кругу ими было принято решение бросить все силы на поддержку Б. Ельцина. В интервью корреспондентам в Швейцарии А. Чубайс бросил фразу: "Если мы проиграем выборы, мы уедем из России". Все космополитическое мировоззрение Чубайса сфокусировалось в этой фразе. Россия для него - не Родина, а место для политической карьеры и сколачивания состояния.
После Давосских консультаций группа олигархов в составе Березовского, Ходорковского, Фридмана, Русинского, Потанина и др. посетила Б. Ельцина и поставила вопрос ребром: "Надо возвращать А. Чубайса на капитанский мостик!" "Нам договариваться не с кем. Нас коммунисты на столбах повесят!" Президенту деваться было некуда, и хотя он всего пару месяцев на отправил Чубайса в отставку, обвинив его в поражении правительственной партии на думских выборах и других грехах, но теперь пришлось его возвратить.
Вся команда заработала на повышенных оборотах. Из США была приглашена группа консультантов по выборным технологиям, с которой лично вел работу А. Чубайс. Аналитики, консультанты, эксперты дружно обсели предвыборную кормушку. Если теперь, по прошествии времени, оглянуться и посмотреть что же принципиально нового внесли в предвыборную технологию пиарщики 1996 года, то можно увидеть, что в основном ловко обыгрывали тему устрашения населения ужасами коммунистического террора. Телевизионное время было отдано показу фильмов, в которых рассказывалось о массовых репрессиях сталинских времен, лагерной и тюремной жизни. Извлекались документальные киноленты с показом публичных казней, связанных с советским временем. Для православных людей демонстрировались многочисленные кадры разрушения храмов, закрытия монастырей, арестов и этапирования священнослужителей. Крестьянам адресовались сцены раскулачивания, массовых ссылок в отдаленные края. Все, что было горького, трагичного, унижающего человека в нашей недавней истории, вынималось на свет, концентрировалось режиссерами в мощные блокбастеры, которыми изо дня в день били по темечку ошарашенного телезрителя. Надо было создать впечатление, что ни у страны, ни у народа не было за 70 лет советской власти ничего светлого. Пустые прилавки, длинные очереди, изможденные лица не сходили с экранов.
Похожая картина доминировала и в печатной продукции. Громадными тиражами на прилавки книжных магазинов вываливались книги предателей типа Суворова (Резуна), Климова, переиздавались все лучшие "лагерные" произведения, корреспонденты искали и находили оставшихся в живых жертв репрессий.
Такая мощная артиллерийская подготовка, проводимая к тому же в условиях, когда противная сторона не располагает практически никакими возможностями для контрудара, предрешает успех. Можно сказать, что целенаправленная обработка населения страхом дала свои результаты в дни выборов. Многие нерешительные, колеблющиеся избиратели проголосовали так, как хотели люди из предвыборного штаба Б. Ельцина.
Много лет спустя, когда один из главных организаторов этой пропагандистской кампании Владимир Гусинский, вконец перессорившийся с российской политической верхушкой и нашедший убежище за рубежом, дал интервью британской газете "Гардиан", он признан: "Я сделал большую ошибку, когда мы начали поддерживать Ельцина против коммунистов в 1996 году. Либеральные СМИ несколько месяцев работали как антикоммунистическая пропагандистская машина. Я несу за это ответственность. Сейчас я расплачиваюсь за это" ("Коммерсант", 25.04.2001 г.).
Другой весьма характерной чертой избирательной кампании Б. Ельцина, было стремление напрочь уйти от оценок результатов его работы в период 1991-1996 гг. и сконцентрировать все внимание на обещаниях и популистских мерах, которые должны были свидетельствовать о начинающейся заре возрождения. Началась целая операция под кодовым названием "Зарплата", в ходе которой принимались указы, постановления, распоряжения, чтобы добиться простейшей цели: выплаты российской штаты (мизерной по мировым меркам) за проделанный труд. Ведь только в период правления Б. Ельцина, при всеобщем воровстве, возник сам феномен массового неоплаченного, а стало быть, рабского труда. Денег в российской казне всегда не хватает - это ее генетическая особенность. Пришлось брать их в кредит за границей. Западные заимодавцы давали деньги, исходя из того, что были крайне заинтересованы в сохранении Б. Ельцина у власти. Но и этого не хватало. И вот тогда государство начало играть в финансовые пирамиды государственных краткосрочных обязательств (ГКО). Правительство стало брать деньги у коммерческих банков, т. е. у частных и коллективных вкладчиков, под большой процент, выдавая в качестве гарантий свои долговые расписки - ГКО.
