Стоило признать, клятва была составлена безупречно. Отныне я не имел права предать Лантия, допустить своим действием или бездействием, чтобы ему причинили вред, рассказывать о нем кому-либо что-либо под страхом не то, что смерти – вечного неудовольствия богов и скитания неприкаянной души.
Когда я произнес последнее слово, что-то на миг сжалось вокруг моей шеи, словно невидимая удавка. Значит, боги услышали меня и посадили на прочный ошейник послушания. Ох, Шени, Шени. Быть может, надо было предпочесть смерть?
– Ну что же, – с явным удовольствием произнес Лантий, когда я уронил в тишину комнаты последнее слово. – Теперь продолжим серьезно.
Он встал и потянулся, разминаясь. Я удивленно вскинул брови, когда Лантий неожиданно скинул черный камзол с изысканным серебряным шитьем по манжетам и потянул рубаху через голову. Это еще что такое? Как-то не привык я к тому, что передо мной раздеваются мужчины. Но из-за секундной оторопи сказать ничего не успел.
– Что ты думаешь об этом? – глухо спросил Лантий, поворачиваясь спиной и кидая осторожный взгляд через плечо на меня.
Я молчал, изучая причудливые переплетения линий искусной татуировки, изображающей огромного черного дракона. Очень реалистично изображающей, стоило отметить. При малейшем движении Лантия казалось, будто крылатый змей шевелит крыльями. Маленькие бусинки глаз смотрели на удивление живо и умно. Чудилось, будто рисунок готов в любой момент ожить.
– Что это? – спросил я. – Не похоже на дело рук заклинателей. Обычно они выбирают другие татуировки.
– А ты принюхайся, – предложил Лантий со сдавленным смешком.
– Уже, – сухо уведомил я.
Запах, который я почувствовал ранее, ощутимо усилился, когда Лантий разделся. Теперь не было сомнений, что мой собеседник был проклят. Причем, по всей видимости, довольно давно, поскольку аромат смертельной магии уже намертво впитался в его кожу и волосы. Ничего не понимаю, почему он не погиб через оговоренные десять дней? И с каких пор заклинатели пытаются убить членов теневого совета без одобрения всей гильдии?
– Ты проклят, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул я. – Давно, несколько лет точно. Но почему? Кто и зачем это сделал с тобой?
– Это давняя история. – Лантий, видимо, полностью удовлетворенный демонстрацией моих способностей, потянулся за рубашкой. – Я тогда был очень молод, Шени, очень глуп и очень самонадеян. Настолько самонадеян, что связался с одной колдуньей. Ну, как сказать, связался… Тогда у меня не было столь твердых убеждений, что нельзя брать женщин насильно. Точнее, эти убеждения у меня появились сразу же после того случая.
Лантий со скрытой яростью и ненавистью дернул за шнуровку рубахи, затягивая ее до предела.
– Моя любовь к слабому полу и уверенность, что ни одна девушка не в силах устоять перед таким красавцем, как я, и просто не имеет права мне отказать, сыграли со мной на редкость дурную шутку. Я напился – отмечал очередное удачное дельце. Она была хорошенькой и, как мне показалось, чрезвычайно глупой. Заявилась одна в кабак, пользующийся самой дурной славой в округе. Такого же мнения о ней придерживались мои товарищи. И мы… Мы разыграли ее в карты. Мол, пусть боги решат, кому из нас этой ночью она согреет постель.
Лантий дернул кадыком, словно ему было больно говорить. Отошел к столику и, не глядя, присосался к первой же попавшейся бутылке.
– И ты выиграл, – догадливо произнес я, когда тишина в комнате затянулась сверх всякого предела.
– Как я тогда думал – поцеловал удачу в губы. – Лантий избегал смотреть в мою сторону, явно стыдясь того, о чем сейчас рассказывал. – К моему удивлению, девушка почти не сопротивлялась. Сама пошла со мной в комнату, сама разделась. Только один раз спросила: «Ты уверен? Ведь я не хочу этого». А я… Я пообещал сломать ей нос, если она будет отвлекать меня от процесса всякими ненужными вопросами.
– О-о-о, – бесстрастно протянул я.
– Мне самому нестерпимо стыдно вспоминать о том, какой был скотиной тогда, – проговорил Лантий, без проблем поняв, что я подумал. – А я вспоминаю это каждый раз, когда вижу татуировку, то есть ежедневно. Если бы только можно было все исправить… Боги, да я бы все свое состояние отдал, не задумываясь!
– И что случилось дальше? – полюбопытствовал я.
– Дальше… – Лантий крепко сцепил за спиной руки, словно боясь, что они выдадут его волнение дрожью. – Дальше я заснул. А когда проснулся – девушки в комнате уже не было. Наверное, ушла, как только внизу все угомонились. Сначала я не заметил ничего необычного. Так же ел, так же спал, так же искал приключений на свою голову. Но через месяц у меня начала болеть поясница. Несильно и только по ночам. Я списал это на обычное недомогание. Подумал, что продуло в каком-нибудь кабаке. Решил пойти к знахарке за разогревающей мазью. А уже она увидела маленькую татуировку на моей коже.
Лантий опустился в кресло и принялся устало массировать себе виски.
– Несколько месяцев рисунок меня не беспокоил, – глухо проговорил он. – Благо, боль быстро унялась и забылась. Это даже казалось забавным. Дружки подшучивали: мол, как девушке, должно быть, понравилась проведенная ночь, раз она решила отметить меня столь необычным образом. Но постепенно мои гордость и бравада стали сходить на нет. Я заметил, что татуировка увеличивается в размерах. Медленно, но неуклонно. И… И меня начали мучить кошмары. Я боялся днем выбираться на открытое пространство. Постоянно смотрел в небо, ожидая, что меня настигнет возмездие в виде огнедышащего дракона. Говорят, они любят помучить свою жертву перед тем, как ее убить. Медленно-медленно поджаривают несчастного на слабом огне.
Я передернулся от омерзения, воочию представив себе это неприглядную картину.
– Я почти перестал выходить из дома, – глухо продолжил Лантий. – Сидел взаперти и трясся от страха, что дракон явится за мной в облике человека. Рассказывают, некоторые из них являются метаморфами, то есть, могут менять личину. Но хуже всего было ночью. Каждый раз во сне я погибал страшной смертью. Кричал от боли, реальной, не придуманной, срывая горло. Захлебывался собственной кровью. И перед самым милостивым пробуждением видел лицо той девушки.
– И как ты выжил? – спросил я.
– Я был близок к тому, чтобы свести счеты с жизнью. – Лантий смотрел отсутствующим взглядом куда-то поверх моей головы. – Счастье, что вмешался отец. Я уже говорил, что на четверть эльф. Должно быть, моя любовь к женщинам перешла мне по наследству от деда, который принадлежит к весьма знатному роду. Мой отец, хотя и является по сути байстрюком, всегда ходил в любимчиках у него. Вот и убедил дедулю вмешаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
