Драка тем временем продолжалась. Обладающие практически одинаковым потенциалом и владеющие одними и теми же приемами, противники напоминали двух тигров, сражающихся из-за самки. И Юлька с негодованием поняла, что роль самки отведена ей.
При тех возможностях, которые были у обоих, они могли бы еще долго мутузить друг друга. До тех пор пока не разнесут весь дом. Выйдя за дверь, куда поспешно ретировались Ленка и полковник, она попросила:
— Дайте мне ваш пистолет, — сопроводив просьбу ставшим уже традиционным в последнее время касанием.
Сергей Игоревич послушно достал из наплечной кобуры оружие и протянул Юльке… Ничтоже сумняшеся, девушка вернулась в комнату и… застрелила обоих.
— Ну, подруга, ты даешь!.. — завопила Ленка. Но, Юлька лишь отмахнулась:
— Наручники, быстро! — и, видя недоумение на лицах у невольных зрителей, добавила: — Они у здорового в кармане.
Сергей Игоревич метнулся к лежащему в беспамятстве охраннику и, достав металлические браслеты, протянул Юльке.
Схватив не успевшего очнуться Алексея Сергеевича за шиворот, Юлька подтащила его к окну и приковала к батарее.
Николай пришел в себя первым. Поднявшись с пола и осмотрев забрызганную кровью одежду, поморщился:
— Рубашку испортили.
У полковника отвисла челюсть, а Ленка была на грани обморока.
— Юль, так, значит… это правда.
— Правда-правда, — вздохнула та.
— Да-а-а, мать, дела.
А Сергей Игоревич трясущимися руками высыпал на ладонь какие-то таблетки. Отправив пригоршню в рот и с трудом проглотив, спросил:
— Кто-нибудь может мне объяснить, что все это значит?
— Да что тут непонятного? — удивилась потихоньку приходящая в себя Пестрова. — Наши уже в городе.
Сергей Игоревич только крякнул и уселся на то, что осталось от дивана.
Юлька же, попеременно глядя то на одного, то на другого, перешла на галактический имперский и гневно заявила:
— Идиоты! Какого черта ты вообще на него набросился.
Как все горячие люди, Смирнов-Егоров остывал так же быстро. Но, отвечать ему явно не хотелось. И повисло угрюмое молчание. Переведя взгляд на Николая, девушка увидела, что на лице у того застыла все та же равнодушная маска, что и день, и два назад. Ей вдруг стало обидно. Идиотизм какой-то.
Мужчина любит женщину. Бывает. Женщине же он не то чтобы совсем, но в общем-то безразличен. Тоже дело житейское. А третьему участнику треугольника, выходит, вообще все по барабану. А она, дура, приперлась в Новый Орлеан…
В сердцах плюнув на пол, Юлька выбежала в коридор, и ее каблучки застучали по лестнице.
— Эй, эй, мать. А с этими-то что делать? Но, Юлька уже хлопнула дверью.
— Лично я хотел бы помыться с дороги, — подал голос Николай.
Хозяин, понемногу начавший приходить в себя, засуетился:
— Да-да. Прошу за мной.
И когда вошли в соседнюю спальню, в которой, как и во всех комнатах, имелся санузел, не удержавшись, спросил:
— Вы это… серьезно?
— Что — это?
— Ну… — Он указал глазами на дырку от пули и пятна крови.
В ответ юноша снял рубаху, продемонстрировав лишь розовый шрам.
— В последнее время мне все чаще хочется пустить себе пулю в лоб…
В голосе Сергея Игоревича слышалась усталость.
— Не стоит, командир. Случайно, но мы на вашей стороне. Так что прорвемся.
На следующий день все собрались в холле. Юльку с Пестровой уже ввели в курс дела, и в воздухе повис немой вопрос.
— Так в чем проблема? — не поняла Юлька. — Просто включите SOS.
— И… что?
— Да то же самое, что и у вас. Придут на помощь.
— И в самом деле, все гениальное просто, — пробормотал Сергей Игоревич. — И что дальше? Спасатели тоже?..
Смирнов-Егоров, занявший место в углу, подал голос:
— Только один. Трое других — «нормальные».
— Хоть это радует.
— Тогда включайте…
Юлька, как единственная, кому пришло в голову решение проблемы, вызвалась подать сигнал бедствия. Некрасиво, конечно, но на войне как на войне…
Спустя час у ворот загородного дома остановился грузовик с песком. Вышедший из кабины мужчина, по виду ровесник Алексея Сергеевича, подошел к воротам:
— Эй, хозяин! Есть тут кто-нибудь?
Появившийся из скрытой в кустах будки охранник практически мгновенно расстался с жизнью. К несчастью для приехавшего, он ничего не знал. Только то, что объект принадлежит военным и время от времени здесь то появляются, то исчезают какие-то люди. В грузовике под слоем песка был спрятан боевой скафандр, замаскированный, кстати, под фундаментный блок. Но, все вокруг было тихо, а потому гость открыл ворота и заехал во двор. На его появление по-прежнему никто не реагировал, и он направился к дому.
Но, дойти до крыльца ему не дали. Полковник, если честно, немного напуганный зрелищем вчерашней схватки и ее оригинальным завершением, решил производить захват под открытым небом. Со всех сторон полетели сети, применяемые полицейскими во многих странах. И хотя гость принадлежал к Высшим, он проиграл, ибо нападавших было слишком много. Да и никто из них не приблизился вплотную. Опутанный, словно в коконе множеством нейлоновых нитей, пришелец, сверкая глазами и играя желваками, повалился на землю.
— Предательница! — процедил он сквозь зубы Юльке, которая подошла, чтобы забрать пульт управления скафандром.
— Ты ошибаешься. Я жительница этого мира.
Было видно, что он не поверил, но тут уж девушка ничего поделать не могла.
Гостя впихнули в подвал Алексей Сергеевич и Николай. Казалось, тот готов испепелить взглядом своих конвоиров, но с языка его не сорвалось ни слова.
— И что теперь?
Сергей Игоревич не созывал конференций, и не ставил пока в известность «старших товарищей». Все это чушь. В любом случае решение принимает один человек. И, как правило, наиболее компетентный, А более знающих людей, чем те, кто находился сейчас рядом с ним, на Земле не было.
Все снова сидели в холле и, несмотря на удачно проведенную операцию, не стали ни на йоту ближе к решению основного вопроса.
— Я так понимаю, допросить пленника не удастся? — задал вопрос полковник.
— Не удастся, — кивнула Юлька. — Да что интересует-то?
— Все. Любая информация может быть полезна.
— Ну, я не знаю… — начала она, лихорадочно «пробуждая к жизни» Аа-нау. — Судя по рассказу Алексея, «Слава Империи» принадлежит к классу средних звездолетов, на которых, как правило, совершаются разведывательные полеты. Ну еще иногда они используются для особых миссий.
— Под «особыми миссиями» вы подразумеваете диверсии? — перебил ее Сергей Игоревич.
— Можно сказать и так, — подтвердила Юлька и продолжила: — В состав экипажа входят четыре человека, из них двое Высших, капитан корабля и второй пилот, выполняющий обязанности штурмана. Обычно эта пара состоит из мужчины и женщины. Бортинженером же, равно как и инженером систем жизнеобеспечения, может быть как Высший, так и «нормальный». Кроме того, на борту постоянно находится взвод десантников. Все — члены Клана. Но, они имеют свою иерархию и практически не пересекаются с экипажем. Одним словом, силовые структуры. Что касается пассажиров, то их может быть хоть сотня. Именно столько отсеков, затормаживающих жизнедеятельность, имеется на корабле. Ну вот вроде и все.
— Негусто, но все же лучше, чем ничего.
— Я так понимаю, — начала Ленка, — Империя не будет затевать открытое вторжение, так?
— Ну в общем-то да, — подтвердила Юлька. — Звездные войны хороши только в фантастических боевиках. А попробуй притащить все необходимое через полгалактики. Начиная от боеприпасов и кончая разными мелочами, вплоть до туалетной бумаги… Конечно, можно, но овчинка просто не стоит выделки. В конце концов, мы рационалисты.
Брови полковника взметнулись, однако комментариев не последовало.
— Вот-вот, — удовлетворенно кивнула Ленка. — Значит, что?
— Что?
— Надо заставить эту самую «Славу Империи» совершить посадку. Общественность станет на уши, то да се. А с обратным рейсом, хотят они или не хотят, полетит дипломатическая миссия. Так? И пусть ваш Тыр-пырх, или как его там, ломает голову. Тащиться сюда с обозом разных пукалок мы же торговать.
— Ну и как же мы их заставим приземлиться?
— Ну… не знаю. Пригрозим чем-нибудь. Вон у Сергея Игоревича бомбочка наверняка найдется.
— Бомбочка найдется, — заверил полковник. — А это корыто точно долетит?
— Долетит-долетит.
Юлька, как единственная, кто «имела дело» со скутерами, старалась придать голосу уверенность.
— Попытка — не пытка, — подытожил Сергей Игоревич, — Что ж, отдыхайте пока. Пойду на ковер просить «бомбочку».
Всю следующую неделю царило затишье. Перед бурей. И она не замедлила грянуть. Им всем казалось, что столько «шишек» не может быть в природе. Где-то на третий день бесконечных вопросов, демонстраций скафандров и скутера и чуть ли незаглядывания в рот на предмет состояния зубов нервы стали сдавать.
