Заработал цех воспроизводства производства и большой бассейн водосборника. Отработка тонких процессов в полевых условиях, вещь трудная. В этот раз производство полуфабрикатов в модуле не предусматривалось. Весь процесс следовало обустраивать на пляже. Начиная с энергостанции. Тут проще, энергопотребление шло с жемчужин-аккумуляторов. Заряжал модуль, устанавливали мы с Петером. Товарно-денежные отношения в валюте Содружества предусматривали выполнение всех законов по регламенту труда и техники безопасности. Иную возможность использовать деньги в оплату труда модуль пресекал. Мы, конечно, этот тупой агрегат накололи сразу путем посредничества. С вождем определились в следующем. Грамм жемчуга определили в 10 кредитов Содружества, все равно мы его сваливали в сейф модуля по цене в два раза меньше установленной закупочной цены. А это оказалось пятью тысячами кредитов за грамм. Со стоимостью инъекции не зверствовали, дабы не отпугнуть клиента, но ноль к стандартной стоимости в 1000 кредитов за инъекцию дописали. Все пока в кредит, дебит-кредит проводил малолетний ученик летописца. Не было в опыте аборигенов должности бухгалтера. Мы должны отвалить, они должны работать на нашем оборудовании в наших интересах, в данном случае, – загнать местных в долги было уместным.
Мой оклад в месяц состоял из 600 кредитов за должность и 200 кредитов за звание. 10 кредитов в месяц мне шло с наградного отдела, целинная медаль начала давать мелкую прибыль. Все это с удвоением выходило 1620 кредитов в месяц. Я на себя одеяло не тянул, уважая начинания Петера, тоже вносил деньги в общий котел. Хотя бы, пока не дотяну до его суммы вложений. Плату за труд, согласно законодательству Содружества мы не могли установить меньше кредита за час работы. Эти деньги получали аборигены, эти деньги получал и Петер. Тут было смешно, но против законов не попрешь. Модуль стал в оппозицию как российская КПРФ. Мне жалование платил, аборигенам и Петеру за работу платил. Но. Заложенные в сейф жемчужины модуль учитывал в счет кредитов, а все работы, энергию и материалы собственных складов выдавал за наличку. Ну что тут наработаешь, сам себе тупой самоубивца. Нам бы быстрее все настроить и свалить пока коррозия не съела агрегаты, а он тормозит согласно инструкциям. Парадокс!
3D-станки рисовали производственное оборудование порядка двух месяцев. Два месяца мы потратили на отладку и переделку. Цех первой очереди готов. Это цех полной переработки травы и получения полуфабрикатов. Цех должен выдержать все время работы проекта. Практически все было сделано из местных материалов. Высокотехнологическая начинка минимальна, пара электронных плат в темпоральностойкой упаковке и термоэлементы перегонного куба. Проект предусматривал простоту обслуживания для интеллекта обезьяны. В данном случае, проблем с интеллектом у аборигенов не было. Тем более, что предусматривалось ручное управление и принудительный розжиг. Постоянных работников пока привлекли двоих, отстроили навес от цеха до жилого места, которое установили на мелководье. При почасовой оплате, модуль строго нормировал восьмичасовой рабочий день, каждый работник, включая Петера, зарабатывал по 480 кредитов заработной платы и 64 кредита премии за выходные дни. Начало было значительно медленнее наших возможностей. 1620 кредитов моих и 544 кредита Петера вместе составляли 2164. Две штуки уходили на пару кубов инъекций, а 164 – расходились на оплату издержек модуля. Вышел из лимита, сиди и отдыхай или придумывай себе работу. Расход травы пока угрожающим не выглядел, площадь полезного для добычи поля составляла десятки квадратных километров, но я знаю как быстро кончается что-то хорошее.
Для высокотехнологического оборудования и производства получаемых изделий требуется стерильность, белые халаты, бахилы и респираторы. Примерно так показывали по телевизору современные предприятия. Вы когда-нибудь видели осьминога в белом халате? Нет? Значит с психикой у вас все в порядке. Загрузка сырья производится снаружи большого герметического ящика. Ящик с двумя тамбурами и мощной вытяжной вентиляцией. Внутри 3D-принтер, управляющий электронный модуль и термопечка. И все равно к концу недели на пол сыпется песок. Песок в течение месяца ломает пылесос – 1 штука. Чем мельче и ажурнее деталь, тем быстрее она поддается темпоральной коррозии. Спасает блочная система, все что можно из продуктов травы, земная головка принтера, электроника и термоэлементы. Все для того, чтобы зашел, поменял блоки и до следующего раза. Вот и пришлось отрабатывать два десятка линий под каждую заказанную деталь и отработав, снимать и прятать в складе модуля все нежное.
Вздохнули через полтора года, еще раз перепроверились, выгрузили стекло и опилки, убедились еще раз и запустили все линии по производству. Сорок осьминогов сновало между производственными линиями с надеждой, что спустя год производство еще будет живо. Гарантия на модуль еще три с половиной года, пора рвать когти. Устроили прощальный вечер для подведения итогов, что упустили, пусть так и будет. Результат промежуточного этапа выражен в 1800 грамм жемчуга. В счет погашения кредитов нанимателям получилось 9 миллионов кредитов Содружества. 36 доз наноботов разделили по-братски. Три мне, три Петеру и тридцать аборигенам. Тридцать доз аборигенам вылилось в 300000 кредитов Содружества, но за минусом стоимости жемчуга для аборигенов в 18000 кредитов, положительный баланс составил 282 тысячи. Это 518 с хвостиком оплаченных рабочих дня. Для сорока рабочих это почти тринадцать рабочих дней. Модуль выгрузил нас на Земле и убыл в конечный пункт. По расписанию он прибудет к нам через месяц. За это время Петер войдет в ситуацию, где-то в Италии есть целый остров с мусором, есть смысл его перевезти на Планету как корм траве. По приезду решили следующее. Пусть эта вся эпопея ложится на Петера, все мелкие бонусы идут ему на хабар, а с возможной премии – сочтемся.
В конце концов я согласился с логикой Петера. Пора мне заканчивать свое амплуа и переквалифицироваться в управдомы. Ситуация действительно себя изживает.
Не все скоту масленица
Больно-то как. Две тяжелые пули в девять миллиметров из "винтореза". Большая дыра в печени и сквозной канал над глазом в сторону виска. Кости виска разлетелись в пыль. Могло быть и хуже. Чувствовал, и готовился как в детстве к походу к стоматологам. Все равно внезапно, обидно и больно. Глухие удары пуль по телу, асфальт и лужи крови. Сколько ни скопилось энергии на регенерацию, какая бы скорость процессов ни была запланирована, крови на асфальт вылилось много. Ну и соответствующий антураж – крики, паника, причитания, куча бессмысленных телодвижений, толпа зевак, завывание машины "скорой помощи", носилки, больница. Там я быстро умер от ран, не совместимых с жизнью. Отказавшись от вскрытия, вдова с близкими оперативно организовала похороны с кремацией. Скромный обелиск из черного мрамора занял свое место на свежей алее нового кладбища.
Ситуация обострялась постепенно. Внутренний голос вопил об опасности давно, но уже три недели подряд – основательно. Картинки событий для дня "Д" и часа "Ч" мелькали в голове калейдоскопом, сны замучили. Я готовился, вызывая агрессию на себя, выводил семью в тень.
Я давно начал мешать вершителям судеб московского разлива, кровно сросшихся финансовыми капиллярами со своими братьями по денежным мешкам всего земного глобуса. Смена руководства страны все это только усугубила и заставила нервничать паучье племя. Все вроде нормально, но слухи там, слухи здесь определяли меня среди бомонда белой вороной. В кулуарах родилась кличка ПИДЕ. ПИДЕ там что-то отчебучил, ПИДЕ здесь что-то ляпнул. ПИДЕ, при всем его немытом звучании, расшифровывалось как "провинциальный идеалист". Реальность взяла свое. Идеи, воплощаясь, начали приносить огромные дивиденды. Воплощенные идеи заимели материальную тяжесть. Пахло деньгами и властью. Пока идеи обкатывались на отдельном полигоне, кулуарно и без последствий, они воспринимались для бизнес-элиты игровым моментом. Выплеснувшись, воплощенные идеи стали рычагами интриг. При таком раскладе необходимость во мне признавалась вынужденной, но решение о моей ненужности зрело. Места среди них, с моими представлениями о добре и зле, у меня не было. Понятие целомудренного патриотизма воспринималось бомондом как понятие целки. Сговора, как такого, я и не предполагал, да и не получилось бы глобального сговора. Я мешал одновременно всем противоборствующим сторонам. Барану было ясно, что кто-то решит проблему радикально, а остальные с глубоким чувством удовлетворения принесут глубокие и искренние соболезнования пострадавшим в моем бизнесе. Ситуация неприятия у меня с ними была обоюдной. И как персонаж Ильфа и Петрова, Ося Бендер, я уже давно был готов переквалифицироваться в управдомы. Обидно было за начинания и перспективы, но в данной ситуации сотрудничество с прежними партнерами себя изжило. Понятие "хотелось как лучше, а получилось как всегда" придумал такой же идеалист от политики Виктор Черномырдин, после своего премьерства. Крылов был интеллигентом и был вынужден адаптировать свою басню "Однажды Лебедь Раком Щуку" под более удобоваримое название, дабы не резать мещанам слух и зрение. А в моей ситуации – и Лебедь раком, и Щука мутантка, и мартышек загребущих сонм.
