— Ничего! Я… ничего я не делаю. Ну, давай же, Тоби. Пожалуйста. — Он протянул ко мне руки. — Тебе просто нужно успокоиться. Иди ко мне.
Мне хотелось. О, дуб и ясень, мне хотелось. Как будто голосок где-то в голове говорил: «Все хорошо. Он вовсе не плохой. Ты хочешь этого не меньше, чем он. Ты не могла этого не захотеть. Не глупи. Просто иди».
Я сделала нетвердый шаг вперед, прежде чем поймала себя на том, что я делаю. Снова укусив губу, я сосредоточилась на остром вкусе крови, словно на спасительной нити, и прошипела:
— Алекс, ты прекратишь это немедленно, иначе, клянусь, тебе больше не придется беспокоиться, что тебя убьет неизвестно кто. Что. Ты. Делаешь?
— О чем ты? — спросил он, невинно распахнув глаза. Запах клевера сгущался, перебивая кофе и угрожая затмить собой даже вкус крови.
— Ты знаешь, о чем я. Прекрати немедленно. Я не хочу этого.
— Ну и что? Если ты это чувствуешь, разве остальное важно?
Он говорил почти умоляюще. Мне было плевать.
— Да, важно! — Я сжала кулаки, вонзив ногти в ладони и сфокусировавшись на боли. — Я отказываюсь влюбляться в тебя!
— Уверена? — Алекс, сделав три длинных шага, положил руки мне на плечи и снова поцеловал.
На мгновение у меня все в голове спуталось, а когда я поняла, что он делает, было уже слишком поздно. Запах кофе и клевера стал еще сильнее, и я растворилась в нем — мое собственное тело не позволяло мне что-нибудь предпринять. Я была в ловушке. Что хуже всего, я не могла решить, кто больше меня предал: Алекс, кем бы он ни был, или я сама, такая дура, что позволила себя поймать. Его ладони скользнули вниз, обхватили меня за талию, притянули, и вкус кофе почти заглушил вкус крови.
Думать о чем-то кроме поцелуя становилось все труднее. Я смутно понимала, что, если не прекратить это сейчас, потом будет уже не остановиться. Мы окажемся там, где я быть не хочу, и при каждом шаге я буду говорить «да».
Собрав остатки самоконтроля, я отстранилась, лишь наполовину притворяясь, что мне необходимо перевести дыхание. Алекс ослабил объятие, и я вывернула голову вбок, чтобы не видеть его глаз, а потом сильно укусила себя за язык. Рот наполнился кровью, смывшей клевер и кофе, и вдруг оказалось, что я снова способна соображать.
Заметив, что я неожиданно застыла, и почуяв в этом опасность, Алекс отодвинулся, и тогда я со всей силы толкнула его. Он во второй раз врезался спиной в дерево — но теперь так и остался стоять там, настороженно глядя на меня и не приближаясь.
— Ах ты сволочь! — Я вытащила нож Дэйр из поясной петли. Я не собиралась воспользоваться им, но не желала, чтобы Алекс снова попробовал подойти.
— Тоби… — Он быстро переводил глаза с меня на лезвие. — Это не то, что ты…
— Заткнись. — Он повиновался, продемонстрировав неожиданную тягу к самосохранению. Я прищурилась. — А теперь я снова задам тот же вопрос. Что ты такое?
— Ты пугаешь меня, — произнес он мягко. — Я напуган, Тоби. Мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо. Ведь ты тоже этого хочешь? Хотя бы на минутку?
Я чуть не попалась снова. Поняв это, я сглотнула, на языке выступила кровь, и я опять пришла в себя.
— Не вот так. Вот так — ни за что. Это что, игра? Вы с сестрой пробуете это на каждом, кто здесь появляется? Что за чары вы используете? — Меня трясло, и не только от злости. Часть меня хотела упасть обратно в его объятия — но я не сдавалась.
Он разочарованно вздохнул.
— Это, по сути, не чары. Извини меня. Мы не можем иначе. Это просто… получается само собой.
— И то, как ты это делаешь? Как целуешь меня? Тоже само собой получается?
Не хотелось бы мне встретить чистокровку той же породы.
— Да, Тоби, поверь мне, я делаю это вовсе не с любой встречной женщиной. Ты мне действительно нравишься. И…
— Не разговаривай со мной. Меня от тебя тошнит. И передай сестре, что если она хоть пальцем дотронется до Квентина, если просто очутится с ним рядом — мы отсюда уедем. Сильвестру я объясню причину, он поймет. Уяснил?
Он, побледнев, кивнул.
— Значит, мы друг друга поняли. Что ты такое?
— Тоби…
— Что ты такое?
— Прошу тебя.
Секунду я смотрела на него, потом сунула нож в пояс.
— Раз ты так хочешь, я спрошу у Джен. А теперь иди найди сестру и оставайся с ней. И чтобы ни ты, ни она рядом с остальными не появлялись.
Он печально взглянул на меня. На какой-то момент мне показалось, что он собирается возразить, но момент этот прошел, Алекс повернулся и, не произнеся больше ни слова, вошел в здание. Дождавшись, пока он уйдет, я тяжело осела на траву и уткнулась головой в колени. Мир вокруг кружился от смеси адреналина и магически вызванного влечения. Да о чем я вообще раньше думала?!
Ответ был прост: вообще не думала. За меня это делал Алекс. Если бы не кровь, я, возможно, так и не догадалась бы. Просто подчинялась бы ему, считая его решения своими собственными. Я передернулась, отбрасывая эту мысль, и подняла голову.
Вокруг на лужайке появились несколько кошек и, не мигая, смотрели на меня.
— Чего вам? — спросила я. Они не ответили. Я сделала медленный вдох, встала и тут же оперлась о ближайшее дерево, дожидаясь, пока мир перестанет кружиться.
Я так устала, что не хотела даже думать, но это было не важно — Алекс больше ко мне не подойдет, а также наверняка предупредит Терри держаться подальше от Квентина. На это им обоим должно хватить ума, а мне нужно выбросить их из головы и вернуться к работе.
Когда я вошла в столовую, Коннор и Квентин подняли на меня глаза. Квентин побледнел, а Коннор вскочил и в пять огромных шагов подбежал ко мне.
— Тоби, что случилось? У тебя кровь идет!
Это оказалось последней каплей. Погибшие люди, Сильвестр, не позволивший увезти Квентина в безопасное место, то, что я сутки не спала и что у нас нет транспорта, позволившего бы выбраться отсюда самостоятельно. С какой стороны ни посмотри, мы завязли по уши.
Я обняла Коннора, положила голову ему на плечо и разревелась. Он погладил меня по волосам, но как-то неуверенно. Краем глаза я видела Квентина — тот притворялся, что не смотрит в нашу сторону. Вот еще одна вещь, которой придворных учат с малолетства: благоразумие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
