Через несколько минут я взяла себя в руки и выпрямилась, вытирая глаза и шмыгая носом. От слез я становлюсь дурнушкой: нос краснеет, глаза опухают. Магия крови во мне от мамы, а от папы — способность реветь до неприличия.
— Что случилось? — спросил Коннор. — Садись. Приложить к губе лед? — Он замолчал, лицо его потемнело. — Это тот тип, Алекс, да? Он тебя ударил?
Я представила, как Коннор отправляется мстить за мою честь, и картинка вышла настолько бредовой, что убила желание снова зарыдать — я беспомощно захихикала, села на неудобный пластмассовый стул, а там уж расхохоталась вовсю. Квентин с Коннором оба смотрели на меня круглыми глазами и с практически одинаковым недоумением, из-за чего я покатилась со смеху еще больше.
— У нее это часто? — боязливо спросил Квентин.
— Нет, не очень, — ответил Коннор. — Тоби, это следует понимать так, что морду ему бить не нужно?
— Он на шесть дюймов выше тебя, — выдавила я между приступами хохота. — Он тебя по стенке размажет.
— Да, но я размажусь с честью, — сказал Коннор.
От этого я снова залилась смехом и успокоилась не скоро. Прокашлявшись и снова вытерев глаза, я заявила:
— Итак, парни, теперь серьезно.
— Серьезно, — повторил Квентин, продолжая подозрительно меня оглядывать, как будто ожидал, что я в любую секунду снова ударюсь в истерику.
— Алекс меня не бил. — Коннор при этих словах расслабился, но тут же напрягся снова, когда я пояснила: — Я поранила себя сама.
— Тоби…
— Мне нужна была кровь. — Я перевела взгляд с Коннора на Квентина. — Послушайте. Я не знаю, что они с сестрой из себя представляют — он отвертелся от того, чтобы сказать мне, — но, чем бы они ни были, они обладают какими-то извращенными чарами, причем сильными. Я себе чуть дыру в языке не прогрызла, чтобы удержаться от… — от того, чтобы уйти с ним и не возвращаться до утра, — …от того, чтобы его поцеловать. При том что я понимала, что не хочу.
У Коннора расширились глаза.
— Ты шутишь.
— Не шучу. Увидишь леди с темными волосами и оранжевыми глазами — никуда с ней один не ходи. Внезапно окажется, что ты позволяешь ей такие вольности, какие Рейзел вряд ли одобрит.
Коннор покраснел и отвернулся. Квентин задумчиво нахмурился.
— Если я хотел быть с Терри — это значит, что я был неверен Кэти?
— Нет. Если бы ты что-то реально сделал, то да, но в том, что ты попал под действие чар, ты не виноват.
Надеюсь, он мне поверил, потому что сама я, честно говоря, не была уверена. Если живешь в волшебном мире, нельзя вот так взять и отговориться тем, что «магия не считается». В общем, непростая тема.
Мой ответ Квентина, видимо, успокоил, потому что тот кивнул и спросил:
— Хорошо. Что будем делать?
На его лице было такое выражение, от которого хотелось сбежать подальше. Как будто он уверен, что у меня есть ответы на все что угодно, главное — правильно задать вопрос, и я отвечу. Я встала, стараясь не обращать внимания на то, как дрожат ноги. Нужно двигаться дальше.
— Так, сейчас сколько? Полвторого, два?
— Два пятнадцать, — сказал Коннор.
— Пора, надо успеть доделать работу.
— Работу? — Коннор приподнял брови.
— Работу. — Я подошла к стопке папок на столе. — Квентин, бери от А до Л. Коннор, бери от М до Я. Я хочу, чтобы вы вытянули отсюда все, что выглядит хоть сколь-нибудь странным.
— А ты что будешь делать? — спросил Квентин, впрочем, уже принимаясь выполнять мой приказ.
— Просмотрю вот это. — Я подняла ящик из стола Барбары. — Здесь может найтись что-нибудь, что укажет, где искать дальше.
— Я не знал, что мне придется разыгрывать секретаршу, — проворчал Коннор.
— Тогда надо было приезжать на машине.
Несколько часов прошли за отупляюще однообразной работой, так знакомой по прошлым делам. Мы перекладывали папки, искали связи, варили кофе. Систематизировали документы, проверяли временные отметки, варили еще кофе. Джен, в сопровождении Эйприл, занесла по пути новую кипу папок и прихватила из автомата шоколадный батончик. Я отреагировала на ее появление, пробурчав приветствие и помахав рукой, слишком увлеченная запутанным списком имен, из которого состоял учет перемещений сотрудников компании со дня ее основания, так что упустила возможность спросить Джен о происхождении Алекса. Когда я об этом вспомнила, она уже ушла.
А время шло.
— Тоби?
— Что?
— Четыре часа.
Я подняла глаза.
— Четыре часа дня?
— Да, — кивнул Квентин. Коннор, ворча, все еще корпел над своей стопкой. — А когда тебе нужно?..
— На закате. — Я встала и захлопнула скоросшиватель. — Пора браться за работу.
— Что мы можем сделать?
Убраться отсюда, пока с вами ничего не случилось.
— Ягоды можжевельника у тебя с собой? — Он молча подал их мне, и я выложила их на стойку рядом с корнем мандрагоры и морской солью.
— Эллиот должен скоро вернуться с цветами. Список довольно большой, но и цветочных магазинов в округе наверняка множество.
В воздухе раздалось слабое гудение, предупреждающее о приходе Эйприл, а потом появилась и она, держа в руках маленький пластиковый пакетик. На этот раз я не вздрогнула. За меня вздрогнул Коннор — да так, что чуть не свалился со стула. Я подавила смешок.
— Привет, Эйприл.
— Мне было дано распоряжение отслеживать признаки приготовления к ритуалу. Я принесла свечи и перья. — Она протянула пакет. Я взяла. — Также было распоряжение узнать о дальнейших потребностях. — Она сделала паузу. — У вас есть дальнейшие потребности?
— Вообще-то, я хотела спросить кое о чем. — Она никак не отреагировала — очевидно, потому, что вопрос я еще не задала. — Ты знаешь, кто находился ближе всех к Барбаре, когда она умерла?
Это был выстрел наобум, но попытаться следовало: если Эйприл известно местонахождение каждого человека на территории в каждый момент времени, я смогу это узнать.
Эйприл озадаченно свела брови.
— Дай определение слову «умерла».
Я задумалась. Говоря о телах, она никогда не произносила слово «мертвый».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
